Фрагменты оккультной истины

Тот же критик говорит:

Если доказательство может быть получено лишь путем отречения от мира, отказа от всех человеческих качеств, привязанностей и обязанностей, какую же пользу имеет оно для человечества? Лишь один из миллиона может воспользоваться им, и сколько человек из оставшихся девятисот девяносто девяти тысяч девятисот девяносто девяти поверят в его свидетельство?

Мы вынуждены заметить, что он ошибается в своих предположениях, и что его выводы, даже если его предположения справедливы, являются необоснованными. Даже если принять, что лишь один человек из миллиона сможет воспользоваться возможностями, предоставляемыми полученным доказательством, будет ли тогда у оставшихся девятисот девяносто девяти тысяч девятисот девяносто девяти человек какая-либо причина отказаться принять его свидетельство? Разве так бывает на практике? Конечно, нет. В наше время не более одного человека из миллиона (а может и того меньше) хотят воспользоваться возможностями от полученного ими доказательства астрономических фактов. И все же остальные признают эти факты, совершенно удовлетворенные тем, что кто-либо, решивший пройти необходимый курс обучения, смог получить такое доказательство, и что все, кто прошел через такой же курс обучения, согласны с обоснованностью этого доказательства.

Астрономия – это наука, с названием и основным содержанием которой знакомы все достаточно образованные люди. Оккультизм – это наука, до сих пор скрывавшаяся в глубочайшей тайне, о которой не знал никто, кроме самих оккультистов. Но раз человечество познакомилось с его идеями, пусть оно знает, что доказательства может получить лишь тот, кто решился пойти на необходимые жертвы, и что те, кто получил эти доказательства, считают их убедительными, и тогда остальное человечество легко согласиться признать эти факты, даже основываясь на свидетельстве одного человека из миллиона, который предпринял проверку утверждений своих предшественников.

Однако предположения нашего корреспондента ошибочны; практический отказ от мира в том смысле, какой в него вкладывали апостолы, убеждая всех христиан быть в этом мире, но не от мира сего, – несомненно, очень существенен, однако для этого вовсе не требуется разрывать все человеческие связи и привязанности, тем более что совершенно непозволительно, и еще менее необходимо, отказаться от человеческих обязанностей. Эти последние [христиане] могут пересмотреть свои взгляды, могут – и даже должны – с возрастанием знания и силы охватить значительно большую сферу, и привязанности должны расшириться и стать более космополитичными, однако именно самоотречение, а вовсе не эгоизм, а также деятельность, направленная на благо остальным, – вот что помогает идти по пути адептства.

Что же касается свободы от ошибок, которой, как мы утверждаем, обладают доктрины оккультизма, нет необходимости отмечать здесь разницу между эмпиризмом и наукой, ведь в данном случае непосвященные являются эмпириками, а оккультисты – учеными. Это станет вполне очевидным, если принять во внимание, что в течение многих тысячелетий сотни посвященных исследовали невидимый мир; что результаты их исследований были записаны и собраны вместе, а разногласия сглажены новыми исследованиями; что установленные факты были обобщены и на их основании были выведены законы, ими управляющие, а правильность этих выводов была проверена экспериментально. Таким образом, оккультизм является точной наукой в любом значении этого слова, в то время как учения даже самых способных, но необученных провидцев, работающих без посторонней помощи, могут иметь лишь эмпирический характер.

Когда в нашей первой статье мы сказали, что «мы знаем» (выражение, которое, возможно справедливо, вызвало протест со стороны критика), мы имели в виду лишь следующее: говоря с людьми, несведущими в математике, мы можем заявить, что знаем, что кривая, которую описывает луна в пространстве, имеет форму эпициклоиды, выраженной таким-то и таким-то уравнением, при этом вовсе не утверждая, что мы сами исследовали эту достаточно темную и неясную проблему, но лишь подразумевая, что мы знакомы с методом, благодаря которому она была решена, и что все остальные пришли к тому же заключению. Конечно, те, кто незнаком ни с математикой, ни с математическими действиями, могут выдвинуть вполне обоснованное возражение, что, насколько им известно, орбита луны выглядит совершенно иначе. Опыт, которому мы столь доверяем, – это вовсе не наш личный опыт, хотя так думают многие, в том числе, по-видимому, и наш критик. Насколько нам известно, его опыт может превосходить наш собственный и, по этой причине, мы никогда бы не осмелились авторитетно отвергать его взгляды в силу нашего собственного опыта или наших знаний. То, чему мы доверяем, – это обобщенные результаты опыта, полученного в течение продолжительного периода времени членами огромной организации обученных парапсихологов, главным устремлением которых всегда было достижение истины в изучении духовных материй, и первейшим долгом которых, хоть и тайно, было всячески способствовать росту благосостояния всего человечества.

Теперь, попытавшись ответить на некоторые возражения, вызванные нашими предыдущими «Фрагментами», мы полагаем, что имеет смысл перейти к дальнейшему рассмотрению доктрины, описание которой мы начали в первой статье, и более детально объяснить, почему мы столь активно выступаем против укоренившегося медиумизма.

Вообще говоря, объективные феномены спиритуалистов (о субъективных коммуникациях мы уже говорили раньше) – это результат, или по крайней мере следствие, деятельности или вмешательства элементалов, полуразумных сил природы, существ, которые в некоем достаточно удаленном цикле, пройдя через все низшие объективные царства, в конце концов будут рождены как люди; а также элементариев, или оболочек. Такие оболочки бывают двух типов: во-первых, оболочки, принадлежащие людям, шестой и седьмой принципы которых, притянув к себе также и как бы квинтэссенцию пятого принципа, удалились с тем, чтобы претерпеть новое развитие. Такие оболочки состоят из четвертого и частично пятого принципов. Они лишены половины или еще большей части своей личной памяти, и все, что у них осталось – это лишь животные и материальные инстинкты. Этот остаток, этот шлак, забытый в тигле после того, как оттуда было извлечено очищенное золото, обычно и является «ангелом-водителем» среднего медиума. Конечно, такие существа продолжают жить лишь временно; постепенно все их сознание угасает, и они разрушаются. Только медиумы высшего класса могут привлечь их, причем лишь некоторых из них. Чем чище личности, тем слабее их жизненная сила, тем меньше срок их посмертного существования и шанс принять участие в медиумических проявлениях. Чем в большей степени личность запятнана грехом, искажена пороком и животными страстями, тем выше жизненная сила ее остатков, тем дольше срок их существования и тем больше шанс, что они проникнут в комнату для сеансов. Человек, в целом, мог быть достаточно добрым, добро могло активно преобладать в нем, и все же все дурные части его натуры, его низшие и животные инстинкты, выступая теперь обособленно и уже не нейтрализуясь всеми добрыми частями, могут быть весьма зловредными.

Совершенно исключено, чтобы из общения даже с этим классом оболочек могло получиться какое-либо реальное добро; они не будут активно злонамеренными, для этого они слишком слабы и несовершенны, но все же их длительное влияние не может быть возвышающим. И, кроме того, весьма опасно возбуждать активность таких оболочек или сообщать им новый импульс – подобный тому, который они часто получают от медиумов, – поскольку между личностью умершего и ее останками продолжает существовать сильная симпатическая связь, и любое стимулирование этих останков, любая их гальванизация и возвращение к обновленной выдуманной жизни – как часто и происходит с ними через медиумов, – несомненно, мешает созреванию личности, препятствует развитию ее нового эго и таким образом отодвигает момент ее вступления в состояние блаженства (девакхан), в котором, в своем новом эго-обличье, она пожинает плоды своих добрых деяний, прежде чем перевоплотиться и вновь родиться здесь, в нашем мире – если еще не окончилась определенная ей череда земных жизней, – или же на следующей высшей планете.

Но, как правило, намного более опасно, иметь дело с другим типом элементариев. В том случае, когда личность человека должна быть уничтожена, четвертый и пятый принцип остаются незатронутыми, и более того, пятый ассимилирует все то, что может остаться от личных воспоминаний и от восприятия собственной индивидуальности в шестом. Этот второй класс во всех отношениях намного более выносливый, более активный и, в большинстве случаев, определенно зловредный. Несомненно, он никоим образом не пострадает от своего общения с людьми, но вот последние неизбежно будут испорчены в результате общения с оболочками этого типа. К счастью, они сравнительно немногочисленны; конечно, если говорить вообще, существуют миллионы миллионов таких оболочек, но к чести человеческой природы следует отметить, что личности, обреченные на полное уничтожение, составляют лишь небольшой процент от их общего количества.

Кроме того, оболочки, обладающие подобной природой, не остаются в земной атмосфере неопределенно долгое время, но подобно соломинкам, кружащимся в водовороте, уносятся этим ужасным вихрем, влекущим всех неудачников к уничтожению на планете материи и смерти – так же ментальном, как и физическом спутнике нашей земли!

Что же касается элементалов, этих, несомненно, недоразвитых, зачаточных людей, находящихся в еще более эмбриональном состоянии, чем дух, дремлющий в минерале, которые, хотя и способны стать могущественными силами, соединившись с оболочками под чарами колдунов или водительством адептов, являются, как правило, безответственными, тупыми, нейтральными существами, получающими нравственные и ментальные черты от доминирующего и более развитого духовного существа, с которым, или под контролем которого, они работают; но даже они, хотя сами и неспособны причинить вред, могут стать очень опасными для медиумов, обладающих склонностью к злу.

Таким образом, можно сказать, что именно элементалы и элементарии совершают большую часть физических феноменов, о которых говорят спиритуалисты. В любом случае, связь ни с одним из этих трех этих классов не может принести благо человечеству в целом. Разнообразие в природе столь бесконечно, что мы не станем утверждать, что не было ни единого случая, в результате которого человек не извлек бы пользу от общения с каким-либо отдельным представителем одного из этих классов. Но мы заявляем, что от подобных связей, вообще говоря, не следует ожидать ничего, кроме вреда. Более того, медиумическое общение с любым из этих трех классов влечет за собой очевидный вред для наивных существ.

Но хотя элементалы и элементарии и составляют значительный процент исполнителей, существуют и другие классы действующих лиц. Мы не претендуем на то, чтобы представить здесь полное изложение этого вопроса, впрочем, и не обещаем сделать это, однако все же можно упомянуть об одном из наиболее важных классов существ, которые принимают участие в объективных феноменах помимо элементалов и элементариев.

Этот класс включает в себя духов сознательных самоубийц, совершивших этот акт в здравом уме. Они являются духами, а не оболочками, потому что в их случае не происходит, во всяком случае, пока, полного и безвозвратного разрыва между четвертым и пятым принципом с одной стороны, и шестым и седьмым – с другой. Отделенные друг от друга, они существуют порознь, и все же некая связь все еще соединяет их, они могут снова воссоединиться, и тогда эта личность, находящаяся под жестокой угрозой исчезновения, может попытаться предотвратить свою гибель; ее пятый принцип все еще держит в своих руках ту нить, следуя за которой через лабиринт земных грехов и страстей она может снова достигнуть священной обители. Но в этот момент, хотя она и на самом деле является духом и может так называться, она, в сущности, еще совсем недалеко ушла от оболочки.