Фрагменты прошлого

Смерть отца от рака желудка заняла два года, и были десятки госпитализаций. Тогда ее мать была внимательна, и требовала копии каждого медицинского документа, которую выдавали.

После того, как он умер, и до того, как кто-то понял, что Дороти заболела, она складывала каждое полученное письмо. В прошлом месяце Ханна, должно быть, выбросила пятьсот предложений по кредитным картам. Но наконец, бумаги стали сокращаться.

В доме не было беспорядка. Все кучи бумаги были собраны в отдельном месте. Рэйчел и Бекки были чистоплотны, и помогали матери следить за порядком.

Так что она собиралась провести час, просматривая бумаги, прежде чем приготовить пирожные и почистить кухню. Но в конце этого часа она нашла что-то, что разозлило ее. Тонкая папка с медицинскими записями ее матери.

Ничего особенного. Рентгенограмма запястья, которое она сломала, когда поскользнулась на льду десять лет назад. Незаполненный рецепт на добавки кальция. Квитанции для страховых платежей. И анализ крови.

Ханна просмотрела все, чтобы убедиться, что они не ведут записи, которые могут понадобиться нынешним докторам. Но должен был быть другой, отдельный файл с более важными бумагами, доставленными в дом престарелых в какой-то момент. Ханна уже собиралась засунуть все обратно в папку, когда заметила группу крови, указанную на странице анализа. Четвертая положительная.

– Боже правый, - пробормотала она.
– Они пытаются убить ее?

Теперь, съезжая с парковки супермаркета, она с отвращением посмотрела на отчет. Его сделали семь лет назад, так что вероятно у врачей есть боле свежий анализ крови. А что если они ввели неверную информацию, даже не проверив ее?

Группа крови Ханны была первой отрицательной - факт, который она не могла бы забыть, даже если бы захотела. Она была универсальным донором, и «Красный Крест» отправлял ей каждые шесть месяцев открытку с напоминанием, чтобы она приходила сдавать кровь. Ее кровь была святым Граалем неотложной медицинской помощи, передаваемым любой жертве несчастного случая, когда не было возможности ждать результата проверки.

Любой, кто учился в средней школе, знал, что у ребенка с первой отрицательной группой крови не может быть родителя с четвертой положительной группой. Кто-то в лаборатории облажался, и если они не знают верную группу крови мамы, это может ее убить.

Поэтому вместо того, чтобы испечь пирожные Ханна разобрала еще несколько стопок бумаг в поисках других медицинских документов матери. Когда она ничего не нашла, то приняла душ и вышла. Она отдаст своей матери пирожные, а дежурной медсестре отчет.

Двадцать минут спустя она пронеслась с широкой улыбкой сквозь двери медицинского центра. Она хорошо отдохнула, но была раздражена из-за недоразумения с анализом.

В конце концов, четверг был днем кино. Режиссер всегда выбирал веселые фильмы. Постояльцы центра могут развлечься и побыть счастливыми хоты бы на пару часов.

Она помахала обслуживающему персоналу за дверью крыла памяти центра по уходу и попыталась не замечать, что замок скрипел, как тюремные ворота, запирающиеся позади нее, когда она заходила внутрь.

Она подошла к центральному столу, где сидела дежурная медсестра и, прочитав на бэйдже ее фамилию, она поздоровалась.

– Здравствуйте, Тоня!

– Доброе утро, Ханна!

Медсестре не нужна была табличка с именем, чтобы вспомнить имя Ханны, и она почувствовала легкий приступ знакомого стыда. Она была эгоистична. Она не уделяла достаточного внимания людям. Она не была частью сообщества.

Ханна улыбнулась, чтобы скрыть свою вину.

– Не могли бы вы сделать мне одолжение? Я наткнулась на старое медицинское заключение мамы, у которого отображена неправильная группа крови. Я надеюсь, что вы сможете узнать, почему произошло такое недоразумение.

– Конечно, - она взяла отчет, переданный Ханной.
– Я проверю это, как только пройдет утренний обход. Какая группа крови должна быть?

– Я не знаю, но точно не четвертая положительная.

– Поняла. Я дам вам знать, как что-то найду.

Выполнив первую обязанность, Ханна направилась в комнату своей матери. Чаша лжи сжималась в ее руках.

– Привет, мам! Я принесла тебе пирожные. Глазированные. Твои любимые. И не волнуйся - я убралась после готовки.

Ее мама смутно улыбнулась.

– Здравствуй, дорогая!

Ханна старалась не дать себе улыбнуться. «Здравствуй, дорогая» - это было приветствие, с которым Дороти обращалась к людям, которых она не помнила. Для Ханны было глупо рассчитывать на что-то большее, потому что она чувствовала себя хорошо сегодня. По крайней мере, ее мама улыбалась этим утром.

– Ты хорошо позавтракала?
– спросила она.

Мать расплылась в улыбке.

– Французский тост. Мой любимый.

Дороти помнила, что она ела час назад, и помнила, что любила на завтрак, но свою младшую дочь вспомнить не могла.

Прекрати это, приказала она себе. Просто улыбнись и сделай ее день немного лучше.

Почему это так чертовски трудно осуществить? Почему ей было так легко успокоить противных незнакомцев по поводу их миллионов и так трудно играть перед своим родителем?

– Сегодня день кино, - сказала она с воодушевлением, когда достала из ванной бумажное полотенце и подала своей матери слегка раздавленный брауни.
– Ты слышала, что сегодня будут играть?

– Я не думаю…

Ханна не должна была задавать такой вопрос.

– Тогда посмотрим.

Она нашла лист ежедневных мероприятий, представленных постояльцам, как будто они находились в веселом круизе, а не в ожидании смерти.

– О, это «Старые ворчуны». Я давно его не видела. Я думаю, тебе понравится. Фильм не слишком длинный, но в конце актеры поют.

– О, я люблю пение!

– Я знаю! Выберем, что тебе надеть? Может, добавим помаду?

Несмотря на ее радость, руки Дороти сегодня сильно дрожали, поэтому Ханна сначала помогла ей съесть пирожное, а затем принялась искать яркий наряд, соответствующий ее настроению. Она разложила одежду, затем приблизилась к маме, чтобы нанести ей небольшое количество пудры и румян, как будто они собирались на обеденное шоу вместо комнаты отдыха.

– Вы такая милая девушка, - сказала ее мать.

– Спасибо.

– У вас есть дети?

Боже, она выглядела бесплодной даже в качестве незнакомки.

– Нет. Детей нет.

– Мне очень жаль.

Мать протянула руку, чтобы погладить ее по руке, и Ханне пришлось подавить желанию крепко обнять и прижаться. Она скучала по объятиям. Мать вздохнула.

– Иногда их не должно быть.

Ну, это не должно было произойти из-за контрацепции, которой Ханна усердно пользовалась в течение почти тридцати лет, но она не упомянула об этом. Ее мама никогда не понимала желания Ханны остаться бездетной. Деменция не собиралась облегчать понимание этой идеи.