Фракс и гонки колесниц

– Не трать зря силы, - буркнул я.
– Мне совершенно ясно, что здесь сегодня произошло.

Сидя в ландусе на пути в округ Двенадцати морей, Макри поигрывала своим мешком с деньгами. У меня тоже было девять сотен, но эйфория, вызванная победой, прошла, и мое настроение снова испортилось.

– Весьма удачный день, верно?
– спросил я.

– Очень, очень удачный, - радостно пропела Макри.

– Удивительно, что к финишу первыми приходили все эти немыслимые квадриги. Весьма странно. В последнем заезде я выиграл девятьсот гуранов, поставив на “Небесную мечту”, хотя это была самая никчемная колесница во всех бегах. Ты хочешь знать, почему я сделал такую нелепую ставку? Не хочешь… Но я все равно скажу. Я выбрал “Небесную мечту” только потому, что на неё поставила твоя подружка Ханама Убийца.

Мне показалось, что Макри слегка смутилась.

– Ну и сколько же ты оставишь себе?
– поинтересовался я.

– Не понимаю.

– Тебе позволено потратить хотя бы часть выигрыша? Или ты обещала отнести все деньги в свою бабскую ассоциацию?

– Прекрати нести чушь, Фракс!

– Это вовсе не чушь, моя милая. И ты скажешь мне, с какой стати третье лицо в Ассоциации убийц натягивает на себя нелепый летний халатик и отправляется на бега. Только не говори, что она поступила так ради собственного удовольствия. Я в это все едино не поверю. Результаты всех заездов фальсифицированы, Макри, и тебе это прекрасно известно. Фальсификация никоим образом не связана с Сообществом друзей или Братством. Оси у фаворитов просто так не ломаются, а лошади не бросаются от испуга на барьер. Во всех забегах сработала магия.

– Магия на стадионе Супербия исключена, - насупясь, заявила Макри.

– Магией вполне можно воспользоваться, если стороне, заинтересованной в мошенничестве, удастся завербовать штатного мага. Передай своей Мелии Неподкупной, пусть она впредь поостережется. Я понимаю, что Ассоциация благородных дам нуждается в средствах, но устроить так, чтобы в заезде победило “Райское благоухание”?.. Это уж чересчур! А “Небесная мечта”?! Думаю, что во время пребывания в Самсарине она научилась новым магическим трюкам, которые у нас пока не известны. Но если она продолжит дурачить людей, твое сборище ведьм ждут трудные времена. Как только мужское население Турая узнает о том, что штатная волшебница стадиона влияет на результаты забегов, чтобы собрать деньги для Ассоциации благородных дам, то всех этих благородных дам, включая волшебницу, разорвут на куски. И я, поверь, стану самым активным участником справедливой расправы. Ваш поступок, Макри, вызывает у меня отвращение. На стадионе я заметил по меньшей мере два десятка сторонниц Ассоциации. Все они гребли деньги лопатами. Я не был бы так возмущен, если бы ты все время не пыталась сбить меня со следа. Я навсегда запомню, как ты, стоя с Ханамой под моей дверью, театральным шепотом объясняла ей, на кого следует ставить. И ты это делала лишь для того, чтобы я поверил, будто профессиональная убийца интересуется спортом. Твою новую подружку найдут с кинжалом между лопаток, если в Гильдии убийц узнают, что та работает на Ассоциацию благородных дам.

– Она достаточно взрослая для того, чтобы самой решать, на кого ей работать.

– Она - гнусная убийца! Но тебя это, видимо, вполне устраивает. Да кто вы такие, чтобы измываться над всем городом и воровать наши деньги?!

– Нам нужны средства, - заявила Макри.

– А разве они не нужны нищим фургонщикам, плотникам и матросам, которые верили в то, что игра ведется честно? Должен сказать тебе, Макри, что я тобой недоволен. Я возмущен тем, что штатная волшебница стадиона дурачит публику. И эту женщину зовут Мелия Неподкупная! Более злой насмешки придумать невозможно. В “Достопочтенную и правдивую хронику” о вашем поступке я не сообщаю лишь потому, что в случае скандала тебя первой вышвырнут из города. Граждане города за последний месяц по горло насытились орками и не простят ещё одной особи ненавистной им расы её обмана.

Макри просто взвилась от ярости.

– Значит, ты считаешь меня орком?!

– Не знаю, не знаю… Однако с человеческой системой ценностей ты определенно не знакома.

Макри, высунув голову из окна ландуса, потребовала у кучера, чтобы тот остановил экипаж. Как только ландус замер, она выскочила на мостовую.

– Не смей больше со мной разговаривать, ты, грязный пьяница!
– выкрикнула она.

– Орк!
– заорал я в ответ.
– Обманщица!!! Воровка!!!

Макри кинулась прочь.

– И не пытайся снова обокрасть мою комнату, остроухое создание!
– прокричал я ей вслед.

Солнце пекло нещадно. В городе было жарко, как в оркской преисподней. Несмотря на то, что я выиграл девятьсот гуранов, я был зол, как обезумевший дракон. Разве мог я спокойно относиться к тому, что шайка ведьм сумела перехитрить весь город?

ГЛАВА 21

Находившийся весь последний месяц на грани мятежа город стал постепенно входить в норму. Этому нелегкому процессу способствовали закончившийся Мемориал Тураса, и только что начавшийся праздник Сопряжения Трех Лун. По мере приближения зимы температура воздуха и накал политических страстей стали снижаться.

Результатами соревнований народ был страшно огорчен, но никаких подозрений, как ни странно, ни у кого не возникло. Все продолжали верить Мелии Неподкупной, благословенно имя её. Ассоциация благородных дам, насколько я понял, успела продвинуть дальше по бюрократической лестнице свою заявку на получение статуса Гильдии.

Цицерий был мною страшно доволен. Бега завершились благополучно, эльфы нас по-прежнему обожали, а лорд Резаз обещал протекцию нашим горнорудным территориям. Не исключено, что, если все пойдет так, как сейчас, я смогу вернуться во дворец.

Служба общественной охраны, копнув чуть глубже, смогла найти новые улики против Кемлата и передала дело в суд. Даже капитан Ралли признал, что в этом расследовании Фракс был остер, как ухо эльфа. Но суд над Кемлатом так и не состоялся. Если речь не идет о государственной измене, то обвиняемому, занимающему высокое положение в обществе (а здесь обвиняемым был герой войны), позволяют ещё до начала процесса скрыться из города. Аристократов у нас не отправляют на эшафот и крайне редко приговаривают к длительным срокам на каторжных галерах. Вместо этого им дают возможность отправиться в добровольную ссылку. Кемлат в этом отношении исключением не явился.

Сария осталась в городе, чтобы тратить оставшееся от убиенного супруга наследство на приобретение “дива”. Гликсий Драконоборец направил мне очередное послание, в котором сообщил, что я нравлюсь ему даже меньше, чем раньше, и, что он убьет меня при первой же встрече. Учитывая то, что я обвинил мага в убийстве Марсия, осуждать его за подобное намерение я не имею права.

Мне же пришлось утешиться девятью сотнями гуранов и возможностью предаваться безделью… хотя бы некоторое время. Это было единственным светлым пятном над затянутым тучами горизонтом. Всю зиму я мог сидеть в “Секире мщения” и, закинув ноги на стол, тянуть пиво. Однако, к моему великому сожалению, Макри не позволяла мне расслабиться.

– Никогда не видела её в такой ярости, - сказала как-то Танроз.

Гурд подтвердил слова стряпухи мрачным кивком.

– Вчера она с проклятиями чуть не изрубила боевой секирой стену в своей комнате. Когда я спросила, что она делает, бедная девочка сказала, что упражняется в боевом искусстве. Я заметила, что на стене висело твое изображение. Почему ты назвал её орком, Фракс?

– У нас возникла дискуссия.

Похоже, что в Турае никто не догадался о проделках Ассоциации благородных дам на Мемориале Тураса, а я решил их не разоблачать. Главным образом меня беспокоила безопасность Макри. Но если быть до конца честным, то в моем решении скрыть бабские проделки не последнюю роль сыграло опасение потерять девятьсот гуранов. Кто знает, какое решение могли бы принять власти? Но на Макри я был по-прежнему сердит. Пусть изрубит на куски столько моих портретов, сколько пожелает, но извиняться перед ней я все едино не стану. Обман на Мемориале Тураса я простить ей не мог. Даже Астрат Тройная Луна позволял себе мошенничать лишь на второстепенных состязаниях.

Когда Макри вошла с улицы в таверну, я сидел за столом и потягивал пиво.

– Заступаешь на вечернюю смену?
– поинтересовался Гурд.

Макри решительно затрясла головой, что должно было выражать отрицание, и выпалила:

– Нет! Я ухожу, потому что не могу жить под одной крышей с никчемным пьяницей, называющим меня орком!

Моя бывшая подруга вдруг шмыгнула носом и сломя голову помчалась по лестнице на второй этаж.

– Что вы все на меня пялитесь?!
– возмутился я.
– Похоже, я один должен перед всеми рассыпаться в извинениях. Разве вы не слышали, как она меня оскорбляет?