Фракс на войне

Сенатор Лодий, кажется, не слишком радуется при виде детектива, собирающегося распутать егодело. Он далеко не так радушен, как его жена, и с ходу сообщает мне, что не уверен, гожусь ли я для подобной работы.

– Это преступление, безусловно, является частью заговора традиционалистов с целью дискредитировать меня, а у вас нет нужных связей среди сенаторов, чтобы должным образом провести расследование. Более того, я не одобряю тот факт, что вы приводите в наш дом девушку оркской крови. Мой семейный храм в данный момент подвергается очищению.

Как многие из турайских политиков-демократов, Лодки ужасный сноб. Сенатор до кончиков ногтей.

– Мне тоже не понравилось то, как вы пытались шантажировать меня прошлой зимой. Так что мы квиты. Может быть, расскажете мне какие-то подробности дела?

– Насколько я понимаю, вас рекомендовал моей жене помощник консула Цицерий. Зря она воспользовалась его советом, принимая во внимание антипатию ко мне этого человека. Вы работаете на него?

Я начинаю раздражаться. Я не жду любви от клиентов, но какому следователю понравится, если его называют шпионом. Лишь вспомнив, как обходительна была со мной жена сенатора, я сдерживаюсь.

– Нет.

– Разрешите вам не поверить.

– В чем вы пытаетесь меня обвинить?

– Помощник консула хотел бы иметь в моем доме доносчика.

– Сенатор Лодий, никакие деньги не заставят меня шпионить за клиентом.

– Вы хотите, чтобы вас считали честным человеком? – Сенатор усмехается. – Но когда прошлой зимой мне понадобились ваши услуги, я без особых усилий заставил вас служить.

Теперь я борюсь с собой, чтобы не оскорбить Лодия. Я ведь взял деньги у его жены. Он мой клиент. Делаю последнюю попытку.

– Может быть, расскажете мне о завещании? Гальвиний ведь собирался подать на вас по этому поводу в суд.

Лицо Лодия становится суровым.

– Вы не будете расследовать мое дело.

– Буду.

– Повторяю: вы не будете заниматься этим.

– Я должен. Вас обвиняют в убийстве, сенатор Лодий. Если я хочу добраться до самой сути, мне нужно знать все.

– Без сомнения, помощник консула с удовольствием услышит все подробности, которые вы хотите выведать у меня.

Лодий открыто глумится надо мной. Вот же болван!

– Лодий, вы глупец. Вас хотят повесить, и я единственный, кто в силах вам помочь.

– Это говорит мне человек, которого обвиняют в том, что он бросил свой щит и дезертировал с поля боя.

– И что?

– А то, что у вас есть веская причина работать на Цицерия. Наверняка он обещал снять с вас все обвинения, если вы согласитесь шпионить за мной.

Я делаю три шага в направлении Лодия и сильно толкаю его животом. Сенатор отлетает к дальней стене и тяжело падает на пол, однако быстро вскакивает на ноги. Он в ярости.

– Как вы смеете прикасаться ко мне?

– Считайте, что вам повезло. Не будь вы моим клиентом, я бы вам голову оторвал.

Выхожу из комнаты и направляюсь домой. Сейчас я так раздраконился, что самый свирепый дракон и в подметки мне не годится. Вступив в спор относительно ландуса на бульваре Луны и Звезд с каким-то купцом, торгующим шерстью, я не выдерживаю и безжалостно отбрасываю его в сторону. Не могу поверить, что меня обвинили в таком низком предательстве. Закутываюсь в теплый плащ и смотрю в окошко ландуса. Порхает легкий снежок, дует восточный ветер. Впервые я чувствую приближение оркских войск. Интуиция. По крайней мере я склонен ей верить. А она говорит, что оркские армии идут на нас.

Интересно, есть ли в королевстве принца Амрага детективы, которые шныряют по улицам, стараясь снять подозрения в убийстве с какого-то оркского аристократа? Сомневаюсь. Макри, единственный человек в Турае, живший в оркском обществе, утверждает, что их уровень цивилизации не такой примитивный, как хотелось бы думать людям. Возможно, она права. Но даже если и так, я никогда не слышал об оркских детективах. Если такие типы существуют, то я сочувствую им.

– Как дела у сенатора? – интересуется Гурд, когда я подхожу к стойке и протягиваю руку, чтобы принять кружку освежающего пива.

– Пришлось его приложить маленько.

– Я имею в виду твоего клиента.

– О нем я и говорю.

Гурд в недоумении.

– Не думал, что ты на такое способен.

– А что делать, некоторых клиентов приходится битьем наставлять на путь истинный.

– На севере мы обходились без детективов, – говорит Гурд. – Да у нас и преступности, собственно, нет. Разве что кто сопрет бочку тюленьего жира в соседней деревне… – Он вздыхает. – Не думаю, что мне вновь удастся увидеть родную деревню.

– Почему?

– Да ладно, Фракс. Разве кому-то удастся выжить в этой войне?

В таверне появляется Макри, одетая в свою обычную одежду – короткую мужскую тунику. Ее сопровождают Ханама и еще одна женщина, мне незнакомая. Они идут к лестнице, делая вид, что не замечают нас.

– Они от кого-то прячутся? – спрашиваю я Гурда.

– Не думаю.

– А по-моему, прячутся. Не доверяю я Ханаме. Всякий раз, когда она общается с Макри, случаются неприятности.

– Ты имеешь в виду покушение на убийство?

Я качаю головой.

– Нет. Ханама не станет делить с кем-то заказы. Но что-то нехорошее все равно происходит.

Гурд кивает:

– В тех краях, откуда я родом, женщина вроде Ханамы не убивала бы людей. Она сидела бы дома и готовила бы тюлений жир.

– Хорошее занятие. Город Турай мог бы многому поучиться у твоих земляков, Гурд.

Интересно, что замышляет Макри? Я знаю, что она не учит Ханаму читать. Маленькая убийца – образованная женщина. С того момента как жену сенатора Эрминию приговорили к смерти, Макри ведет себя весьма странно.

– Тебе не кажется, что они собирают деньги для обжалования приговора?

– Кто?

– Ассоциация благородных дам.

Одно упоминание об этой организации заставляет Гурда нахмуриться.

– Лучше бы ей не заниматься этим в моей таверне.

Мало кто в Турае испытывает симпатии к Ассоциации благородных дам. Король не любит их, консулу они не нравятся, не в восторге от них и сенат. Владельцы таверн, равно как и детективы, тоже недолюбливают их.

– Эрминия убила своего мужа, – замечаю я. – Чего они ждут от властей города? Чтобы ей дали медаль?