Франческа

— Тогда почему же Фанни оказалась здесь?

— Отец отослал дочь в Англию, когда ее мать умерла. И то верно: с какой стати ему было обременять себя внебрачным ребенком? Зачем стеснять свою свободу?

— Если она унаследует поместье Шелвудов, я сам не прочь сделать ей предложение и дать свое имя. Здешние земли — лакомый кусочек, — вставил кто-то. — Они бы мне пригодились. Ума не приложу, как я умудрился наделать столько долгов.

— Об этом можешь и не мечтать, Руфус. Пустая трата времени. Чармиан ошиблась, сказав, что эта девчонка — хозяйка окрестных земель. Ей ничего не принадлежит, мало того — она навсегда останется нищенкой. Поместьем владеет ее тетя, а она не завещает племяннице и старой шляпки. Она не выносит крошку Фанни.

— А, по-моему, весь этот разговор немыслимо скучен, — вмешался Маркус, позевывая. — Нет, я не против сплетен, тем более что последние новости света из уст леди Форрест всегда занимательны, но… обсуждать соседей по поместью? Право, скучнее этого трудно что-либо придумать.

— Не мешай ему, Маркус! Мой запас сплетен иссяк, а эта кажется мне любопытной, — заявила Чармиан. — Продолжай, Чарли, расскажи все по порядку. Час после ужина — самое подходящее время для болтовни. Так что натворила эта Фанни?

— Собственно, против самой Фанни Кассандра Шелвуд ничего не имеет. Во всем виновата мать девушки. Верити Шелвуд отбила жениха у нее — единственного претендента на руку бедняжки.

— Повеса Бодон собирался жениться на Кассандре Шелвуд? Ушам не верю! — воскликнул мужчина, которого звали Руфусом.

— До этого дело не дошло, однако он проявлял к Кассандре явный интерес. Видишь ли, ему не терпелось заполучить состояние Шелвудов, а Кассандра была старшей дочерью старика. Но когда Бодон увидел Верити, он потерял голову и в конце концов сбежал вместе с ней. И неудивительно: старшую мисс Шелвуд всегда считали фурией, а Верити — красавицей: миниатюрная, с золотистыми кудрями и карими глазами, она была бесподобна. Он сделал паузу.

— Знаете, это чертовски странно: Верити была прелестна, повеса Бодон — дьявольски красив, а Фанни, их дочь, немыслимо дурна собой. В скором времени, когда ее тетушка сыграет в ящик, что, как я слышал, может случиться с минуты на минуту, бедняжке придется искать себе крышу над головой. Жаль, что она уродилась не в мать — миловидным девушкам легче живется, не правда ли, Руфус? К тому же Фанни, должно быть, уже лет под тридцать, а она по сию пору пребывает в невежестве. Никто ее образованием не занимался.

— А я думал, мы собрались поиграть в карты, — холодно заметил Маркус. — Или вы намерены сплетничать до утра?

— Не порть нам настроение, Маркус, — вмешалась Чармиан и повернулась к Уитему. — Знаете, Маркус не считает Фанни дурнушкой.

— Не обращайте на нее внимания, Уитем. Я допустил ошибку, похвалив одну женщину в присутствии другой. Эта ошибка становится роковой, когда в дело замешана столь прекрасная особа, как леди Форрест. Так начнем игру?

Маркус не на шутку разозлился, но постарался скрыть острое желание встать на защиту Франчески и прекратить скабрезные сплетни, оскорбительные для девушки, которая не сделала никому ничего плохого. Однако ему удалось вовремя одуматься. Попытавшись защитить Франческу, он ничем ей не поможет — напротив, даст новую пищу для сплетен. Благоразумнее сохранять спокойствие и чем-нибудь отвлечь собеседников, чтобы они поскорей забыли о своем мимолетном интересе к истории несчастной девушки. Усевшись за столы, они с головой уйдут в игру.

Но самому Маркусу весь вечер не удавалось сосредоточиться. По всем приметам жизнь Франчески не стала счастливее, чем девять лет назад, и могла в любую минуту обернуться трагедией. Грубость девушки при встрече рассердила его, и не без причины, но теперь он понимал: в ее тоне явственно звучало отчаяние. Она выглядела так нелепо, вся перепачканная грязью. Она была смешна, но держалась с достоинством. С притягательным достоинством.

Франческа не стала смотреть вслед экипажу, удалявшемуся в сторону деревни. Вместо этого она направилась по самой короткой дороге к поместью Шелвудов. Грязь, облепившая ее одежду, начала подсыхать, образуя твердую корку. У Франчески не было ни малейшего желания в довершение всех бед попасть под ливень. И без того она находилась в состоянии несвойственного ей волнения.

Обычно Франческа философски относилась к превратностям судьбы. С годами привыкла к мысли, что ее жизнь не изменится в лучшую сторону, и научилась с благодарностью принимать мелкие радости, не замахиваясь на несбыточное. Постепенно приучила себя довольствоваться дружбой с мадам Элизабет, своей гувернанткой, которая теперь жила в деревне. Ребяческие мечтания о любви и привязанности, о собственном доме и семье остались далеко позади.

Но сейчас Франческой вновь овладело страстное желание стать влиятельной, богатой и красивой, чтобы воздать наглецу по заслугам. Мысль о том, что ее по-прежнему влечет к этому человеку, Франческа нетерпеливо отогнала. Ее собственное поведение во время их предыдущей встречи могло стать уроком для любой неопытной девушки, вступающей в жизнь. Их знакомство длилось всего двадцать четыре часа, но с начала до конца Франческа вела себя как помешанная, словно… особа легкого поведения! Она прижала ладони к пылающим щекам в надежде остудить их. Если бы только она могла относиться к случившемуся так же небрежно и беспечно, как Маркус! Если бы могла забыть обо всем с такой же легкостью!

Франческа сердито напомнила себе, что во время их знакомства ей не было и шестнадцати лет. В те годы она еще верила в скорое избавление от тирании тети Кассандры и ожидала спасителя. Ей вполне можно найти оправдание. А ему? Она умышленно солгала, называя свой возраст… Ну и что! Он не мог не заметить, какое воздействие оказали на нее поцелуи. Неужели он целовал ее от скуки — а может, в отместку за то, что выглядел смешным в ее глазах? Но Франческе вспомнилось, что уже спустя несколько минут его недовольство развеялось.

Все началось с глупейшего разговора, не предназначенного для ушей Франчески. Она искренне жалела о том, что стала его свидетельницей, — но что поделать? Она так увлеклась рисованием, что не заметила приблизившихся джентльменов. А потом, понимая, что вторглась во владения Уитема, поспешила спрятаться… Франческа медленно шла в сторону поместья Шелвудов, позабыв о перепачканной одежде и надвигающейся грозе. Мысленно она видела себя такой, как девять лет назад, — девушка-ребенок, опасливо выглядывающая из-за кустов…

Осторожно раздвинув кусты, Франческа следила за двумя мужчинами, шагающими вдоль берега речки, по которой проходила граница между поместьями. Несмотря на отсутствие сюртуков и нарочитую небрежность в одежде, оба явно не принадлежали к простолюдинам. Галстуки распущены, волосы взъерошены, у одного из них, у того, что постарше, подол рубашки выбился из-под пояса брюк. А второй… Франческа затаила дыхание. Второй оказался самым красивым мужчиной, какого ей когда-либо доводилось видеть. Он затмил даже отца Франчески, которого она смутно помнила. Высокий, темноволосый, атлетически сложенный, он двигался с естественной фацией, хотя в его походке сквозила осторожность, словно он боялся потревожить рану. Мужчины подошли к мостику напротив кустов, где пряталась Франческа, и остановились.