Франция. Все радости жизни
Шрифт:
Красивая жизнь
Хороший вкус по-французски распространяется не только на внешний вид человека или квартиры, но и на способ жить. Belle vie, красивая жизнь… Слово «красивый» и его производные встречаются во французской речи, пожалуй, даже чаще, чем слово cher («дорого») — это тоже одно из любимых французских словечек.
Красивый или красивая, «beau» или «belle», — это не только приятный взгляду. Так говорят про теплую, солнечную погоду, про вкусную еду, про сочный и большой фрукт, про хорошо написанную книгу или удачный фильм… Все лучшее, что дает людям жизнь, воплощается во французском языке в понятиях красоты. Французы — эстеты, и форма для них часто важнее, чем содержание («на лицо ужасного, доброго внутри» не воспринимают вообще никак, а наоборот — пожалуйста).
Вот и жизненный идеал каждого уважающего себя француза — это прежде всего красиво
Лучшие люди в России делают что? Либо стремятся стать успешными и заработать много денег, либо усердно критикуют окружающую действительность. Некоторые умудряются делать и то и другое, а самые лучшие, помимо этих двух занятий, пытаются еще и что-то изменить. Работают, как лошади, и все, что вокруг них, уже менее важно, чем цель — если они, конечно, не дизайнеры, фотографы и представители других «красивых» профессий. Таким образом, русский либо что-то делает и двигается вперед, либо ничего не делает, но подводит под это целую стройную теорию о том, почему именно он ничего не делает. В том или ином случае глагол «делать» (или «не делать») определяет наш способ существования.
Во Франции люди, скорее, стремятся «быть». Именно поэтому антураж — форма, а не содержание — так важен для француза. Красиво жить — значит не только жить среди красивой мебели, в красивом доме и красивом городе. Это значит жить в соответствии с неким общепринятым стандартом красоты. Красиво жить — это также много общаться, организовывать обеды и ужины — французы очень гостеприимны — и стараться по максимуму получать удовольствие от жизни.
Французская красота — это прежде всего гармония, внешняя и внутренняя. Посмотрите, например, на парк во французском стиле, который еще называют регулярным. Этот стиль, хоть и не зародился во Франции, наивысшего пика развития достиг именно здесь. В таких парках прямые, широкие и ровные дорожки, идеально остриженные кусты, часто геометрической формы, круглые бассейны с фонтанами и узоры из цветов. Один из самых известных — сад Версаля, построенный под руководством ландшафтного архитектора Андре Ленотра. Очень красив также парк замка Во-ле-Виконт.
Такое восприятие красоты как чего-то очень чистого, ровного, безупречного в той или иной степени свойственно всем французам. Они стремятся к гармонии. Бардак в квартире — это уже не гармония. Плохо постриженные кусты или неаккуратные розы перед домом — тоже. Неровная старая крыша — тоже. Ворох бумажек вместо альбомов по архитектуре на кофейном столике — тоже. Для французов беспорядок — это также признак бедности, неустроенности в жизни. Они считают, что хаос в жизни и в доме создает хаос в голове, и только человек, которого окружает порядок, может правильно существовать и двигаться вперед. Поэтому у французов всегда все очень аккуратно дома, а женщины, вне зависимости от их социального положения и количества денег, постоянно держат контроль над домом и не выпускают из внимания ни одной детали: либо они что-то убирают и убираются, либо в доме круглосуточно «дежурит» домработница.
Французская двойственность. Внутренний конфликт
Практически любой француз, который что-то вам говорит, в тот же самый момент думает что-то совершенно противоположное. Или не обязательно противоположное, но что-то другое. Или сначала он скажет вам одно, но потом обязательно приведет другую точку зрения.
Ход рассуждений может быть таким: это, может быть, хорошо, но немножечко все-таки плохо. Да, красивый дом, конечно, но все-таки вот тут что-то отваливается, и вообще в бывших фермах жить неудобно. Каникулы хорошо прошли, но: народу на пляже много, солнце светило слишком сильно, везде одни русские девицы 20 лет в обнимку с мужчинами намного старше их, фу-фу («как они так могут?» — удивляются мои французские подруги), и платьев не хватило до конца недели. Французов просто раздирает какой-то внутренний конфликт, какая-то необходимость бесконечных противопоставлений. В этих противопоставлениях — вся сущность француза, он без них просто жить не может.
Приведу пример. Я сейчас занимаюсь одним интернет-проектом и периодически ищу ответы на разные вопросы, которые меня интересуют, в том числе, разумеется, и о том, как, собственно, сайты создавать. В какой-то момент я «залезла» на форум, на котором собираются французские основатели стартапов. Там все хором причитали по поводу того, что без программиста стартаперу сайт не сделать. Еще бы, вот удивительно. «Как же быть? Хорошего программиста днем с огнем не сыщешь! Непонятно, что делать!» — таким был основной посыл обсуждений. Авторы сообщений ужасались, переживали и пространно писали о том, как сложно
реализовать идею сайта. «Надо искать программиста и вводить его в капитал», — предлагал кто-то. «Но они же такие, кхм, специфические!» — писал другой. Дальше подробно обсуждались различия «маркетингово-коммерческих» и «технических» типов мышления. В таком духе было страниц двадцать, а выводы были примерно следующими: да, без программиста сайт сделать очень, очень сложно.Я решила поискать информацию на ту же тему (где брать программиста для стартапа?) на английском и наткнулась на подобный форум, только американский. «А че, — пишет основатель сайта с оборотом в пару миллионов долларов — я долго работал с девелоперами-фрилансерами, у меня вечно были какие-то баги, сайт плохо работал и т. д. Думаю, потому, что никто не понимал, чего я точно хочу, да я сам не мог это объяснить. Получалось какое-то «поди туда, не знаю куда, объясни то, не знаю что». В какой-то момент мне это надоело, я сел, выучил язык и сделал сайт. Теперь, когда в моей компании работает 10 человек, я, конечно, не занимаюсь всем сам, но по крайней мере знаю, чего хочу. Никакого образования в этой области у меня нет».
От простоты подобного решения французские участники форума, наверное, пришли бы в тихий ужас. У них бы просто волосы на голове повставали. «Только и всего?» — подумали бы они, но вслух бы сказали, что это невозможно, что каждый должен заниматься своим делом, один — продавать, другой — программировать, и еще что-нибудь подобное. Вот она, разница американского и французского подхода к жизни. Французы много обсуждают, долго взвешивают все «за» и «против», бесконечно сравнивают. И иногда в разговорах слишком много инициатив уходит в песок, просто потому, что люди начинают сомневаться. А французы, да — большие любители сомневаться и рефлексировать. Американцы же особо не взвешивают, у них менталитет совсем другой. Там просто не принято говорить «я боюсь, что», или «может быть». Либо да, либо нет. А лучше вообще ничего не говорить, а сразу делать. Мы в этом смысле гораздо ближе к американцам, и я не раз замечала, что долгие разговоры и обсуждения французов русских раздражают.
Такой подход мешает французам во всем, что касается прогресса, инноваций, открытости, глобальности, интернациональности и т. д. С одной стороны, они очень хотят быть технологически значимыми: с этой целью президент Франсуа Олланд создал пост министра по малому и среднему бизнесу, инновациям и цифровой экономике, на который назначил красавицу-азиатку Флер Пеллерен. Ее называют «ministre geek», «министр-гик», от английского «geek» — увлеченный компьютерными технологиями. Во втором округе Парижа, в районе Сантье, известном тем, что здесь находятся офисы модных компаний и даже их ателье, работают инкубаторы и площадки для стартапов, и теперь это «Силиконовый Сантье». Но во Франции своя специфика — все большие инициативы всегда поддерживает государство. А все, что оно поддерживает, работает просто потому, что туда вбухивают тонну бюджетных денег — это раз. А два — потому, что оно помогает преодолеть административное занудство в виде каких-то невероятных формальностей, которые само государство и принимает и которые во Франции возникают, как только кто-то собрался открыть что-то свое (теперь представьте себе, когда это «свое» открывает Microsoft).
Но, с другой стороны, французы очень консервативны. Когда во Франции выдвинули законопроект, разрешающий университетам преподавание на английском языке, чтобы молодые люди, в особенности из развивающихся стран, в частности, из России, охотнее приезжали в страну учиться, тут такое поднялось! Французская академия воспротивилась законопроекту. Некоторые социалистические депутаты — тоже. Боялись, что английский язык «задвинет» французский. Французы и хотят, и боятся — вот эта особенность очень им свойственна.
Общественный транспорт, которым пользуются и богатые, и бедные: RER, электромобили, TGV
Франция — страна европейская и социалистическая. Поэтому тут все почти равны и все пользуются общественным транспортом.
Ездить на поездах, автобусах, метро, передвигаться в тесном пространстве с чужими людьми, а не сидеть одному в своей машине — это, действительно, очень европейская, «старосветская» история. Конечно, в основном потому, что тут места меньше, расстояния короче и транспортная система устроена просто гениально. Во Франции не принят автомобильный снобизм, свойственный людям из большой страны, русским или американцам. Чтобы «быть человеком», машину иметь не обязательно, можно спокойно ходить пешком. Машина, в особенности в Париже, воспринимается только как необходимость, и если она не нужна, от нее избавляются. Это также значит, что любой человек хотя бы время от времени пользуется общественным транспортом.