Француженки не спят в одиночестве

А потом, когда француженка вернется к нему или пойдет вместе с ним на званый ужин, она удивит всех, отпустив тонкий комментарий по поводу древнего искусства каллиграфии на рисовой бумаге. А если кто-нибудь с недоверием спросит: «Откуда ты это знаешь?» — наша героиня таинственно улыбнется и ответит: «Ну, не знаю… просто знаю, и все». Она не станет раскрывать все подробности своего библиотечного «тайного сада» и рассказывать о кафе, где читает каждый день, и о чашке вкусного чая, которым наслаждается во время сбора интеллектуального урожая в своем le Jardin Secret.

У мужчин тоже есть свои «тайные сады». Они любят уезжать на рыбалку или тусоваться с друзьями. В этом нет ничего плохого, потому что это тоже делает их более интересными и загадочными.

Индивидуальность — то, что поддерживает жизнь в отношениях, потому что вы не перестаете поворачиваться друг к другу новыми сторонами, и это всегда происходит неожиданно.

Француженки таинственны

Jardin secret — источник этого ощущения таинственности. Мы, американки, можем счесть всю эту идею о сохранении таинственности глупостью. Почему бы нам не быть честными? Ведь это лучшая политика, в конце-то концов. Но есть разница между тем, чтобы быть честной, и вываливать на других кучу информации, которую лучше держать под замком. Зачем рассказывать все? Неужели твои отношения с мужем станут лучше, если рассказать ему, что ты красишь волосы? Неужели твоему бойфренду необходимо знать, что сегодня ты купила себе пару туфель с 50-процентной скидкой? Хотят ли твои друзья слышать, что у тебя развалилась пломба и тебе срочно пришлось бежать к зубному врачу?

Когда мы открываем другим мелкие подробности нашей повседневной жизни, это может казаться безделицей, пустой болтовней; но дело в том, что такая никому не нужная информация «отгрызает» по кусочку от нашего чувства «я». Мы опустошаем себя и спустя несколько дней подобного интенсивного общения начинаем ощущать, будто крошки нашей личности, нашей внутренней жизни разлетаются по ветру. Это умаляет нас, заставляет нас чувствовать себя ослабленными, эмоционально истощенными, и поэтому нам приходится прибегать к «утешению», которое на самом деле разрушает наше «я» (например, мы встречаемся со своим бывшим или покупаем себе ведро мороженого).

Чему можно научиться у Пруста?

Француженка тоже время от времени чувствует себя эмоционально опустошенной. Это бывает со всеми нами: в конце концов, мы же люди и ничто человеческое нам не чуждо. Но jardin secret служит ей тайным убежищем. Чувствуя себя переутомленной, она отнесется к этому состоянию с уважением — и проведет день в постели.

Француженка не боится отказаться от приглашения (предупредив об этом заранее). Она не станет перенапрягаться в общении, не превратится в «социальную бабочку», порхающую с вечеринки на вечеринку, истощая себя, употребляя слишком много алкоголя, слишком много разговаривая.

Как сказал Марсель Пруст, «отсутствие, отклонение приглашения на ужин, ненамеренная холодность могут добиться намного большего, чем вся косметика и все прекрасные платья в мире».

Кстати, об алкоголе: француженки редко пьют слишком много. Они не становятся теми завсегдатаями вечеринок, над которыми все втихомолку посмеиваются. Француженка знает, что, хотя мужчин забавляет общество этакой бесшабашной оторвы и порой они с удовольствием проводят с ней время, как правило, такого рода женщин не воспринимают всерьез. А если она действительно часто перебарщивает с едой, или наркотиками, или выпивкой, сомнительно, что какой бы то ни было мужчина будет рассматривать ее как кандидатку на длительные взаимоотношения. Конечно, француженки пьют и вино, и шампанское, но они никогда не пьют без закуски — и только в компании.

Не теряй головы

Французская семья, школа и культура учат свою молодежь, как важно сохранять спокойствие перед лицом эмоциональной бури. На самом деле это составляет предмет национальной французской гордости — умение оставаться холодноватыми, безусловно рациональными и никогда не впадать в иррациональное буйство, не терять головы (perdre la t^ete). За эту философию сохранения контроля над эмоциями следует еще раз поблагодарить Декарта.

Француженки не ходят к психотерапевту так часто, как мы: они считают, что психологическая борьба — наше частное дело и надо пользоваться интеллектуальными способностями, чтобы приструнить, «приручить» свои эмоции. Это требует дисциплины и чувства умеренности. Если француженка и обратится за помощью к психотерапевту, она никому об этом не скажет.

Она может обсудить свои трудности с матерью, но уж точно не будет трубить о своем разбитом сердце в социальной сети.

Это не значит, что француженки не поддаются эмоциям и не умеют плакать. Юные девушки поделятся со сверстницами своими проблемами на личном фронте, а вот женщины постарше подождут с откровенностью, пока не будут знать своих подруг очень хорошо. По словам одной нашей подруги…

…француженки неохотно делятся информацией о своем возлюбленном (как о том, что он хороший любовник, так и о крушении отношений), поскольку всегда помнят, что «другая женщина может украсть у тебя мужчину».

Действительно, похоже, француженки не доверяют друг другу так, как американки. Впрочем, каждая из нас знакома с женщиной, у которой увела мужчину близкая подруга. Так что, возможно, способность француженки быть осмотрительной — полезная штука. Разве американки не могут брать с нее пример? Не так уж это и трудно, право. Как только мы начинаем держать в узде свои эмоции, это создает новый шаблон поведения, и в этом нам может помочь «тайный сад».

На свете совершенства нет

Француженки не верят в совершенство. В прежние времена большинство браков были договорными. Наши американские бабушки и матери могли знакомиться, встречаться, отвечать на ухаживания и сменить нескольких мужчин за несколько лет, прежде чем решиться выйти замуж. Француженки обычно не тратят много времени на этот процесс и, как правило, выходят замуж (или, что чаще бывает в современной Франции, просто съезжаются со своим партнером) довольно рано. Даже сейчас у многих француженок по-прежнему бывает только один партнер за всю жизнь.

Это может показаться архаичным, особенно если ты живешь в большом городе и тебе меньше 30 лет. Легко увлечься «беговой дорожкой» знакомств и свиданий, когда мы встречаемся с мужчиной в течение нескольких недель и видимся с ним практически ежедневно. Все развивается очень интенсивно. Мы думаем, что вот она — настоящая любовь. Мы спим в одной постели и вообще проводим вместе как можно больше времени. Прошел всего месяц с нашего знакомства, а мы уже практически живем в одной квартире. Ты уже рассказала о том, какие у тебя были ужасно кривые зубы в детстве, и как приходилось носить скобки годами, и как другие дети в школе смеялись над тобой и называли «железнозубой». Ты взбиваешь эмоциональную пену, описывая, как все это было несправедливо, как унизительно, словно случилось всего лишь позавчера. Ты ужасно торопишься рассказать все и сразу. Он тоже делится с тобой всеми своими триумфами и передрягами — и вдруг оказывается, что больше рассказывать нечего. Нечего открывать!

В этом нет никакой таинственности, нет ничего сексуального, и это совершенно не по-французски. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы поведать о своей детской травме, но совершенно не обязательно рассказывать о ней в ярких деталях. Француженки не относятся к своим возлюбленным так, как если бы они были их духовными отцами-исповедниками, психотерапевтами или мамочками. Они понимают, что ни один мужчина не может быть для женщины всем сразу, и вовсе не так идеалистически воспринимают любовь и брак, как американки. Они сохраняют свой «тайный сад» как место, где можно найти эмоциональное утешение, или придерживают при себе тайного друга, к которому идут со своими личными невзгодами.