Французская магия (гет)

— Завещание. — Мне было тяжело выговорить первое слово. — Данный документ должен быть передан лично в руки лорду Сириусу Блеку, а в случае его смерти — первому из выживших из списка: лорду Гарольду Поттеру, Киарану де Годфруа, Ремусу Люпину, Нимфадоре Блек.

Сириус залпом осушил бокал крепленого вина, явно собираясь сегодня напиться, и я не мог сказать, что не хотел присоединиться к нему в этом деле.

«Думаю, в ближайшее время я смогу присоединиться к моим предкам на адской сковородке, ха.»

На долю секунды мне показалось, что эти слова были произнесены ворчливым, недовольным голосом старого аврора. Собравшись с мыслями, я снова продолжил читать.

«Как я узнал от Киарана, в рядах сторонников змеемордого появился мой старый кровник, Бен Гур, которого я некогда разыскивал, не жалея сил и средств. Его я постараюсь достать даже ценой собственной жизни.

Сириус, возможно, ты не знаешь об этом, но у меня есть сын, которому скоро исполнится двадцать лет. Я отправил его за границу и никогда не предлагал вернуться, потому что мальчик не имеет ни малейших способностей к боевой магии, он, скорее, будущий мастер по созданию артефактов. К сожалению, мои способности ему не передались, впрочем, в роду Грюмов такое случалось, не все мои предки были воинами.

Я прошу тебя, когда закончится эта проклятая война — помоги Артуру освоиться в послевоенной Англии. В права наследства ему помогут вступить гоблины, с которыми моя семья всегда состояла в дружеских отношениях, но ему понадобится друг и наставник, который поможет ему в мире политики и старых семей.

В бумагах, которые лежат в этом конверте, находятся многие полезные тебе имена — мои осведомители в Темной аллее, среди криминального мира, торговцев и прочих людей, далеких от аврората и аристократических кругов. Надеюсь, они тебе пригодятся. Письма, которые приложены к завещанию, отправь по адресам — там находятся мои долги некоторым людям.

Если Майкл, мой заместитель в отряде, все еще жив, можете доверять ему немногим меньше, чем мне, человек он надежный и не предаст.

Когда вы загоните в гроб эту скользкую тварь, Вольдеморта, — помяните меня так, чтобы твой винный погреб опустел. И, Сириус, я надеюсь, не менее скользкая тварь Дамблдор тоже отправится на соседнюю со мной адскую сковородку как можно скорее.

Аластор Грюм.»

— Тварь! — Кулак Блека с грохотом ударил по столу. — Чертов ублюдочный ученик Гриндевальда!

Я бережно сложил документы обратно в конверт и уставился в свой бокал.

— Пр-р-роклятье! — Новый удар кулака заставил стол подскочить. — Я до сих пор не верю, что Грюм погиб.

Я промолчал. Для меня старый аврор был одним из соратников, я не успел сблизиться с угрюмым, мрачным калекой, но крёстный, постоянно работавший с Аластором, относился к нему гораздо лучше.

— Я постараюсь протолкнуть в Визенгамоте новый закон... — Уже заплетающимся от очередной бутылки вина языком пробормотал Сириус. — О смертной казни людям, чьи преступления на службе Лорда доказаны. И первым в этой череде будет Эйвери, даже если мне придется лично убить его Авадой. На нашей стороне будет около половины голосов, может быть, даже кто-то из бывших прихвостней Дамблдора согласится с моими доводами. А стороннички Малфоя взовьются до небес.

С трудом поднявшись, крестный осторожно положил конверт в карман.

— Хватит на сегодня.

* * *

— Как ты, Лунатик? — Сириус, окутанный настоящим облаком винных паров, смотрел на лежавшего в кровати друга.

Нимфадора, державшая оборотня за руку, неодобрительно покосилась на слегка нетрезвого волшебника. Все время, пока Сириус разбирал бумаги погибшего Грюма, девушка просидела рядом с постелью Люпина, и не собиралась отпускать его и сейчас.

— Жить буду, — слабо прошептал оборотень, до самых глаз накачанный восстанавливающими эликсирами. — Нервы и мышцы сильно повреждены.

— Кто это сделал? — Сириус привстал в кресле.

— Сначала — Лорд, потом, по его приказу, — Эйвери, мешавший мне спать, чтобы я быстрее раскололся. Зелье сработало, Вольдеморт ничего не прочитал в моем сознании, а сломать меня сходу не вышло.

— Ты везучий, Ремус, — я покосился на разъяренного крестного.

— Эйвери в нашей темнице. — Прорычал Сириус. — Ты хочешь ему такой же смерти?

— Думаю, это будет лишним, Бродяга. — Люпин был уверен в своих словах, как я видел со своего места. — Пусть он скажет все, что знает, а потом сдохнет.

Мужчина обессилено опустился на подушки. Нимфадора скороговоркой выпалила незнакомые мне исцеляющие заклинания.

— Гарри, — Сириус говорил шепотом, чтобы не мешать засыпающему другу. — Я думаю, ты можешь возвращаться во Францию. Я сейчас буду до утра трясти эту пожирательскую крысу, пока он не расскажет мне все секреты своего господина. А Анатоль с Фредериком разбираются в его архиве.

— Ладно. Я еще не готов наблюдать то, как ты будешь выбивать из него признания, крестный. — Я ободряюще сжал плечо Блека. — Я в тебя верю.

Вернувшись в свою комнату в Шармбатоне, я задумался над чудовищной иронией собственной судьбы. Еще полдня назад мы сражались за собственную жизнь, а завтра мне предстоит сдать последний выпускной экзамен на пятом курсе, чтобы вернуться наконец в особняк Делакуров, дождаться своего шестнадцатилетия и вступить в права наследования родом. Смерть Аластора, судя по всему, наконец-то отомстившего за свою жену ли, женщину ли, тоже была настолько неожиданной и нелепой, что я до сих пор не мог забыть картину горящего в Адском огне тела аврора, так и не ставшего моим наставником. Достав из сундука зелье Сна-без-Сновидений, я осушил весь флакон, хотя обычно редко когда использовал даже половинную дозу.

* * *

— Ну, вот и все. — Я с удовлетворением рассматривал пергамент, на котором были изящным шрифтом написаны результаты моих экзаменов.

— Все сдал? — С интересом спросил Олаф, пытаясь заглянуть в мой лист.

— Да, хотя и не все — на высшие баллы. Боевая магия, заклинания, трансфигурация, руны — по максимуму, остальное — выше среднего. — Я поморщился. — Жаль, зелья мне так и не дались до конца.

— На шестом курсе наверстаешь. — Хлопнул меня по плечу Йорг.

— Я не буду учиться в Шармбатоне на шестом курсе. — Я внимательно посмотрел в глаза своим самым, пожалуй, близким приятелям во всей школе.

— Почему? — Приподнял брови Олаф.

— Видите ли... — Я несколько замешкался. — Я прошу вас не держать на меня зла, но... Моя фамилия не Бриттон, и Джеймс Бриттон всего лишь мой деловой партнер.

У обоих парней слегка расширились глаза, но сходу никто кидать в меня учебниками не стал, воспитанные парни предпочли дождаться моих объяснений.