Французская магия (гет)

Девушка смотрела на меня так, что у меня сердце разрывалось от боли, и я поспешил продолжить.

— Но потом, в один из вечеров, читая взятую в библиотеке книгу, я нашел там изречение какого-то философа о том, что в годы испытаний и войн нельзя отказывать себе в радости жить, потому что никакого «после» очень часто может уже не быть вовсе... — мой голос окреп.

Достав палочку, я описал ей в воздухе круг, шепча заглушающее заклятье Muffliato, в которое вложил максимум возможной силы. Явственно загудевшая сфера тишины окутала нас.

— Флёр, я не знаю, но надеюсь и приложу все усилия, чтобы пережить эту войну и победить Лорда. Ты дала мне то, чего мне не хватало все эти годы — искреннее чувство, на какое я не смел даже надеяться, думая, что недостоин такого счастья. — Сейчас я мысленно благодарил Арратайу, оставившую мне часть умения думать, извлеченную из крестража.

Я взял за руки свою любимую.

— Когда мне исполнится шестнадцать лет, и я получу статус совершеннолетнего, я хочу просить у Жан-Клода твоей руки. Ты выйдешь за меня замуж, любимая? — В первый раз я смог произнести это слово вслух.

Поднявшая наконец глаза Флёр смотрела на меня так, что у меня просто захватывало дух, и я пообещал самому себе, что не обману того доверия и любви, которые читались во взгляде француженки... моей любимой.

— Да, — с таким счастьем это было произнесено, что меня тоже подхватил разделяемый сейчас с девушкой поток эмоций. Медленно и бережно я поцеловал маленькие ладошки, будто скрепляя наше тайное соглашение. Золотой единорог в вырезе её платья, символ нашей любви, хитро подмигнул мне сапфировым глазом.

Вернувшись домой к ужину, мы встретили в гостиной Мари и Жан-Клода, отдающих указания по подготовке к балу. Оценив приобретенные мной вещи, Мари легонько подтолкнула Жан-Клода, взглядом указывая на лицо дочери. Только приобретенная наблюдательность позволила мне заметить этот краткий невербальный диалог родителей моей любимой. Сев за стол, я перехватил направленный на кулон и на лицо Флёр взгляд её отца. Он вопросительно приподнял бровь, стараясь, чтобы это заметил только я один. И я точно так же чуть заметно кивнул. Слегка приподнявшаяся правая ладонь политика, с поджатым безымянным пальцем, на котором сверкнуло обручальное кольцо, отразив луч света от одного из светильников в мою сторону. Пальцы моей правой руки, которыми я потянулся к вилке, на секунду сложились колечком одновременно с еще одним утвердительным кивком. Спокойная улыбка политика и его кратчайший взгляд в лицо кивнувшей Мари были мне ответом. Без единого слова вопрос был поставлен на рассмотрение, обсужден и решен в мою пользу, хотя со стороны казалось, что мы были поглощены как и всегда неподражаемо вкусным ужином, приготовленным эльфами. Хотя такое вот стремительное разрешение вопроса явно подтвердило моё подозрение, что Делакур всё спланировал заранее. Впрочем, я не был на него в обиде за это, думаю, понятно, по каким причинам.

07.10.2013

Глава 14. Верность и честь.

Немногочисленные посетители «Приюта висельника» никогда не обращали внимания на своих соседей, — одно из крепко и быстро вбивавшихся в этих местах правил гласило: «меньше знаешь — больше шансов дожить до старости». Так что и в этот раз сидевшие под несколькими слоями защитных заклятий за дальним столиком люди не привлекали ничьего внимания, — у собравшихся здесь обитателей Темной аллеи были и свои, более важные интересы.

— Значит, вы утверждаете, что можете быть полезным нашему делу, мистер... — Фамилия осталась неназванной, но человека с несколькими плохо заправленными в капюшон рыжими прядями эта недомолвка не смутила.

— Я слышал, что вам нужны новые сторонники, — покачал головой рыжеволосый. — А я на достаточно хорошем счету в лагере ваших... оппонентов.

— И вас не смущает, что после нашей скорой победы большая часть ваших... коллег превратится в удобрение для могильных деревьев? — Усмехнулся одетый в черную мантию с глухим капюшоном человек.

— Ничуть. — Кривая улыбка изогнула губы ищущего службы Лорду человека.

Стоявший за спиной рыжеволосого мощный мужчина с бугрящимися мышцами рук и груди, повинуясь властному жесту сидевшего коллеги, расслабился и тоже уселся за стол.

— В таком случае, мой будущий... соратник, — вкрадчиво заметил одетый в черное мужчина, — вам предстоит немало потрудиться, чтобы заслужить милость Лорда. Но и награда превзойдет самые смелые ваши ожидания.

— Что мне нужно будет сделать?

— Пока что — ничего. Сидите на своем месте, слушайте внимательно. И займитесь окклюменцией всерьез — ваши ментальные щиты слабы и ненадежны. Когда вы понадобитесь — с вами свяжутся.

— А метка? — рискнул спросить рыжеволосый, вызвав рычание из груди одного из мужчин.

— Метку вы получите, только если подтвердите свою преданность Лорду, — отрезал вербовщик. — После участия в боевой операции вы сможете получить знак Лорда на свое тело.

— Хорошо, — рыжеволосый поднялся, поправив капюшон и убрав мешавшиеся волосы поглубже в темноту под тканью. — Мне было приятно побеседовать с вами, милорд.

— Взаимно, — ответил вербовщик, однако, едва рыжеволосый скрылся за дверями таверны, мужчина с брезгливостью стал вытирать правую руку.

— Проклятые предатели крови, — прошипел Люциус Малфой, все еще кривясь от того, что пришлось пожать руку такому отребью, — скоро наступит и ваш черёд.

Фенрир Сивый, выполнявший на этой встрече роль устрашающего фактора, согласно зарычал, за обе щеки уплетая плохо прожаренное мясо с кровью.

18 июля 1995 г. Усадьба Делакуров.

Большую часть времени до бала мы с Флёр провели вместе с супругами Делакур, то вдвоем, то поодиночке расписывавшими мне расклад по этому мероприятию, показывавшими колдографии участников, их характеристики и то, чего мне ожидать от каждого из них. Флёр точно так же предстояло помогать родителям на балу, и она напряженно морщила брови, от чего на ее лбу иногда образовывалась очаровательная складочка, которую мне так хотелось поцеловать. Временами мне хотелось взвыть и пойти громить манекены в тренировочный зал, — список приглашенных гостей казался бесконечным, а их взаимоотношения между собой — попросту приводили меня в отчаяние. Но мне нужна была репутация, нужно было уважение всех этих людей, чтобы через год они ни словом не смогли бы упрекнуть Делакура в том, что он отдает дочь замуж за недостойного ее красоты и положения в обществе человека.

Наконец, вечером девятнадцатого июля, наверное, в сотый раз повторив все пируэты вступительного танца с madameГенриеттой, я был признан «небезнадежным юным господином, который может еще ощутить всю прелесть настоящего полета в танце» и отпущен до завтра. В голове слегка гудело от усталости и от принимаемых в течении трех дней стимуляторов памяти. На ночь мне предстояло выпить целую батарею бутыльков с зельями, которые избавили бы меня от достаточно вредного для здоровья последействия стимуляторов и обеспечили здоровый крепкий сон и прилив сил в течение следующего длинного и тяжелого дня.