Французская магия

— FlagellodeIgnis! — огненная плеть с палочки Ремуса понеслась в сторону ухмыльнувшегося Блека, в последний момент сталкиваясь с водяной стеной AquaMurus.

— Хватит! — Мелодичный женский голос прервал разошедшихся магов. — Накопители дуэльного зала почти пусты, вы друг друга чуть не поубивали!

Нимфадора Блек, следившая сегодня за состоянием артефактов, не позволяющих сражавшимся нанести друг другу сильные повреждения, вовремя остановила затянувшуюся дуэль. Покачивая бедрами, обтянутыми шелком доходившей до колен юбки, девушка подошла к расслабившимся магам и, демонстративно вытерев платочком копоть со щеки оборотня, поцеловала враз покрасневшего мужчину. Сириус захохотал, глядя, как его друг пытается совладать со смущением.

— Тонкси, ты великолепна, племяшка! Наш могучий и грозный маг покраснел от твоего невинного поцелуя!

— Бродяга, лучше замолкни, — Ремус нарочито сердито посмотрел на веселящегося друга. — Давай лучше разбор дуэли.

— Ты в следующий раз в меня сразу Адское пламя запусти, Лунатик! — Продолжая смеяться, Сириус наблюдал, каким взглядом оборотень провожает выходящую из зала девушку. — Я чуть не сжег себе брови от твоего маленького костерка!

Остановившаяся на пороге комнаты Нимфадора ехидно заметила:

— Дядя Сири, если у тебя остались силы — сбрось их в накопитель, а то он не успеет восстановиться к завтрашнему дню. — Послав Ремусу еще один долгий и многообещающий взгляд, девушка удалилась. Сириус снова захохотал.

— Лунатик, когда ты, наконец, поймешь, что она не просто так тебя провоцирует?

Погрустневший оборотень, растерявший после тренировки всю свою собранность, только покачал головой.

— Сириус, ну кому я могу быть нужен? Доре просто нравится шутить надо мной.

— А то я не замечаю, каким взглядом ты провожаешь её, пока она не видит, — Блек дружески ткнул локтем Люпина. — Да и она на тебя смотрит оч-чень даже хорошо. Выросла племяшка, ничего не скажешь.

— Сириус, я ... — Но Блек не дал другу договорить.

— Я знаю. Ты оборотень, ты слишком старый для неё, ты не сможешь обеспечить семью, ты не хочешь связываться с кем-то до окончания войны. Вот разве что последний твой аргумент я еще могу хоть как-то понять.

— Вот видишь.

— Не вижу. Старый? Да тебе столько же, сколько мне, а я старше Тонкси всего на десять лет. Оборотень? Ну-у-у-у... — Маг залихватски подмигнул другу. — Сказать тебе, какие преимущества есть у оборотней в отношении девушек?

Лунатик пихнул расхохотавшегося друга.

— Ты неисправим, Сириус. Пойдем лучше обедать. Умираю с голода.

— Пойдем, пойдем, волчище ты голодный. А насчет того, что ты, якобы, не сможешь обеспечивать семью...Помнишь, как после изгнания из рода я одно время жил у Джеймса и его родителей? Воспринимай это так же. Ты — последний из моих друзей. Всё моё — твоё. А мои дражайшие родственники оставили мне столько денег, что я не потрачу их до конца жизни... Даже если седобородый старикашка продолжит тянуть из меня золото на свой паршивый орден бездельников. Если бы ты захотел — то я бы принял тебя в род, но ради счастья племяшки Тонкси я не хочу этого делать, пока ты сам не попросишь.

Успокоившийся на какое-то время оборотень решил подколоть друга в ответ.

— А сам-то ты когда займешься личной жизнью, Блек? Ты говорил, даже твой крестник уже побеспокоился о достойной семье после совершеннолетия, а сам?

Сириус чуть поморщился.

— Видимо, я просто еще не встретил ту девушку, ради которой мне захочется забыть про то, что все мы смертны и идет война... Но мыеще молоды, и жизнь продолжается.

Войдя в обеденный зал, где уже стоял уставленный тарелками и блюдами стол, Сириус улыбнулся Андромеде и Нимфадоре, взявшим на себя заботу об особняке. Но приступить к трапезе ему не позволил сигнал защитных чар о том, что кто-то просит позволения войти.

Почувствовав ауру директора Хогвартса, Сириус сморщился, будто съел лимон.

— Лимонную дольку, господа и дамы? — Передразнил он доброжелательно-приторный голос Дамблдора. — Директор у порога.

Отдав приказ особняку, Сириус смотрел, как Дамблдор выходит из камина, окруженный бурлящими потоками магии Блеков.

— Сириус, маль... — директор поправился, — Сириус, не мог бы ты убрать эти заклинания?

— Простите, директор, — бывший вернейший сторонник Дамблдора спрятал усмешку поглубже в мыслях, — но защиту слишком долго убирать, а так Орден Феникса имеет безопасное место для сборов. Прошу вас к столу, господин директор.

— Я вижу, вы начали постепенно восстанавливать свой род? — Усевшийся за стол директор с интересом взглянул на женщин-Блеков.

— Если меня убьют во время войны — род не должен погибнуть, а мои предки были не совсем справедливы, изгнав из рода Андромеду и Нимфадору.

— Примите мои поздравления, леди, — директор по очереди посмотрел на них взглядом доброго дедушки, тщательно скрывая в мыслях огорчение от вида возрождающейся темной семьи.

— Есть ли какие-то новости, Дамблдор? — Сириус перевел внимание директора на себя.

— Полное затишье... — Альбус отпил вина, наслаждаясь изысканным букетом. — Ни один шпион не принес полезной информации, как будто лорд затаился и собирает силы.

— Вы по-прежнему не хотите воспользоваться моим предложением, Альбус? — Сириус пристально посмотрел на собеседника. — У нас достаточно палочек, чтобы взять штурмом поместье того же Мальсибера, и поговорить с ним по душам. На его совести еще в Первую войну было столько крови, что хватило бы на дюжину закоренелых убийц.

— Сириус, у нас нет права брать на себя правосудие... — Дамблдор осуждающе покачал головой.

— Эх, директор, — Сириус с печалью в голосе отвернулся к камину, чтобы не показывать яростный блеск глаз. — Ваше всепрощение вас когда-нибудь погубит... как и вера в то, что необученный серьезной магии Гарри сможет победить Темного лорда.

— Но ведь пророчество говорит, что он единственный... — Начал было Дамблдор, но Сириус перебил его.

— А почему вы думаете, что верно истолковали ваше пророчество? — вмешался Люпин. — Выдать его нам в полном размере вы отказались. Может быть, значение пророчества как раз в том, что нужно обучить Гарри настоящей магии, и только потом, в решающем поединке, он сможет взять верх.

— Ремус, мальчик мой, я искренне уверен, что Гарри сможет победить только силой своей любви, скрытой в его сердце.

Блек проглотил аргумент, что ради сохранения этой самой любви директор за каким-то дементором отправил годовалого ребенка в его личный филиал Азкабана, к ненавидящим магию Дурслям.

— Что вы думаете делать, если Гарри не вернется в Англию? — Он с каким-то отстраненным интересом взглянул на Дамблдора.

— Я думаю, что он ответственный мальчик, и не захочет, чтобы от рук последователей Темного лорда пострадали его друзья, семья Уизли, заменившая ему родителей и другие простые волшебники, которые надеются на своего героя.