Франклин Рузвельт

Сэм глубоко проник в строй мыслей, политические взгляды, манеры Рузвельта как политика и оратора и на многие годы стал его спичрайтером, причем писал выступления так, что в большинстве случаев сам оратор не вносил в них ни одного исправления. С 1933 года Сэм продолжил эту работу уже в качестве помощника Рузвельта-президента. Именно он в 1938—1950 годах был редактором тринадцатитомного собрания выступлений своего шефа, причем в их числе было немало текстов, написанных им самим ^{211} . Об этом еще будет сказано.

Еще одним новым лицом стала секретарша Грейс Тулли, которая вместе с Мисси Лихэнд оказывала Франклину максимальную техническую помощь.

На губернаторских выборах, состоявшихся одновременно с президентскими вначале ноября 1928 года, Рузвельт одержал победу незначительным большинством — всего в 25 тысяч голосов (при 4,2 миллиона голосовавших) над кандидатом республиканцев Альбертом Оттингером. В то время острили, что он стал «полупроцентным губернатором».

Однако и сам Франклин, и его советники, прежде всего примирившийся с неизбежным и активно включившийся в кампанию Луис Хоув, и нейтральные наблюдатели считали эту победу весомой, имея в виду престиж оппонента. Оттин-гер, в недавнем прошлом министр юстиции США, прославился непримиримой борьбой против бандитских шаек, рэкетиров, гангстеров.

Разумеется, победа Рузвельта на выборах в Нью-Йорке никак не компенсировала неудачи демократов в президентской гонке. Однако она свидетельствовала, что и наиболее заслуженные республиканские деятели с их консервативными установками на соблюдение «сухого закона», недоверчивым отношением к религиозным и национальным меньшинствам, колебаниями в вопросе о предоставлении равных политических прав женщинам, явной идеализацией моральных ценностей провинции и сельской Америки проигрывают, вступая в конкуренцию с динамичными городскими деятелями. Это было тем более значительно, что победа, хотя и очень скромная, досталась Рузвельту в условиях еще продолжавшегося экономического процветания, успехи которого приписывали республиканцам. К тому же в национальном масштабе победил обладавший бесспорным авторитетом республиканский кандидат Гувер.

Многие наблюдатели, правда, объясняли, что в космополитичном Нью-Йорке традиционно правят демократы, так что ничего удивительного в победе Рузвельта нет. Их оппоненты обоснованно возражали, что выборы 1928 года были особыми, поскольку на них безусловно доминировали республиканцы, а мегаполис теперь выбирал не между каким-то республиканским кандидатом и проверенным Смитом, а между одним из известнейших политиков Республиканской партии и находившимся почти десятилетие в тени кандидатом демократов.

Результаты нью-йоркских выборов 1928 года свидетельствовали о продолжавшемся повороте общественного мнения в пользу урбанистических ценностей, прогрессизма.

Предвыборная программа Рузвельта носила общий характер. В центре ее стояла необходимость усилить внимание к апстейту (провинции) штата, к аграрному сектору. Вместе с тем звучали идеи о необходимости более активного вмешательства государства в хозяйственную жизнь и государственной помощи малоимущим гражданам. Накануне вступления в должность он выступил с предложением о введении социального страхования, в частности по болезни. Он характеризовал свои взгляды как «социальные», а не «социалистические», в то же время подчеркивая верность традиционному либеральному лозунгу, что лучше всего то государство, власть которого меньше всего ощущается ^{212} .

Прогрессистские ориентиры

Незадолго до выборов 1928 года Рузвельт выступил со статьей, свидетельствовавшей, что он как бы закрепляет за собой право на участие в решении не только местных, внутренних, национальных, но и международных проблем, с которыми сталкивались Соединенные Штаты. Проконсультировавшись с известным дипломатом, в прошлом заместителем государственного секретаря при Вильсоне Норманом Дэвисом (теперь тот был представителем США в комиссии Лиги Наций по подготовке к международной конференции по разоружению), который прислал ему нечто вроде тезисов будущей статьи ^{213} , Рузвельт опубликовал свою работу в ведущем американском журнале по внешнеполитическим проблемам «Форин афферс» ^{214} .

Это было не первое вторжение Рузвельта в область дипломатии. Еще в 1923 году он, полагая, что страна нуждается не просто в карьерных дипломатах, а в специалистах по внешней политике с широким образовательным кругозором, стал одним из основателей Школы международных отношений в университете имени Джонса Гопкинса в Балтиморе (часть университета находится в городе Вашингтоне, и именно там разместилась школа). Существовавшая до 1955 года, эта школа подготовила большое число высококвалифицированных сотрудников Госдепартамента, зарубежных посольств, журналистов-международников и т. д. ^{215} Параллельно с ней с 1943 года при университете стала функционировать Высшая международная школа, что, собственно, и привело к ликвидации первого учебного заведения во избежание дублирования.

Статья в авторитетном журнале была прямым вызовом изоляционистской политике администрации. Республиканцы ничего (или почти ничего) не сделали для решения острых проблем мирового сообщества, писал автор. Он не требовал, чтобы его страна вступила в Лигу Наций, но не потому, что это противоречит интересам американцев, а лишь по той причине, что общественное мнение еще не созрело. США должны поддерживать усилия Лиги, направленные на укрепление международной стабильности, активно содействовать начинаниям организации, участвовать в проводимых ею конференциях и т. п. Что же касается Западного полушария, то Рузвельт высказывался за более гибкую политику в странах этого региона, за отказ от «дипломатии канонерок», от «большой дубинки», за решение всех вопросов на основе консультаций с соответствующими странами. Только на этой базе, по его мнению, США могли предоставлять одностороннюю помощь латиноамериканским государствам или участвовать в многосторонней помощи.

В статье был затронут вопрос о так называемом пакте Бриана—Келлога, подписанном в Париже 27 августа 1928 года [15] , предусматривавшем «отказ от войны как средства национальной политики» (пакт подписал затем еще ряд стран, в том числе СССР). В то время как подавляющее большинство политиков и экспертов прославляли этот договор, Рузвельт высказал о нем самое негативное мнение: «Он ведет в Америке к фальшивой вере, что мы сделали большой шаг вперед. Но он никоим образом не вносит вклад в решение вопросов международных противоречий» ^{216} .

15

Аристид Бриан (1862—1932) был в то время министром иностранных дел Франции, а Фрэнк Келлог (1856—1937) — госсекретарем США.

Статья отчетливо свидетельствовала о том, что Франклин стал обдумывать конкретные аспекты внешней политики своей страны с позиций потенциального будущего президента.

Первого января 1929 года Франклин Делано Рузвельт впервые вошел в кабинет губернатора штата Нью-Йорк в городе Олбани в качестве его хозяина.

Он стремился как можно быстрее освоиться с новой должностью, но этому явно не способствовала тень бывшего губернатора, любимца ньюйоркцев Эла Смита. Эта тень имела весьма зримые очертания, ибо отражала вполне реальную фигуру, амбиции, привычки, нрав человека, который еще недавно чувствовал себя хозяином всего штата, включая и мегаполис, а теперь, проиграв президентские выборы, оказался не у дел.

Смит вел себя так, как будто именно он продолжал оставаться вершителем судеб штата. Он забронировал в одном из лучших отелей Олбани роскошную резиденцию для себя и своих помощников, чтобы «помогать» новому губернатору в работе. Он настаивал на том, чтобы его бывший секретарь Белл Московиц работала вместе с Рузвельтом над текстом его речи при вступлении в должность, а затем стал требовать, чтобы она осталась постоянным секретарем губернатора. Ведя себя доброжелательно и примирительно по отношению к предшественнику, Франклин давал вроде бы утвердительные, но вместе с тем неопределенные ответы на этот и другие советы, в частности о переназначении секретарем штата (фактически помощником губернатора) близкого к Смиту Роберта Мозеса — того самого, которого Рузвельт возненавидел, когда возглавлял комиссию по управлению государственным парком на севере штата, и который взлетел по карьерной лестнице в последние годы.