Фрау (не) хочет в плен

Запах алкоголя перемешался с запахом его одеколона. Большая, сильная рука цепко схватила мою кисть, и протянула к себе. Бутылка выскользнула из мужской руки, и упала рядом с разбившимся стаканом. Осколки были по всей кухни.

— Кто этот паршивец, что заставил тебя плакать. Кто он? — воскликнул нервно мужчина, тем самым удивив. Он повысил голос, да не так, как в университете. По-другому. — Настя, кто он?

В такие моменты я думаю о Михаиле, как о друге, а не о враге.

Какая жалость. Расплакалась от того, что подумала о себе, как о какой-то ошибке, ни к чему не приспособленной. Просто в душе я ругаю себя за сделанные ошибки. А ещё я ни черта не знаю о взрослой жизни. Как ему об этом сказать?

— Почему ты молчишь, Журавлева?

Журавлева. Журавлева. Журавлева. Да, я Журавлева. Позволила себе расслабиться перед этим красивым мужчиной.

Он прижимает моё тело к своему. И сейчас, я вижу, как его запотевшие от холода очки сползают на переносице. Я чувствую тепло. Мне хорошо.

— Давай поговорим?

Как мне ему сказать, что я переживаю о периоде своего взросления? Мне скоро двадцать, а я глупая…

Глава 11

Всхлипы позорно было слышно на всю кухню. Большие руки сжимали мои плечи, и я не могла остановится. От маленьких капель оставались мокрые дорожки на щеках. Больше Михаил Игоревич и слова не сказал, он стоял молча, выдыхая в мою макушку. Удивительно, рядом с ним я такая маленькая и беззащитная. Никогда подобного не испытывала. Мой дядя, который неудачно шутит и постоянно меня подкалывает, почему-то сейчас утешал. В ответ я обхватила его руками, самостоятельно прижалась к его груди. На кухне моргала лампочка, а из соседней комнаты так и не утихал телевизор. Еще минуты три мы простояли так, будто соскучились по друг другу, а ведь мы между прочем позавчера виделись.

Сердце трепетно забилось в груди, от его тяжелого дыхания.

— И… извините, Михаил Игоревич, — ослабив руки, отстранилась от шатена, который выглядел таким уставшим. — Мне не стоило было к вам прижиматься, — чуть смущение выдала я. Он хмыкнул, а затем осторожно улыбнулся, будто забоялся раствориться в улыбке.

— Да ничего, Журавлева, — ответил мне мужчина. — Все в порядке, просто я слегка удивлен, не думал, что такая девушка способна плакать, ты ведь всегда улыбаешься. Я думал ты оптимистка.

Да, я и сама так думала, но порой меня окутывает волна неприятных воспоминаний, перед которыми я совершенно бессильна.

— Почему ты плакала? — снова спросил шатен, затем я поджала губы. Говорить или не стоит?

— Да, по мелочам, ноготь сломала, — решила наврать ему, зная о том, что это нехорошо. Но если узнает правду, засмеет.

— Не думал, что такое может довести тебя до слез. Особенно учесть, что у тебя то и маникюра никакого нет.

Ой чёрт, хоть бы придумала что-нибудь оригинальное.

— Если ты не хочешь говорить — не говори, просто скажи обидел тебя кто или нет?

— Вы Михаил Игоревич, — ответила ему я, чуть улыбнувшись и вытирая слезы.

— Я был бы польщен, Журавлева, если бы не знал тебя. Ты никогда не расплачешься из-за меня, — уверенно сказал тот. Хуанитос прав я не буду лить из-за него слезы, ну по крайне мере мы так оба думаем.

— Так, что может все-таки выпьешь со мной, а то на душе так хреново, а самому пить горько и не весело? — попытка предложить выпить с ним не закончилась.

— С последних моих приключений я закодирована, — протянула я, вспомнив демобилизацию Даниила. — Да и тете Заре обещала.

— Да брось, Журавлева, — машет рукой он. — Напиться я тебе не позволю, как-никак я ведь твой дядя. И Заре ничего не скажу, — уговаривал меня мужчина. Наблюдая, затем как он прижимает нервно губы, я тяжело вздыхаю и сдаюсь.

— Ладно, это первый раз, когда я выпью с вами и последний раз, когда я вообще пью…

Мне не хотелось сейчас напиться, как в прошлые разы. Мне хотелось его поддержать, ведь сейчас он выглядит подавленным, хоть и пытается это скрыть своей улыбкой.

Спальня Бориса, в которую меня завел Михаил Игоревич, просто была каким-то алкогольным складом. В шкафу, который стоял в конце большой комнаты, было много разных бутылочек с алкоголем. Было всё. Но всё это стоило не как обычное шампанское или же вино.

Я удивленно проследила, затем, как мужчина доставал бутылку коньяка.

— Что предпочитает дама? Тут большой выбор, — выдает мужчина, а я, же не веря своим глазам, потираю их. Не вериться даже, никогда бы не могла подумать, что буду пить со своим преподавателем, будто это сон.

— Журавлева, ты уснула? — пощелкал своими пальцами перед носом.

— Да, извините, — немного заторможено отвечаю. — Буду пить, что и вы, — отвечаю ему я.

— Уверена? Я хочу «Hennessy», — протягивает тот.

Какое совпадение я тоже. Всегда хотела попробовать его, слышала один из дорогих коньяков.

Но откуда столько алкоголя? Как-будто в баре. И это всё в комнате жениха Зары. Он любит выпить? Судя по количеству, тот их продает.

— Да, я с вами, — подхожу ближе, и смотрю на стеклянный бутылки, которые отличались своим внешним видом, цветом и содержимым друг от друга.

Мужчина видит, как я от изумления раскрываю рот, и перевожу взгляд то с одной бутылки, то на другую.

— Я вижу, ты изумлена, — протягивает тот, я киваю головой.

— Ещё бы. Я никогда не видела такое количество алкоголя, тем более у кого-то дома.

— Погоди, пока челюсть не теряй, у моего брата ещё больше спиртного, чем ты думаешь, — усмехается он, снимая очки. Слежу, затем как его рука стягивает с переносицы очки. Я затаиваю дыхание. В этот момент, будто приросла к полу, и не могла пошевелиться. Шатен откладывает их на тумбочку, стоящую рядом с кроватью, и переводит на меня взгляд. Я стою в недоумении. Что это за ощущения, которые проходят по всему телу, будто внутри меня что-то ноет? Меня бросает в жар. Он просто невероятно охрененный. Без очков он выглядит слишком опасно.

Он замечает мои обжигающие взгляды, и слабо усмехается.

— Не знаю о чем ты сейчас думаешь Журавлева, но мне нравится твой взгляд.

А мне ваш. Сейчас вы будто не тот мужчина, которого я невзлюбила в первый день нашего знакомства.

В этот миг, кажется, я теряю контроль над своими ногами, их словно нет, не чувствую пол.

Что такое? Мне вдруг не по себе становится.

— Михаил Игоревич, вы что такое говорите? Я просто изумлена, увидев такое количество спиртного, — как можно спокойней проговорила я, надеюсь ему не слышны удары моего сердца, и он же не умеет читать мысли?

— Это подарки от коллег и партнеров. У Бориса на самом деле аллергия на алкоголь, — выдает Невский. — Хочешь насладиться алкоголем в спальне моего брата? — спрашивает он, взъерошивая свои волосы. — Подержи, Журавлева, — передает мне в руки бутылку, скидывая с себя пальто. О боги, он в обтягивающей водолазке. Сквозь ткань заметно, что у него спортивное тело. Неудивительно почему рядом с ним ошивается та модель.

— Хочу… — произношу я, думая, что про себя, но нет я сказала это в слух, обратив на себя внимание Михаила Игоревича. — Ой, в смысле… Мне без разницы, где пить, то есть я имела ввиду, — покраснев ещё больше, пыталась оправдаться. Карие глаза, которые только что смотрели изумленно на меня, стали лукавыми. Послышался смех. Я насмешила его.