Френдзона для бэдбоя

— Какого… — не договариваю. Воздух застревает где-то на выходе из лёгких и никак не прорвётся благим трёхэтажным. В такой глубокий ступор, мне кажется, я впадаю впервые. Да что там, даже думать членораздельно не получается!

— Воды? — меняется в лице Макс, а меня ещё сильнее кроет оттого, что я это самое лицо сейчас вижу.

Какого чёрта?!

Кровать, ставшая вдруг шире раза в два раза, придвинута к окну. Рисунков Ксюши в красивых ярких рамочках больше нет.

Самой стены вообще нет!

За спиной удовлетворённо осматривающегося Мартышева — продолжение его спальни.

— Без паники, Ахметова, ты окончательно снесла мне крышу, а я всего лишь снёс последнюю разделяющую нас стену. Дыши глубже, осталось пережить в здравом уме торжественную часть…

— Я как раз собиралась поговорить. Но, чувствую, всё-таки выскажу, — перебиваю севшим от шока голосом.

Пока не пойму, то ли броситься ему на шею, то ли заранее начать рвать на себе волосы, «предвкушая» двадцать четыре часа в сутках с этим сумасшедшим.

— Просто скажи, что без ума от меня, — следует беспечный ответ. — Кстати, как тебе новый цвет стен? По-моему, айвори визуально расширяет пространство.

— Шире уже некуда. — Настороженно слежу за тем, как он вынимает руки из карманов. С таким фокусником только отвернись. — Зачем ты это сделал?

— Жить без тебя не могу, — отвечает Макс уже серьёзным тоном. — Прости, что не посоветовался, но ты временами так любишь ломаться. Сама знаешь, терпение не про меня.

— И адекватность тоже… — шепчу, всё ещё не до конца веря своим глазам.

— Я тоже считаю это недостатком, но что поделать? Последняя неделя была лучшей в моей жизни. До сих пор страшно осознавать, что мы могли не встретиться, что я мог купить любую другую квартиру, что не узнал бы, какая у нас замечательная дочь… — произносит Макс, вставая передо мной на одно колено. Открывает бархатную коробочку. Моё сердце подскакивает, колотится в горле. — Марьям, ты уже моё всё, но я позволю себе наглость попросить большего… Будь моей женой. Надеюсь, ты учтёшь мои достоинства, перед тем как ответить «да» или…

— Да, — произношу, не сводя взгляда с его серых глаз, которые сейчас кажутся настолько прозрачными, что можно легко прочитать даже скрытое на самом дне радужек.

— Ура-а! — врывается в комнату многоголосым эхом.

Наверное, пару десятков красных воздушных шариков улетают под потолок, выпущенные из рук, смаргивающей слёзы Лины.

А их всё продолжают заносить охапками…

Герман, Ксюша с Костей, спрыгивающие с рук Амиля, Катя с мужем — заходят все те, кто так или иначе помогли нам приблизить этот волшебный момент.

— Я… У меня нет слов… — мой голос дрожит и щекам отчего-то становится мокро. — Как вы это всё за день провернули?

— Вообще-то, мы с Максом ещё с ночи начали это всё. — Амиль с хитрой улыбкой обводит комнату рукой, запачканной в светлой краске. — Формально владелец квартиры пока ещё я. Герман помог по-быстрому оформить разрешение на снос стены, Рома пригнал своих рабочих. Девочкам отдельное спасибо за дизайн и божественные бутерброды. Это тебе от нас всех свадебный подарок, сестрёнка. Пусть здесь поселится семейное счастье.

— Ура! Горько! — Ксения последней разжимает кулачки и зажмуривается, отпуская ввысь три наполненных гелием шара.

— Ты знаешь, я не мастер говорить слова любви и временами редкостный идиот, — Макс усмехается, неотрывно глядя в мои глаза. — Но есть другие два слова, которые выразят главное. Во-первых, спасибо. За дочь и мотивацию каждый день становиться лучше. А во-вторых… Мари, прости, что меня не было рядом, когда вы так сильно во мне нуждались.

Грудью чувствую удары его сердца — в унисон с моим.

— Мы в тебе всегда будем нуждаться. Ещё наверстаешь.

Конец