Френдзона для неё

— Нет, нет, ничего не говори…давай, я домой пойду, а? — подскочила с дивана, расплескав остатки чая. — Прости, я вытру.

— Стоп! Я сам вытру, потом. Не хочу больше бегать за тобой вокруг дома, — забрал из рук кружку и поставил рядом со своей на подлокотник.

— А ты не бегай, — Ева стояла заламывая руки, переминалась с ноги на ногу, наступая на огромные серые носки не по размеру.

Мужчина нависал над ней и был очень серьезен:

— Упростить задачу ты мне не хочешь…

— Лёнь, а давай вообще не будем говорить, это же проще?! — спросила с надеждой в голосе. Еще один стресс нервная система может не пережить.

— Нет, поговорим и сейчас же. Иначе, мои действия запутают меня и тебя еще больше. Все что я ни делаю…получается через задницу, — Ева сделала шаг назад и присела на прежнее место, жадно прильнув к батарее. Киселев довольно мотнул головой, подтянулся и как пионер перед знаменем, продолжил. — Мы знаем друг друга с детства… — скривился от фразы. Не стоит начинать с сотворения мира, иначе, есть вероятность того, что к сути он так и не подойдет. — Забудь, — помолчал еще немного. — Я хочу, чтобы ты была со мной, — выпалил и не моргая смотрел за реакцией. Ева глупо хихикнула. — Нет, я хочу быть с тобой. Да, вот так. Смешно ей…Я может за тридцать два года впервые признаюсь в любви! Не мастер я пафосных речей и сладких пространных дифирамб!

Ева округлила и без того огромные глаза и не дышала. Совсем. Вот как набрала воздух, так и не смогла его выдохнуть. Лёня стоял напротив внимательно изучая эмоции на лице девушки. То что он видел, ему не нравилось. Казалось, она напугана и через секунду вскочет с дивана. И в этот раз, убежит уже без обуви.

Он боялся. Боялся спугнуть. Боялся быть отвергнутым. Боялся сделать ей больно, сейчас или в будущем. Страх и тревога заполняли душу, а Ева все не смела пошевелиться.

— Ты сейчас шутишь? — почти шепотом спросила и сжалась сильнее.

И этого боялся! Боялся, что она ему не поверит. Да и кто бы в здравом уме, поверит ЕМУ- тому человеку, который никогда не обременял себя таким понятие, как верность и с легкостью относился к связям, не только случайным, но и браку. А Ева, к сожалению, его знала лучше многих…

Она продолжала смотреть огромными испуганными серыми глазами и с силой кусала нижнюю губу. Действительно ждала ответа…

Руки Киселеву жутко мешали- он их раскачивал, стараясь себя успокоить.

— Я не шучу.

— Но ты же только "расквитался", — невольно вспомнила подслушенную реплику.

— Прости, это было грубо и глупо. Разговор не предназначался для твоих ушей. Меня Смирнов достал своими шутками. По секрету скажу, он самый ярый твой фанат… ему нравится смотреть на мои потуги и на то, как ты меня игнорируешь. Дружеская месть, помнит, как я над ним насмехался.

— Игнорирую? Глупость какая-то…

— Ты вообще задумывалась зачем я по три раза на дню хожу к Вере? Зачем я выпросил тебя в помощники? Зачем просил…это… — откашлялся и промолчал про вынужденную ссылку ее дружка. — Зачем я вообще согласился тебе помочь?

— Затем чтобы издеваться, подшучивать, дразнить? — девушка недовольно нахмурилась.

— И за этим тоже, — он сел на корточки напротив Евы и смотрел в глаза. — Ты такая живая и искренняя. Я получаю удовольствие от того, как ты на меня злишься, делаешь мелкие пакости, смотришь своими глазищами стараясь испепелить. До не давних пор, хотя бы так чувствовал твои эмоции и был рядом. Что я мог тебе дать? Ничего! Ты бы никогда не связалась с женатым… А сейчас у меня есть надежда, понимаешь?! — Киселев не моргал, не дышал- ждал. Ему хотелось увидеть малейший отклик. — Только не плачь, пожалуйста, — мужчина запаниковал увидев редкие капли скатывающиеся по щекам. Гладил ладонями ее предплечья и заглядывал в глаза. — Мне заткнуться? Уйти?

— Киселев, ты дурак, да?! — она выкрикнула эту фразу и бросилась ему на шею. Он не удержал равновесие и вместе с девушкой осел на пол. Ева вцепилась в его плечи и прижалась всем телом. — Ты точно дурак, — всхлипывала и смеялась.

Полярные эмоции приводили его в замешательство, он никогда не понимал, как можно смеяться и плакать одновременно. И хорошо ли это. Сильнее вжал хрупкое девичье тело в себя и жадно перебирал пальцами по спине:

— Я так устал придумывать повод чтобы обнять тебя…

— Можешь дать отпуск своей фантазии, — девушка терлась лицом о джемпер осушая щеки, помогая ладошкой. Она немного отстранилась, на что Лёня тяжело вдохнул. Ему было больно отпускать свою добычу. Душить в объятиях- это идеально! Ева пальчиками перебирала волосы мужчины, и продолжала играть с прядями. Киселев ближе притянул ее за бедра, сцепив объятия за спиной и чуть наклонил голову, чтобы ей было удобнее. Он никогда не испытывал такого восторга от невинных прикосновений, щурился от удовольствия и не сводил взгляда с девушки. Сердца обоих громыхали с силой кузнечного молота. Его терпение лопнуло первым и он легким поцелуем коснулся ее губ, и снова, уже более настойчиво и требовательно. Не выпуская пряди, Ева с чуть слышным стоном, ответила на ласку и подалась вперед. В этот момент началось безумие, безумие переплетенных тел, рук, жадные столкновения губ. Глубокие поцелуи пожирающие весь кислород в легких. Волнительные легкие касания нежными пальчиками девушки и горячие напористые ответные ласки губами, языком, сильными пальцами, которые стремились исследовать все тело. В этой буре эмоций они не сразу услышали громкие звонки в дверь:

— Подожди меня, — Киселев поднялся вместе с девушкой с пола и аккуратно усадил на диван, ее лицо залилось румянцем. — Это курьер, заберу пиццу и вернусь, хорошо? — спросил, опасаясь оставлять ее одну.

Девушка поправила растрепавшиеся волосы, сбившейся ворот водолазки, который был скомкан. Лёня улыбнулся и вышел в коридор, желая быстрее расплатиться и продолжить начатое. Он краем глаза видел, протягивая деньги курьеру, как она прошла в кухню унося грязные кружки и возвращалась с бумажными полотенцами в гостинную. Курьер как назло оказался с дефицитом общения и комментировал каждое свое действия, при этом успевая хвалить выбор заказанной еды. Складывалось впечатление, что лично уже все продегустировал. Наконец попрощавшись и оставив пакеты на кухонном столе, Киселев застал Еву разговаривающую по телефону. С ее лица сошел румянец, тонкие пальчики нервно комкали салфекту, которой недавно протирала разлитый чай:

— Мне сейчас неудобно, давай завтра поговорим, хорошо? Ты же никуда не уезжаешь? До завтра, и я тебя. Пока.

И вот это "и я тебя" ударило мужчину похлеще любого кулака. Что и я тебя? И я тебя целую/люблю/ненавижу? Последний вариант был бы самым лучшим!

— Все хорошо? — фраза оказалась самой приемлемой из множества вариантов пролетевших за секунду в голове.

— Мне надо поговорить с Витей. Это все неправильно…так нельзя.

— Согласен, — возникла гнетущая тишина. — Ты кушать хочешь? Там принесли роллы, пиццу и десерт.

Фильм закончился, по темному экрану побежали титры.

— Этим старичкам пора на покой. Смешно же, это если бы моя бабуля вдруг овладела навыками ниндзя. Сколько Сталлоне лет? А он все выпрыгивает из машин на ходу…

— Она и без навыков ниндзя неплохо дерется. А что ты предлагаешь?

— Прыгать кому-нибудь помоложе!

— То есть, к вялому сюжету и частичному отсутствию законов физики у тебя претензий нет?

— Лёнь, я девочка. Ну какая физика? Только молодые крепкие тела, больше ни о чем и не думаю.