Френдзона

А сейчас их расстраиваю я сама.

– О, Айви, - говорит мама, вздыхая.
– Я не понимаю. Ты провела столько времени, вникая в этот бизнес. И тебе нравится печь. Ты уверена, что хочешь бросить все, вложив столько сил?

– Я люблю печь. Но, мам, выпечка и управление пекарней - не одно и то же, верно?

Ее губы сжимаются так же, как и мои, когда я раздражена.

– Нет, - говорит она.
– Не одно и то же. Но ты не можешь успешно управлять пекарней, не любя выпечку.

– А еще, по факту, у меня не было личной жизни, пока я работала с тобой, - добавляю я тихо.

– Прости, но это правда. Рано ложиться спать, рано вставать. Все сходится к пекарне.

Я бросаю взгляд на папу и снова смотрю на маму.

– Вся моя жизнь была сфокусирована на учебе и работе. Но я хочу большего. Я хочу любить то, чем занимаюсь, хочу, чтобы у меня было время наслаждаться отдыхом.

– Все верно, - медленно произносит мама.
– Я понимаю, Айви.

– Ну, а я нет, - говорит папа, хмуря свои темные брови.
– Несколько лет ты шла к этому. Я ожидал подобного от Фионы...

– Не втягивай в это Фи, - я сжимаю руку сестры до того, как она сможет воскликнуть что-то в ответ.
– Это касается меня и моих желаний.

– Если ты говоришь о том, чтобы проводить больше времени с Грейсоном...
– начинает он.

– Закончишь свою мысль, - говорю я тихо, - и я уйду отсюда.

В ответ меня встречает молчание.

– Шон, - наконец-то говорит мама, - Айви двадцать два года. Она уже взрослый человек, так что воспринимай ее должным образом.

В ответ папа бросает в нее сердитый взгляд, но все-таки ослабляет позицию.

– Я просто немного шокирован. Но все в норме, Айви. Я тоже не хотел бы работать с твоей матерью. Как и ты. Так чем бы ты хотела заниматься?

Приглушенный смешок срывается с моих уст. И я прикусываю губы, сдерживая полноценный смех. Потому что из-за того, что собираюсь сказать, кажусь себе немного безумной. Я знаю, они и посчитают меня такой.

– Я...
– боже, подобрать слова сложнее, чем казалось.
– Я думаю, что хочу попробовать стать спортивным агентом.

Челюсть Фи отвисает, когда она смотрит на меня.

– Ты стебешься надо мной, правда?

Мама и папа реагируют не лучше.

– Пардон?

– Ты с ума сошла?

Последняя фраза исходит от моего оскорбленного отца.

Я глубоко вдыхаю.

– Я абсолютно серьезна, - мои ноги напрягаются от желания вскочить и убежать.
– Я разговаривала с Греем и его друзьями и осознала, что мне доставляет радость помогать им. Я люблю спорт. Я люблю общаться со спортсменами. Это вызывает у меня восторг.

– Ага, но...
– Фи беспомощно жестикулирует.
– Этот мир полон подонков...

Папа бросает на нее сердитый взгляд, пока мама бормочет под нос что-то причудливое.

Папа сосредотачивается на мне.

– Отбросим образное мышление Фи в сторону, но она не так уж и ошибается. Жизнь жестока, и это не та профессия, которую я бы хотел для тебя.

– Но правда в том, что в какой-то момент я должна решить, чего хочу в жизни. А не чего, как я думаю, хотите вы двое от меня.

Мама снова сжимает губы.

– И что ты намерена делать? Успокаивать нас?

– Не совсем. Я думала, что хочу заниматься и выпечкой тоже. Но не могу сказать, что не стану принимать ваши чувства в роли дополнительного фактора.

Папа качает головой, словно не слышит моих слов.

– Ты всегда ненавидела мою работу. Не лги мне, юная леди. Это так.

– Знаю. Черт, - я встаю и расхаживаю по комнате.
– Не знаю, возможно, я могла бы сделать нечто большее.

– Святой Иисус, - кричит папа.
– Ты рискуешь приводить в пример Джерри Магуайера.

Я почти смеюсь. Спортивные агенты ненавидят этот фильм, считая его полнейшей выдумкой.

– Я не столь наивна, - говорю я тихо, снова присаживаясь на диван.
– Хотя, ну правда, папа? Ты заботишься о жизнях своих клиентов. Не отрицай этого.

– Конечно, забочусь. Я бы не надрывал зад ради работы, которая меня не волнует. И не надо мне тут "папкать", пытаясь смягчить ситуацию, - возражает он, сердито глядя на меня.

И тут я фыркаю от смеха.

– Ладно. Возможно, я не очень ясно выразилась о том, чего хочу. Быть может, я могла бы рассмотреть сферу организации и планирования жизни спортсменов. Эта часть меня воодушевляет. Относительно сделок - это не мое.

Фи медленно кивает.

– Я могу себе это представить.

Вздыхая, я провожу пальцем по краю дивана.

– Знаю, это кажется немного странным, но правда в том, что я очень долго себя отговаривала от профессии папы. Однако всякий раз, как думаю на данную тему, то чувствую себя хорошо. Правильно, - я не могу объяснить это иначе.

Все смолкают. А затем тишину нарушает мама:

– Дорогая, я хочу, чтобы твоя жизнь была счастливой. Если ты веришь, что это твое, то я поддерживаю тебя.

Мое горло сжимается.

– Спасибо, мам.

Папа просто вздыхает и плюхается на подлокотник дивана.

– Ты хочешь работать со мной, - он кажется таким шокированным, что я не могу не засмеяться.

– Я могу справиться и в одиночку, пап. Я не против бросить тебе вызов. Просто обращусь в агентство за стажировкой.

– Нет. Ты хочешь научиться тому, как вести дела, а значит должна научиться этому из правильных рук, - его сердитое выражение лица становится настороженным.
– Или я могу устроить тебя к одному из своих коллег, если ты настаиваешь на своей независимости.

– Если ты сможешь относиться ко мне как к любому своему интерну, то я с радостью буду работать с тобой.

– О, ну, спасибо и на этом, - говорит папа без эмоций. А затем разражается смехом.
– Будь готова к адским денькам.

Я невольно начинаю улыбаться.

– Слушаюсь, сэр.

Этот новый выбранный мною курс кажется странным, и думая о нем, я ощущаю, как мои внутренности дрожат, а нервы искрятся. Но впервые будущее вызывает у меня радостное возбуждение. Впервые оно кажется таким, коим должно быть.

IvyMac: Сделано. Родители приняли мой выбор профессии. Я попытаюсь работать с папой. Скажи, что я не свихнулась.