Фрэнки Ньюмен против Виртуальности

— Ты не бойся, — говорю, — это же игра, ты что, забыла?

— Да-а, — жалобно тянет Клара, — попытка-то последняя! На начало стадии нас уже не бросит. А если и вправду съедят? У нас на корабле матросы виртуальные, а мясо тоже едят! Я сама видела…

Я снова её обнимаю, прижимаю к себе ещё крепче, а затем немного отстраняю и заглядываю в глаза.

— Неужели ты думаешь, что я позволю им тебя обидеть? Да пусть хоть всей своей оравой собираются, ничего у них не выйдет!

И, неожиданно для себя, целую её в губы. Она очень доверчиво их раскрывает и отвечает на мой поцелуй. Потом некоторое время мы стоим и смотрим друг другу в глаза.

— Я пошла! — говорит Клара и даже чуть-чуть улыбается. — Не запаздывай, Фрэнк!

Она снова слегка сжимает мою руку и направляется к лесу. Я смотрю вслед, но потом вспоминаю про Виртуальность, отворачиваюсь и иду к матросам, чтобы давать им ценные указания, как будто без меня они не знают, как наполнять бочку водой и рвать фрукты с деревьев.

Буквально через пять минут раздаётся крик «Фрэнк!», и я изо всех сил бросаюсь в ту сторону. Быстро, однако, действуют ребята. Платье с неё уже сорвали, на бикини, как я и предполагал, не польстились, обхватили вдвоём — один за ноги, другой под грудь — и тащат вглубь острова. Ближе ко мне ещё одна группа — четыре человека, трое с копьями, один с луком — пролетаю мимо них не задерживаясь и с ходу врезаю здоровенного пинка тому, который держит Клару за ноги. Он вопит благим матом, выпускает её и кубарем отлетает в сторону. Второй бросает сам, и она падает, но тут же поднимается.

— Встань к дереву, — не кричу, а спокойно говорю я, чтобы она поверила, что опасности действительно никакой, хотя сам я уже так не думаю: с копьями-то, конечно, справлюсь, а вот лук — это очень неприятно.

Клара послушно становится к ближайшему дереву, а я заслоняю её собой и поворачиваюсь к истосковавшимся по животной пище аборигенам. Те выстроились полукругом и медленно приближаются, явно радуясь тому, что количество потенциальной еды удвоилось, хотя по их плотоядным взглядам заметно, что с гастрономической точки зрения высокая и едва прикрытая грудь Клары привлекает их гораздо больше, чем всё моё тело. Вытаскиваю саблю и раздумываю, как построить бой. На компьютере я лихо скакал во все стороны, а здесь боюсь даже сдвинуться, чтобы не открыть Клару для копья или лука. Впрочем, стрелы у лучника маленькие, кривые и несерьёзные, их калибр рассчитан в лучшем случае на попугая. Очень надеюсь, что изобретательному разработчику не пришла в голову мысль пропитать их каким-нибудь ядом, и основное внимание уделяю копьям. Они тоже кривые, неуклюжие и без наконечников, а просто кое-как заострены — в общем, вся эта армия против меня абсолютно не боеспособна. Но отчего же тогда я так волнуюсь?

Внезапно один пигмей с громким криком бросается вперёд и тычет в мою сторону своим жалким суррогатом оружия. Делаю резкое движение саблей, и в его руках остаётся кусок длиной с два карандаша. Это настолько его обескураживает, что он тупо его рассматривает, напрочь забыв о том, что собирался пообедать. Остальные тоже изумлены до крайности, они никак не могут понять, что случилось с копьём их собрата; очевидно, видеть в действии острое стальное оружие им ещё не доводилось. Принимаю решение этой тактики и придерживаться, никуда не отходить, а потихоньку срубать их копья, поскольку и осталось-то всего четыре. Но тут оказывается, что я недооценил их умственные способности. По-видимому, по законам их племени утрата оружия автоматически исключает его хозяина из числа участников праздничного пира, поэтому он уныло отходит в сторону, зато четверо других дружно орут и наносят удар сразу в четыре копья. Едва успеваю выпустить из рук саблю и, ухватив в каждую руку по два копья разом, с силой толкаю их вперёд, а затем вырываю у них из рук и начинаю наносить удары своими трофеями по их туловищам и головам, надеясь таким образом внушить отвращение к животной пище крупного размера. Копья разлетаются почти мгновенно, но я не останавливаюсь и пускаю в ход ноги и кулаки. Лучник, который всё это время пытался укротить непослушную стрелу, раз за разом соскальзывавшую с его тетивы, бросает это бесперспективное занятие и удирает первым, так и не получив от меня ни одного удара. Наверное, он у них кто-то вроде вождя, потому что остальные тут же пускаются следом. Разумеется, я и не собираюсь их преследовать даже для того, чтобы добавить пару пинков на прощанье, просто подбираю саблю, вкладываю её в ножны и протягиваю руку Кларе.

— Всё, — объявляю я, — мы уже почти в пятой стадии, осталось вернуться на корабль.

Тут я обращаю внимание на её, с позволения сказать, одежду и предлагаю:

— Может, тебе платье сюда принести?

Она категорически мотает головой.

— Нет, Фрэнк, мне просто необходимо искупаться в море. Эти, — она даже трясётся от отвращения, — лапали меня своими руками, а они у них грязные и мокрые… фу-у, ужас!

— Ладно, идём, — соглашаюсь я, и мы, держась за руки, выходим из леса.

На пляже она сразу же выдёргивает свою руку, бежит к морю и бросается в него головой, и когда я подхожу, она уже вовсю плавает, то переворачиваясь на спину и на живот, то пускаясь в размашку.

— Фрэнк, иди ко мне! — весело кричит она.

Я в замешательстве мнусь возле шлюпки, но тут, к моему огромному облегчению, возвращаются матросы, и я с преувеличенной серьёзностью начинаю распоряжаться погрузкой.

— Фрэнк, — снова кричит Клара, — ну, иди же!

Я понимаю, что мне ничего не остаётся, кроме как признаться.

— Я не умею плавать, — смущённо говорю я.

— Не умеешь? ТЫ? — на её лице и в голосе такое удивление, словно она и представить не могла, что я могу чего-то не уметь. — А Эдвенчер?

— Наверняка тоже. По игре ведь ему этого не нужно.

Она смотрит на меня с сочувствием, но спохватывается, заметив моё всё возрастающее смущение.

— А хочешь, — кричит она, — я тебя научу? Иди!

Заниматься плаванием с таким инструктором — предел мечтаний любого мужчины, но я вынужден отказаться.

— Нет, — мотаю головой. — Как-нибудь в другой раз. В отличие от тебя, я не взял с собой купального костюма.

Она понимающе кивает, снова пускается вплавь, почти тут же останавливается и начинает тереть руками своё тело, вероятно, в тех местах, где к нему прикасались руки аборигенов, затем направляется к берегу. Едва она выходит из воды по колено, матросы, естественно, бросают погрузку и выставляются на неё. Мне очень хочется прикрикнуть на них, чтобы не пялились, но я понимаю, что это будет несправедливо и даже жестоко по отношению к ним. Картина просто потрясающе красива: Афродита выходит на сушу из морской пены! И всё же я торопливо забираюсь в шлюпку, разыскиваю её платье и подаю ей.

— Ой, — растерянно говорит Клара, — а как же я буду надевать его на мокрое?

Это и в самом деле проблема. Матросы уже откровенно ухмыляются, и она вся сжимается, чувствуя себя неуютно под их взглядами.

— Пойди в лесок, переоденься, — предлагаю я.

— Туда? — на её лице появляется ужас. — Ни за что!

— Да нет ведь там никого. Это же игра, а стадия пройдена…

— Нет, — решительно говорит она. — Лучше уж я так поеду.

— Когда отойдём дальше в море, будет холодно, — озабоченно говорю я. — Продует тебя… Ладно, мы сейчас решим эту проблему. Всем на берег! — командую я матросам.

Они подчиняются настолько неохотно, что я не без оснований думаю, что, не подави я этот бунт, вряд ли мне удалось бы их заставить. Выгнав их на берег, вылезаю и сам, отвожу всех подальше от шлюпки и выстраиваю в плотную строгую линию лицом к лесу. Сам занимаю позицию чуть сзади, чтобы хорошо видеть каждого.

— Всё нормально, переодевайся! — кричу я. — Когда будешь готова, скажешь!

Мы стоим, отвернувшись, матросы недовольно бурчат себе под нос, думаю, что-нибудь про собаку на сене. Внезапно ближайший ко мне не выдерживает, оборачивается и смотрит назад. Очевидно, зрелище, которое предстаёт перед его взором, настолько впечатляюще, что у него отпадает нижняя челюсть. Ударом кулака возвращаю её на место, замахиваюсь для нового удара, но даже это его не пугает, и он отворачивается медленно-медленно, то и дело возвращаясь взглядом на прежнее место. Я на него не злюсь, потому что догадываюсь, что происходящее сзади стоит того, чтобы не обращать внимания на пару зуботычин.

— Я готова! — наконец-то, кричит Клара, прекращая таким образом все наши мучения.

Мы усаживаемся в шлюпку, трое сталкивают её на воду, садятся тоже, матросы опускают вёсла, загребной подаёт команды, и шлюпка лихо мчится к кораблю. Искупавшаяся и посвежевшая Клара сидит рядом со мной и весело болтает о своих переживаниях.

— Ой, как я испугалась, когда эти меня потащили! Главное, вообще никого не было видно, откуда они выскочили? А ты молодец, Фрэнк, очень быстро прибежал! А я когда тебя увидела, сразу же бояться перестала! И потом, когда у дерева стояла, даже ни капельки не волновалась, просто ждала, когда ты с ними разделаешься! Правда-правда, мне с тобой — ну, вот вообще ни чуточки не страшно!