Фрейд

Но Фрейд не был бы Фрейдом, если бы не задал вопроса о том, почему же он пытался испортить себе удовольствие от поездки в Афины, и приходит к выводу, что истоки его следует искать в амбивалентном отношении к отцу: с одной стороны, дети бессознательно презирают отца потому, что он не смог достичь того, чего достигли они; с другой стороны — испытывают чувство вины за то, что превзошли отца, потому что внутри каждого сидит некий внутренний запрет на превосходство перед родителем.

В этот же период — 1900–1905 годы — Фрейд вступает в активную переписку с жившим в Мюнхене психиатром Леопольдом Левенфельдом (1847–1923). Как и Фрейд, Левенфельд интересовался проблематикой сновидений, а потому выход «Толкования сновидений» стал отличным поводом для знакомства. В 1903 году Левенфельд работал над книгой «Психические проявления насилия», и Фрейд пишет для нее анонимную статью «Психоаналитический метод Фрейда», где подробно излагает свою концепцию сексуальной этиологии неврозов. В 1906 году в качестве приложения к четвертому изданию книги Левенфельда «Сексуальная жизнь и нервные расстройства» выходит статья Фрейда «Мои представления о роли сексуальности в этиологии неврозов».

Сотрудничество с Левенфельдом, вне сомнения, стало важным шагом вперед в пропаганде идей Фрейда в Европе, и прежде всего в Германии, однако это было лишь частью огромной работы, проделываемой в те годы Фрейдом. В 1904 году вышло первое отдельное издание его книги «Психопатология обыденной жизни», а в 1905-м тиражом в тысячу экземпляров были опубликованы «Три очерка по теории сексуальности» — книга, которая, несомненно, сохраняет свою значимость до сих пор, находя восторженных читателей в каждом новом поколении.

* * *

Ненавистники Фрейда среди других приписываемых ему «преступлений» перед человечеством нередко утверждают, что именно отец психоанализа якобы способствовал легитимации сексуальных перверсий, восприятию их обществом как вполне нормативного поведения — и, таким образом, «способствовал его нравственному и физическому вырождению».

До сих пор в ряде популярных изданий на русском языке утверждается, что именно Фрейд в «Трех очерках по теории сексуальности» якобы провозгласил мысль о врожденном характере гомосексуализма, с чего и началась, дескать, борьба за признание этой сексуальной перверсии чем-то вполне нормативным. Все подобные опусы доказывают лишь то, что, во-первых, их авторы не знакомы с историей этой проблемы, а во-вторых, еще раз подтверждают истину, что яростнее всего Пастернака осуждают те, кто его не читал или читал крайне невнимательно.

Первый из очерков и в самом деле действительно посвящен сексуальным перверсиям и в первую очередь гомосексуализму, но уже в самом начале Фрейд решительно отклоняет утверждения тех врачей своего времени, кто считал, что она носит исключительно врожденный характер. Вместо этого он предлагает различать три основные группы «инвертированных»: «абсолютно инвертированные», то есть те, у кого инверсия носит врожденный характер («их сексуальный объект может быть только одного с ними пола, между тем как противоположный пол никогда не может у них быть предметом полового желания… или даже вызывает у них половое отвращение»); «амфигенно инвертированы», то есть те, кого сегодня принято называть бисексуалами, и «случайно инвертированные» — люди, ставшие таковыми в силу особенностей своего развития или условий жизни.

Показывая, что у современной ему науки (так, впрочем, обстоит и сегодня) недостаточно фактов для обоснования как теории о врожденном характере гомосексуализма, так и о его приобретенной природе, Фрейд обращается к уже упоминавшейся в книге и столь лелеемой Флиссом теории бисексуальности. Он напоминает читателю о том, что, в сущности, активный гомосексуалист отнюдь не видит свой сексуальный объект существом абсолютно одного с собой пола, а ищет в нем «женские психические черты».

«Если бы было иначе, — поясняет Фрейд, — то оставалось бы совершенно непонятным, для чего мужская проституция, предлагающая себя инвертированным, — теперь, как и в древности, — копирует во внешних формах платья и манеры женщин; ведь такое подражание должно было бы оскорблять идеал инвертированных. У греков, у которых в числе инвертированных встречаются самые мужественные мужчины, ясно, что не мужественный характер мальчика, а телесное приближение его к женскому типу, так же, как и женские душевные свойства его, робость, сдержанность, потребность в посторонней помощи и наставлении разжигали любовь в мужчине. Как только мальчик становился взрослым, он не был уже больше половым объектом для мужчины, а сам становился любителем мальчиков. Сексуальным объектом в этих, как и во многих других случаях является не тот же пол, а соединение обоих половых признаков, компромисс между душевным движением, желающим мужчину и желающим женщину при сохранении условий мужественности тела (гениталий), так сказать, отражения собственной сексуальной природы» [150] .

150

Фрейд З.Очерки… С. 134.

Корни этой теории опять-таки уходят в еврейскую мистику, согласно которой первый человек Адам был двуполым, и Ева, если переводить первую главу Пятикнижия дословно, является «отделенной стороной» Адама. При этом Фрейд (явно и на основе собственных потаенных сексуальных желаний) настаивает, что желание орального или анального секса отнюдь не является признаком инверсии. «Наоборот, — довольно резонно замечает он, — педерастия у мужчины обязана своим значением аналогии акта с женщиной».

И вот тут и в самом деле можно вменить в вину Фрейду снятие сексуального табу с анального и орального секса между женщиной и мужчиной. В главе «Отступление от сексуальной цели» Фрейд доказывает, что все утверждения о их отвратительности звучат неубедительно, ибо в таком случае с тем же успехом отвратительным может быть объявлен и обычный половой акт, осуществляющийся путем соприкосновения гениталий.

Далее Фрейд рассматривает все другие виды перверсий, расширяя высказанный ранее тезис, что и те сексуальные отношения, которые считаются нормативными, в сущности, содержат в себе некоторые элементы перверсии. В итоге он приходит к выводу, что «у всякого нормального человека имеется какое-нибудь состояние по отношению к нормальной сексуальной цели, которое можно назвать перверзией» [151] . Попытки вытеснить эти влечения в бессознательное, в свою очередь, могут стать причиной истерии или даже невроза с очень болезненными симптомами, то есть это не невротики склонны к перверсиям, как считалось прежде, а перверсии, в случае если человек вытеснил их или пытается от них отказаться, порождают невротиков.

151

Фрейд З.Очерки… С. 149.

«Мы слышали, что спорен вопрос, являются ли перверзии следствием врожденных условий или возникают благодаря случайным переживаниям, как это полагали о фетишизме, — пишет Фрейд в заключительной части первого очерка. — Теперь нам представляется решение, что хотя в основе перверзий лежит нечто врожденное, но нечто такое, что врожденно всем людям как предрасположение, колеблется в своей интенсивности и ждет того, чтобы его пробудили влияния жизни» [152] .

Это и есть ответ Фрейда тем, кто настаивает на исключительно врожденном характере гомосексуализма. И несмотря на то, что с момента написания «Очерков…» прошло более столетия, сторонники схожей точки зрения и сегодня могут апеллировать к его авторитету, остающемуся, несмотря ни на что, достаточно высоким. Это особенно актуально в тех странах Запада, где теория врожденной, генетически обусловленной природы гомосексуализма одержала полную победу, а любой, кто в этом сомневается, подвергается остракизму.

152

Там же. С. 159.

Так, к примеру, в Израиле в 2010 году был уволен преподаватель медицинской этики Беэр-Шевского университета только за то, что, отвечая на вопрос студента-гомосексуалиста, высказал сомнение в том, стоит ли так называемым гомосексуальным семьям предоставлять право на усыновление детей, поскольку для нормального развития ребенка важно, чтобы его воспитывали и мужчина и женщина.

В 2012 году, после того как депутат кнессета Анастасия Михаэли (кстати, репатриантка из России) посмела публично высказаться против обилия материалов о гомосексуалистах в израильских СМИ (что, по ее мнению, может повлиять на детей и подростков и их сексуальную ориентацию в будущем), она подверглась жесткой травле во многих СМИ и была вынуждена уйти из политики. Так что актуальность вышеприведенных мыслей Фрейда и для XXI века не вызывает сомнений.

Правда, следует признать, что с годами взгляды Фрейда на гомосексуализм под влиянием борьбы самих гомосексуалистов за «равноправие» эволюционировали в сторону всё большего либерализма. Так, в 1935 году, отвечая на письмо женщины, обеспокоенной гомосексуальными склонностями сына, Фрейд писал:

«Гомосексуализм, несомненно, не преимущество, но в нем нет и ничего постыдного, он не порок и не унижение; невозможно его рассматривать и как болезнь; мы его считаем разновидностью сексуальной функции, вызванной известной приостановкой сексуального развития. Многие лица древних и новых времен, достойные высокого уважения, были гомосексуалистами, среди них — ряд величайших людей (Платон, Микеланджело, Леонардо да Винчи и т. д.). Преследование гомосексуализма как преступления — большая несправедливость и к тому же жестокость. Если Вы мне не верите, прочтите книги Хэвлока Эллиса.

Спрашивая меня, могу ли я помочь, думаю, что Вы имеете в виду, в состоянии ли я устранить гомосексуализм и заменить его нормальной гетеросексуальностью. В ряде случаев нам удается развить захиревшие было зародыши гетеросексуальных устремлений, имеющиеся у каждого гомосексуалиста. В большинстве же случаев это уже невозможно. Это — вопрос свойств и возраста пациента. Результат лечения предсказать нельзя.

Что же касается пользы, которую психоанализ может принести Вашему сыну, то это другое дело. Если он несчастен, невротичен, раздираем конфликтами, затруднен в отношениях с другими людьми, психоанализ может дать ему гармонию, душевное спокойствие, полную эффективность, независимо от того, останется ли он гомосексуалистом или изменится».