Фрида

Я жила в приюте для бездомных, и его скудная обстановка казалась мне ужасной. Я явно привыкла к чему-то лучшему. Я была богата? Может быть, мои родители богаты? Они ищут меня?

Я зарегистрировалась на многих сайтах, посвященных поиску без вести пропавших, в надежде, что кто-нибудь опознает меня и расскажет, кем я была. Но ответа все не было.

День проходил за днем, была уже середина февраля, когда мои надежды и молитвы (о, да, я даже ходила в церковь, хотя и чувствовала, что была там чуть ли не впервые) оправдались. Один из покупателей того супермаркета, где я работала, высокий обаятельный парень, показался мне до безумия знакомым. Он был в своих мыслях, когда принимал свой пакет, и я тронула его за руку.

– Я тебя знаю?

Он взглянул на меня, и продукты покатились по полу.

– Фрида?!

Фрида… Это мое имя. Меня зовут Фрида. Каким это было волшебным – наконец-то узнать это.

– Да… - неуверенно протянула я. – А ты?

Он открыл рот.

– Издеваешься?

Похоже было, что когда-то я хорошо его знала.

– Я потеряла память.

Было безумно сложно признаваться в своей беспомощности.

– Я Эдмонд. Мы учились вместе… - он выглядел потрясенным.

Эдмонд. Мой парень. Мы встречались, когда я училась в Карроте. У меня разболелась голова. Каррота была жутким местом, но я хотела бы туда вернуться.

– Что с тобой произошло? – он выглядел обеспокоенным.

– Я не знаю. Я ничего не помню.

– Идем, - решительно заявил он и потащил меня к выходу, забыв про продукты. Я только и успела, что скинуть с себя рабочий фартук.

Эдмонд был на выпускном курсе, когда меня отчислили из Карроты. Этим летом он выпустился и вернулся в Мидлсбро, где жили его родители. Он работал на какую-то жутко секретную международную службу, о которой ему запрещено было говорить что-либо. Он рассказывал, как прошел остаток года в школе после моего исключения и о своей жизни после выпуска, об общих друзьях, с которыми поддерживал связь. Он рассказывал и рассказывал, а ко мне сначала медленным ручейком, а затем бурным потоком возвращались собственные воспоминания.

Каррота. Отец. Суд. Мексика. Хогвартс. Блез. Северус Снейп. Анимагия. Темный лорд. Смерть.

Я ведь умерла тогда. Как было возможно, что я сижу теперь здесь, живая и невредимая? Даже если смерть мне почудилась, как я выбралась из его логова? Меня отдали на корм змее. Или я что-то не так запомнила?

И было еще кое-что, что заставляло мое сердце сжиматься от страха. Я совсем не чувствовала в себе магию.

– Эдмонд… - тихо произнесла я, глядя в свою чашку с душистым чаем, который он приготовил для нас. – Я, кажется, потеряла магию…

Он запнулся в своем рассказе и искоса посмотрел на меня.

– Я… думал, что тебя лишили магии после исключения, - осторожно сказал он.

Я помотала головой.

– Ее нет, да? Я теперь сквиб? – я ненавидела себя за этот жалобный плаксивый голос, но по-другому просто не выходило. Магия значила для меня многое – гораздо больше, чем значили почти все люди в моей жизни.

– Это так, - он опустил глаза. Он не жалел меня – в Карроте нас приучили не жалеть.

Я поднялась из-за стола и молча ушла в ту комнату, в которой он предложил мне жить, пока я не разберусь в происходящем.

Я пролежала неподвижно два дня, вставая, только чтобы посетить уборную. Я ничего не ела и не пила. Это были самые ужасные дни в моей жизни. Я вновь вернулась в то состояние апатии, в каком была прошлой весной. Ничего не имело значения. Без магии в крови моя жизнь пуста.

Утром третьего дня, когда Эдмонд, не подходивший ко мне все это время (за что я была очень ему благодарна), ушел по своим делам, я поднялась с постели и дошла до кухни. На столе ждал завтрак – я знала, что мой бывший возлюбленный готовит его каждое утро и оставляет для меня. Но я интересовалась вовсе не едой.

Я вытянула огромный нож из подставки на столе и вонзила его себе в сердце. Горячая боль в груди сменилась тьмой.

Лицо Эдмонда нависало надо мной. Оно хмурилось и расплывалось в разные стороны. Мир вокруг то и дело норовил начать крутиться.

– … слышишь меня?

Я хотела сказать «да», но вышел только стон.

– … дурная.

Я удивилась тому, что жива, и потеряла сознание.

– Я вернулся в обед и нашел на кухне окровавленный нож. Тебя нигде не было, - рассказывал Эдмонд на следующий день, заставляя меня глотать жуткое лечебное варево. – Зато вместо тебя была тощая летучая мышь, совершенно дикая. Она на меня набросилась и попыталась покинуть квартиру через дверь (здорово, что я закрыл все окна, когда уходил, правда?). Конечно, я не дал ей этого сделать. Животное было совершенно неадекватно и вело себя не более чем как испуганный зверек. Однако вечером оно превратилось в тебя.

– Как такое возможно, - прошептала я.

– Тебе все же удалось стать анимагом, да?

– Я не знаю. Я не могу превращаться по собственному желанию, - я попыталась увернуться от очередной ложки зеленоватой гадости, которую он поднес к моим губам.

– Скажи, как на полу кухни оказался нож в твоей крови? – он бесцеремонно разжал мои челюсти и влил еще одну ложку густого отвара.

– Я засунула его себе в сердце.

Он покачал головой. Если он и был удивлен, то не показал этого. Не показал и сочувствия, и я не была уверена, что он вообще его испытывал, - только лишь осуждение.

– Ритуал Закрепления прошел успешно?

– Нет. Я выбрала неудачный артефакт и едва не умерла. Мне даже казалось, что умерла.

Последнее время мне это казалось слишком часто, и я уже не вполне доверяла своим ощущениям.

– Какой артефакт?

– Кольцо Марволо Мракса.

– Воскрешающее, если не ошибаюсь? – как бы между прочим поинтересовался Эдмонд, размазывая остатки варева по стенкам тарелки.

– Ты думаешь… - у меня закружилась голова от подобных мыслей.

– Как ты выбралась из поместья, где на тебя напал Волдеморт? – спросил он. Он уже был в курсе моих приключений – сейчас, когда я стала сквибом, ничто не скрывало моих мыслей. Впрочем, ему можно было знать. Я почти доверяла ему.

– Я не знаю. Я не помню этого.

– Но ты думала, что он убил тебя?

– Я слышала непростительное, а затем отрубилась…

– А потом оказалась за много километров от того места, - он убрал тарелку.

– Я же не бессмертна, правда?

Он усмехнулся.

– Я бы не исключал этого. Я думаю, после твоего дикого ритуала всякое могло случиться. Такие артефакты нельзя использовать в качестве жертв.

– У меня не было выбора.

– Да что ты, - Эдмонд хмыкнул. Черт, как же я соскучилась по такому вот к себе отношению – совершенно ироничному, без капли жалости. Думаю, даже если я тут снова буду стоять с ножом в груди, он только подойдет и сообщит, какая я дуреха. – Это, конечно, невероятно, но я думаю, что ты превращаешься, только когда умираешь. Ты получила то, что находилось в кольце – и теперь воскрешаешься в виде неадекватной летучей мыши, а затем возвращаешься в свое нормальное состояние. Только совсем больной, - он достал палочку и в очередной раз провел диагностику моего здоровья.

– И после того, как этот лысый черт убил меня, я воскресла сквибом. Лучше бы у меня не было такой особенности.

– Если хочешь, можешь попробовать снова, и я прикончу мышь. После этого ты вряд ли сможешь возродиться кем-либо.

Он насмехался надо мной, но на миг я подумала, что если попрошу об этом, он непременно выполнит это свое обещание.

– Если я могу превращаться, я не до конца сквиб, - я закусила губу. Мне почему-то стало стыдно, что я пыталась убить себя вчера. Это было такой слабостью.