Фрилансер. Абсолютный хищник

— Что? — повторила улыбающаяся Алисия. — Создание разового механизма решения проблем, активируемого на постоянной основе? Всё как ты любишь?

Обожаю тётушку! Единственная тут знает меня, как облупленного.

— Именно! — назидательно поднял я вверх палец. — Нельзя победить системно, но мы можем… СИСТЕМНО внедрить в прошивку нашей системы власти нечто, что можно активировать в моменты её бессилия. И активировать всегда, в любой момент, когда над страной встают чёрные тучи. И для понимания, что именно нужно, предлагаю, сеньоры, закрыть глаза. Зажмуриться. Абстрагироваться. И посмотреть на наш с вами мир иначе. СОВСЕМ иначе!

Я подался вперёд, добавил в голос энергии.

— Предлагаю отринуть сковывающие нас моральные барьеры, понятия о добре и зле, и установить для себя новую систему координат. Где есть только наши ИНТЕРЕСЫ. Благополучие нас и наших людей, наших детей. И… Ничего более.

— Примерно этого я и ожидала! — расплылась в улыбке Алиса. — Пожалуйста, продолжай, Хуан, — махнула мне. — Я была активным сторонником дать тебе слово, хотя большинство не хотело терять время.

Королева поёжилась. Я в недоумении сузил глаза — она тоже не хотела? Может Каррерас не прав, и я не консорт, и не «наследник круче Фрейи»? Ладно, работаем. Продолжаю:

— Сеньоры, я хочу предложить вам на некоторое время выпустить в мир, на планету, в ареал, в котором мы живём, не просто сверххищника. А того, кого можно назвать абсолютом. Того, с кем без качественного изменения самих себя государства Земли не смогут справиться, так как этого не позволит им теперь уже их парадигма. Это будут не венерианские волки, объединившиеся в стаю против мишки; это будет древний мегалодон, перекусывающий пополам опасного, сверхопасного вражеского зубастого кита!

— С фантазией у тебя всё хорошо. — Это королева. — То есть, ты предлагаешь их… Уничтожить. Кого? Вражеские разведки? Под корень, не считаясь с дипломатическими осложнениями? Или устроить беспредел в диаспорах? Или совершить тотальную ядерную бомбардировку Европы, зачистив два миллиарда тамошнего населения?

— Фи, ваше величество! Как грубо! — картинно скривился я. — Зачем так пОшло? Уничтожать разведку — это то же, что рубить головы гидре. Тут же новые вырастут. Бороться с терроризмом то же самое — вместо одного борца со злом тут же встанет десять последователей. А тотальная бомбардировка это из области сюра, я буду считать, что вы так пошутили. Нет, я предлагаю их всех НАПУГАТЬ! — снова подался я вперёд, сделав большие глаза. — И разведки. И террористов. И то мясо в европейских, иранских, индийский и китайских гетто.

— Напугать террористов? Пф-ф-ф… — А это скептически покачал головой глава пятого управления.

— И напрасно, сеньор Гомес! — воскликнул я. — Я же говорю, мы должны отрешиться от морали.

Они — страшные? Зубастые? Отмороженные? Всесильные?

Значит, наш сверх должен стать ещё более страшным и ужасным!

Они совершают гадкие поступки?

А наш сверх должен совершить такие же в отношении них, только сильнее, гораздо сильнее! И злее. За гранью добра и зла.

Они считают себя отмороженными?

А мы покажем им, что они сущие дети в песочнице жизни, сеньоры. Мы должны показать им, что такое настоящий ад! Ад — вот что их ждёт, если сунутся на Венеру и начнут кошмарить венериан. И всё это совокупить с мягкой стратегией если не ассимиляции, то задабривания лояльных аборигенов — для контраста. Политика кнута и пряника, ничего умнее люди до сих пор не придумали. И только тогда, в комплексе, это сработает.

Мои глаза загорелись огнём, почувствовал, что пылаю изнутри, ибо всё, о чём говорю, о чём только что полчаса думал, наконец, накрыло. Я окунулся в это и прочувствовал, КАК надо делать. Не ЧТО делать, а КАК, с каким огнём в сердце.

— Мы научим их настоящему ужасу, сеньоры! — продолжал гореть пожар в моей душе. — Настоящей отмороженности, настоящей беспринципности! И глядя на наши дела, наши враги испугаются, содрогнутся… И свернут деструктивные проекты, по крайней мере на ближайшие десять лет, пока не сменятся поколения. Я не про мясо, я про серьёзных сеньоров, сидящих на территории Союза и Империи, и, возможно, России. Они — тоже цель удара, потому рад, что сеньор Борхес с нами — будет тяжело.

— Да уж, юный сеньор! — вздохнул глава МИДа, но на этом его комментарии закончились.

Я оглядел внимательно присутствующих и подвёл итог:

— Итак, я предлагаю создать временный институт абсолютного хищника, способного на любой поступок. На время проведения спецоперации этот абсолют будет обладать всей полнотой государственной власти, перевожу для тех, кто не понимает намёки — он станет выше королевы и Сената. Только в рамках проекта, но всё же. Никаких законов. Никаких подзаконных актов. Никакого судебного преследования. Все силы государства — на решение проблемы, от линии МИДа, до армии и флота, утюжащих Землю. Знаю, выгляжу в ваших глазах глупо, как некий юный романтик и властолюбец, но подчеркну, только в рамках проекта освобождения детей! Причём вы, сеньоры, все остаётесь на местах и претворяете в жизнь решения абсолюта, но ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за них будет лежать не на вас.

— Не на вас персонально, — поправила улыбнувшаяся Сирена. — Хуан, правильно, абсолют — наш аватар? Аватар нашей коллективной власти и коллективной тебя поддержки. Ты — это все мы в едином лице.

— Именно, сеньора! — Я достал сигарету из пачки и отсалютовал ей. — С одной единственной поправкой. Вы НЕ МЕШАЕТЕ абсолюту. Никаких «передумал» или «передумала» в процессе реализации. Да — и я затоплю планету кровью, но решу поставленную задачу. Невзирая ни на какую реакцию кого бы то ни было. Нет — и я ухожу, дав все нужные подписки. Это ВАШЕ решение, ваш аватар. И, раз так, — я решил резать по живому, пока маза, — я не могу являться госслужащим — просто для вашей же подстраховки. А выполняю ваш ЗАКАЗ, как фрилансер, с соответствующей после выполнения оплатой.

— Переведи? — А это его превосходительство. — Про фрилансера. Несерьёзно звучит.

— Почему несерьёзно? — Я подкурил, затянулся, не чувствуя никотина. Передоз. А хочется ещё. — Я не могу быть чиновником — с чиновника всегда есть спрос, — начал раскладывать по полочкам. — Я не могу быть силовиком — ни генералом, ни полковником, ни даже сержантом. С военного тоже всегда есть спрос. Я могу быть только частным лицом, сеньор. Тем самым фрилансером. С которым ВЫ, сеньоры, обладающие властью, заключаете ряд. Договор. Я исполняю договор, и ухожу, и вы, точнее государство Венера в вашем лице, забываете о моём существовании, забываете, кто такой этот абсолют. Это просто аватара, без лица.

— Боишься что тебя после всего сделают козлом отпущения? — подала голос молчавшая до этого Мишель.

— Зная нашу королеву — да, — уверенно заявил я. — Боюсь.

Её величество побагровела, но ничего не сказала.

— Если мы примем это коллективное решение — она не станет так делать, — взяла на себя привычную функцию миротворца и громоотвода Сирена. — Но, Хуан, прежде, чем голосовать за тебя, нам нужен твой ПЛАН. В подробностях. Общие слова, что привёл, это здорово. Но слишком мало для понимания, на что мы подписываемся.