Фрилансер. Битва за ареал

— И начнётся война, — произнесла Фрейя.

— В момент переворота? — фыркнула Алиса. — Не факт. Дипломаты могут потом договориться. И дивизии там — марсианские, не наши.

— Договориться после уничтожения войск Альянса? — скептически скривилась Фрейя.

— Нет, — покачал я головой, отвечая ей. — Договориться об отсутствии войны. Дескать, это не мы атаковали ваше посольство, а предыдущее правительство. Изменились обстоятельства, давайте не доводить до войны сверхдержав. И пострадавший Марс слишком мало весит, чтобы на чём-то настаивать. Я прав? — поднял я глаза на Сирену.

— Если там будет наш Борхес — да, он выкрутит. — Её превосходительство тяжело вздохнула.

— Свяжись с Альваресом, — попросила высочество. Что я тут же сделал.

— Кафрег, вы за пультом? — спросила она, когда «Сигма» ответила.

— Так точно, ваше высочество, — последовал ответ.

— Кафрег, прошу помощи в решении школьной задачи на навигацию.

— Весь внимание, ваше высочество, — напрягся голос.

— Наша эскадра, везущая две дивизии в Квебек. Почти сотня бортов разного класса, четыре транспортных матки. Охрана — четыре лёгких корвета. Мы провоцируем Союз на конфликт, они могут ударить. Как скоро сможем перекинуть кого-нибудь туда на усиление, чтобы не допустить обстрела эскадры?

— Минутку… — Альварес затих, и молчал минуты две. — Ваше высочество?

— Я.

— Я не рекомендую проявлять в отношении Союза НИКАКИХ враждебных действий ближайшие две недели. Пока эскадра не достигнет орбиты Земли. Рядом с эскадрой только патруль русских, два лёгких крейсера, «Вязьма» и «Чебаркуль». Более никого нет, кто может помочь или прикрыть, даже в теории. Ни врагов, ни нейтралов, ни тем более друзей.

— Спасибо, кафрег, вы помогли нам, — переключил я связь на себя. — По шести приоритетным целям как дела?

— Каждые десять минут обновляем данные по прицеливанию, сеньор стажёр, — отчитался Альварес. — По пассажирскому борту — также. Борт имперской правящей семьи — вне списка целей. Пассажирскому лайнеру за эти сутки ещё несколько раз передали запросы на отклонение и возврат, они отвечают, что транспорт принадлежит Союзу, они не обязаны подчиняться нашим внутренним инструкциям. Вышедшие на перехват из Лагранжа-два корветы «Быстрый» и «Отважный», идут по крутой дуге, чтобы не провоцировать скандал раньше времени, но и со стороны Союза, от Луны, стартовал средний крейсер «Голубой дракон» и два лёгких корвета — для их возможного перехвата и недопущения абордажа. Пока наши транспорты не сели в Канаде, не рекомендую трогать этот лайнер, кто бы на нём ни летел.

— Понял, «Сигма». Продолжайте наблюдение.

Про «Голубого дракона» отчёт был ещё несколько дней назад. Но насчёт него я не рефлексировал… Да просто потому, что пока сам не понимал, кто летит на пассажирском лайнере, что за птица, и какова роль птицы в захвате школы! Пусть пока кораблики летят к точке рандеву, у нас есть пара недель разрулить это. Венера догоняет Землю, и если ещё два месяца назад стрелять по целям близ Земли из-за солнечной короны было невозможно, сейчас ситуация каждый день меняется к лучшему. Надо будет — грохнем «Дракона» и сопровождение лазерами сферы ПКО. Но стоит ли пытаться?

Ещё эта эскадра с марсианским десантом свалилась. Слабое место. Получается, пока она не долетит, мы беспомощны, и ничего не сможем сделать террористам. Ибо прежде чем штурмовать террористов, нужно вначале зачистить Венеру от их кураторов из Союза в тылу захваченной школы. И перетерпеть нужное количество в тиши не выйдет — завтра кураторы натравят на нас диаспоры, и когда мы жёстко ответим, мощные транспланетные лазеры «вдруг» могут появиться и у европейцев, как ответный жест на нашу агрессию против «мирных гастербайтеров». Чем те моментадьно же воспользуются, и устроят национальный праздник. Пока мы не покажем силу этим шакалам — нас будут считать слабаками, и реагировать соответственно, а любая попытка показать силу — удар по нашей эскадре транспортников, потому, что слабаки.

Мрак!

Ладно, оставим космос на потом. Подумаю ещё, как выкрутиться. Главное не спешить, это я понял.

* * *

— Хуан, мне не нравится, что ты сам провоцируешь нападение на дворец, — произнесла Фрейя, когда Алиса и Сирена также нас покинули. — Вдруг у некоторых из мятежников взыграют верноподданнические чувства, и они не отдадут приказ напасть?

— Романтик. Какой же ты романтик, Мышонок! — Я подошёл к ней и обнял. Сеньориту трясло. Нежно чмокнул её в носик. Потом в губки. В лобик и щёчки. — Мышонок, надо РЕШАТЬ проблему. Сегодня забоятся, затаятся, но взгляды не изменят. А значит, ударят завтра, когда их мировоззрение лишь окрепнет. Когда пойти на преступление против короны и присяги будет для них гораздо легче, и добавятся сторонники. Не надо перекладывать на завтра решение важных проблем — аукнется.

— Да, конечно… — Она обняла меня. Заглянула за плечо, где визоры на стене показывали некоторые моменты хода операции по вправлению мозгов Сенату. — Почему лично не следишь за всем этим? — Кивок в ту сторону. — Раньше ты всё-всё контролировал, каждый чих своих людей.

— Плох тот дирижёр, музыканты которого не умеют играть по партитуре. У них есть план. У них есть руководители. У руководителей уже есть определённый опыт. Должны справиться. Я подключусь, если возникнет внештатка. А она может возникнуть в любой момент, как только спецалы выдвинутся из казарм.

— Давай всё же следить за происходящим? Прошу тебя!

Чмокнул её в висок, отпустил и последовал совету. Тем более, специалы таки из казарм выдвинулись.

Сенатор Домингес де Арагуайя сегодня решил поработать с документами и просителями. То бишь избирателями. После обеда был назначен очередной балаган по передаче власти наследной принцессе, но он и сам не горел желанием тратить на клоунаду время, да и хорошие люди намекнули, что лучше держаться в тренде и не делать глупости вроде появления в зале заседаний. Дескать, дни Веласкесов сочтены. Сочтены они или нет (в последнем он сомневался), но даже в случае их победы он всегда сможет прикрыться тем, что боялся, и поэтому не поехал на это заседание. Как и прошлое, так и все, которые будут после. Всё же он — гражданский, у него даже оружия нет! У телохраниетеля — есть табельный огнестрел, да и толку с того телохранителя, если тебя решат грохнуть кланы из первой десятки? А потому к десяти он был уже на рабочем месте и провёл несколько встреч с бабушками-пенсионерками, просящими чего-то там эдакого, очередной защиты от сильных мира сего в родной провинции, а также с двумя бизнесменами, с которыми говорили о неких взаимных инвестициях. Он инвестирует в их бизнес на родине, организуя сенатскую проверку конкурентов, а они инвестируют в его будущую избирательную кампанию. Коррупция? Какая коррупция? Себе лично он не берёт ни центаво, как можно так плохо думать о хорошем человеке!

Вызов от администратора стал неожиданностью. Последний раз ему звонили по «горячей» местной линии, когда предупреждали, что вот-вот будут учения по ГО, будут отрабатывать пожар в здании. Это было два года назад. Учения он не любил, они отвлекали от работы, и арендодатель офиса таким вот образом сглаживал неприятное впечатление. Ибо они, владельцы коммерческой недвижимости, люди подневольные, к ним приехали — они учения и проводят. А ему нужно время для закрытия важных программ и завершения переговоров, которые могут пострадать при внезапном отключении связи.

— Слушаю, — ответил он, переключив селектор.

— К вам поднимаются. Бойцы. С оружием. Говорят, департамент безопасности. Документы в порядке.

— Что за чушь? — сразу не въехал он, но когда осознал сказанное, спина его покрылась холодным потом. — Кто-кто поднимается?

— Бойцы. Документы безопасности. С винтовками Гаусса, в шлемах, скафах.

— Спасибо, что предупредили! Буду благодарен… — бросил он, отключая селектор, не договорив. После чего побежал к окну.

Двадцать шестой этаж, окно в принципе не открывается. А если бы и открылось — куда прыгать? Значит, только через здание. Бегом выскочил в приёмную, где красила ногти проверенная сотрудница, которую он держал для работы, прекратив спать с нею несколько лет как.