Фронт[РИСУНКИ К. ШВЕЦА]

Еще немного, и разревелась бы я, но тут в комнату вошли две женщины в ватниках и мужчина с костылем. Женщины остановились у двери, а мужчина подковылял ко мне. «Стало быть, вы и есть из Питера? Будем знакомы», — и сел на лавку, Костыль зажал меж колен, шинель расстегнул и положил на стол пакетик. «Это вам, сало. Ну, как там в Ленинграде? Давно оттуда?» Я начала рассказывать. Женщины ощупывали мои вещи. Одна положила рядом с мешком мороженого цыпленка, другая — с полдесятка яиц. В избе было натоплено, да щи как огонь, меня совсем разморило — ноги гудят, глаза слипаются — и не помню, о чем тогда рассказывала. Помню только, как одноногий примерился ножом и отрезал ломтик хлеба — тонкий, прямо прозрачный, и все подкидывает его на ладони, будто взвешивает. И поднял этот ломтик над головой. И тут я увидела, что в избу$7

Рыжова замолчала и посмотрела на следователя. Тот сидел, подперев щеку рукой; рядом лежал лист бумаги, на котором он так и не записал ничего.

— Вот и все, — смущенно сказала она, — больше рассказывать нечего. Утром, когда я проснулась, мой мешок стоял у двери; он был туго набит и перевязан. Варвара торопила меня: «Вставай, сейчас полуторка в район пойдет. Ох, и сильна же ты спать!» Посадили меня на ту машину, и делу конец. Лагутина с тех пор я не ветречала, больше о нем ничего не знаю.

— Мы узнали благодаря вам. — Следователь зашуршал бумагами в папке. — Труп меняльщицы был найден в старом колодце на задворках у Лагутина. Но тогда преступнику удалось скрыться. Объявился он только теперь, под чужим именем. Спасибо вам, тозарищ Рыжова. — Он посмотрел на часы. — И Варвара Жукова помогла следствию. Хороший она человек.

— Хороший? — переспросила Рыжова и вдруг заволновалась. — Да! Я вот что еще забыла рассказать. Когда дома я распаковала мешок с продуктами… — Она не успела договорить: дверь скрипнула, на пороге появилась женщина.

— Можно?

— Входите, я вас ждал. — Следователь встал и включил верхний свет.

Вошедшая секунду-другую напряженно смотрела на Рыжову. Потом ее лицо в мелких оспинках оживилось радостным удивлением.

— Питерянка!

— Варвара!.. — Рыжова поднялась и схватила вошедшую за руки. — Варвара!.. Ну зачем ты тогда положила туфли обратно в мешок?..

В комнате наступила тишина.

Следователь молчал. По вздрагивающим плечам женщин он понял, что они обе плачут.

ПАМЯТНИК

Рассказ

В то сентябрьское утро Николай Иванович сидел в своем кабинете у раскрытого окна. Стояла тишина, залетавший из сада ветерок шевелил бумаги на письменном столе.

В комнату вошла Вера Васильевна, старший библиотекарь, и положила перед Николаем Ивановичем какой-то листок.

— Там пришел гражданин, просит выдать книгу на дом. Я объяснила, что из нашего книгохранилища выносить книги не разрешается. Но он говорит, что проехал три тысячи километров ради этой книги. Очень темпераментный читатель. Вот его удостоверение.

Николай Иванович взял удостоверение и прочитал вслух: «Г. Л. Азарян является научным сотрудником кожной клиники Курортологического института…»

— Это рукописная книга семнадцатого века, — напомнила Вера Васильевна.

— Рукопись? Тем более нельзя ее выдать на дом. Пусть, как и все другие, занимается здесь, в читальном зале,

В дверях появился человек в легком чесучовом костюме. Его густые волосы круто вились, черные глаза нетерпеливо блестели.

— Почему здесь? Почему? Мне нужно изучать эту книгу, а не читать для удовольствия! Понимаете — изучать! Понадобится и справочная литература, консультация у специалистов…

Посетитель подошел к столу и доверительно взял Николая Ивановича за локоть.

— Послушайте, прошу, суть дела. — Он, не дожидаясь приглашения, уселся на стул и, прежде чем Николай Иванович успел что-либо сказать, накрыл растопыренными пальцами бумаги и папки на столе. — Понимаете, в летописях Урала упоминается о человеке по имени Тихон Соломка. Современники уверяют, что оный Тихон Соломка «при помощи мазей и настоев из трав с толком изгонял лишаи и поганые коросты не токмо с домашней скотины, а и с человечьей кожи, до полной ее гладкой мягкости». Предполагают, что этот Соломка успешно лечил чешуйчатый лишай — очень распространенное заболевание верхних слоев кожи. Этот лишай считается неизлечимым. Понимаете, до сих пор не знаем, как лечить этот чертов лишай! Разные теории, как он произошел, почему произошел, — это все есть. А как от него избавиться — вот этого, дорогой, никак не знаем!

Посетитель опять доверительно притронулся к рукаву Николая Ивановича и спросил:

— Вы, наверно, думаете, лишай — это что-нибудь вроде прыщика? Нет, дорогой! Понимаете, вдруг появляются пятна, вначале на коленях и локтях, они шелушатся, увеличиваются, сливаются, и вот уже значительная часть кожи покрыта уродливой, грубой корой. Представьте себе человека, какую-нибудь молодую девушку! Она не может надеть блузки с короткими рукавами, заняться спортом — словом…

Он покосился на Веру Васильевну и усмехнулся.

— Словом, этот лишай прямо смеется над докторами: то вдруг ни с того ни с сего почти исчезнет, то опять всё начинается сначала.

— Неужели так-таки и нет средств борьбы с этой болезнью? — спросил Николай Иванович. Посетитель явно заинтересовал его.

Тот пожал плечами.

— Средств много: купанья в нашем замечательном Черном море, светолечение, переливание крови, Ма-цеста. Иногда помогает курс внутривенного вливания хлористого кальция. Но все это пока что только кратковременный эффект. Болезнь обязательно возвращается…

— А Тихон Соломка? — нерешительно напомнила Вера Васильевна.

— Соломка?.. Судьба его сложилась совсем печально. Церковники ополчились на него, особенно после истории с одним купцом. Попы утверждали, что бог проклял этого купца — покрыл его тело лишаями, а Тихон Соломка, скажи пожалуйста, вылечил купца начисто! Тут попы, конечно, обвинили Тихона в колдовстве, угрожали, знаете, дыбой. Он скрылся неизвестно куда, следы его потерялись. Но потомству осталась книга, в ней Соломка изложил «Методу изгнания корост и иных кожных проказ». Вот о ней как раз и идет речь.

Мужчина замолчал и нетерпеливо заглянул Николаю Ивановичу в глаза.

— Вера Васильевна, будьте добры, принесите сюда эту рукопись, — сказал Николай Иванович.

Библиотекарша вышла, а посетитель снова закрыл руками бумаги на столе перед Николаем Ивановичем.

— Понимаете, дорогой, наука не должна пренебрегать ничем. Так говорил Мечников, говорил Пастер, говорил Павлов. Очень часто народные средства оказывались чудодейственными…

Вернулась Вера Васильевна. Она положила на стол толстый том в порыжелом кожаном переплете и вышла.