Фронтир
Шрифт:
«Бета», что с Третьим Крылом, мы ползём, как улитки, даже врага толком не видно.
«Альфа», — услышал я тотчас голос Элиа Лукаса, — Третий завяз в плотном огневом, остальные притормозили, чтобы не нарушать целостность фронта, но учти, если прорыв где и будет, так это у них, на фронте Третьего, надо быть готовым перемещаться туда.
Апро. Отбой.
Я успел услышать гудок отключения лишь за мгновение до того, как бросил свою машину в крутой вираж, уводя её из-под волны ревущего пламени, едва не снесшего мне носовую башню. Бой продолжался своим чередом.
Выжимая ресурсы из генератора, я уже рассчитывал
«Трудновато будет». Как много и как мало в этих двух словах. Однако не для этого ли мы здесь? Десант всегда делает своё дело.
«И хоть бы звено бронепехов в тыл…»
Долгожданное распоряжение к наступлению мы получили только через час, в 12:44 по базовому времени. Всё прозаично. Пополз по виртпанели текст, «Гамма» просигналил о новом векторе продвижения. Один взгляд на стратегическую сетку, и всё стало на свои места. Пять Отрядов Третьего Крыла всё-таки прорвали оборону противника, и Легион тут же начал стягиваться к центру, ринувшись в эту двухсоткилометровую горловину. Клин строя указывал точно в центр основных промзон механоидов, и именно туда нацеливали наш Отряд Капитаны.
Задача сложная, но я уже знал, как её выполнить. Тысячекилометровый бросок Отряд должен пройти в одиночку, не задерживаясь, по самой кромке виртуальной линии фронта, при этом не завязнуть в мелких стычках и не потерять никого из своих. Я тут же, как можно более деловым тоном отдал приказ: «Борт к борту». Спустя мгновение все девяносто восемь машин Отряда собрались в один ощетинившийся во все стороны стволами «осиный рой», центом которого были капитанские «Ксерксы». Бортовой церебр моего «Баньши» сам просчитал, к чему всё идет, и тут же пропел мелодию, соединяя машины Отряда в единый виртуальный силовой кулак, давая мне возможность управлять всем этим из единого центра.
Теперь наши скромные размеры и загодя дарованная начальством скорость стали нашим главным преимуществом. Когда последний штурмовик слился с пением приборов контроля у меня в ушах своей басовитой нотой, я, мысленно плюнув пару раз через плечо, тронул Отряд вперёд. Некогда раскачиваться, время уходит. Разом взвыли воронки нейтринного потока, и пятидесятиметровая чечевица нашего строя рванула на десяти махах вперёд.
Экшн захлестнул меня словно помимо моей воли.
Потом ты это вспоминаешь как тяжёлый, вязкий сон, состоящий из чужих отрывистых выкриков и смазанных образов несущегося тебе навстречу пространства. Ты отстранён от этой реальности, ты над ней, паришь в небесах, впитывая в себя лишь самое главное, и действующий в ответ молниеносно, сокрушительно, бесстрашно. Бесстрашно, потому что это не ты, это твоё второе далёкое «я», живой эффектор в собственных руках, своеобразная Песня глубин для единственного слушателя. Только длится она совсем недолго.
Вернулась обычная скорость восприятия. КО исправно виражил вокруг меня и Капитанов, каждый уже занимался своим делом, словно это не мы только что осуществили многокилометровый прорыв. Пилоты штурмовиков терпеть не могут шутки с экшном в своей обычной работе. Для постороннего наблюдателя это больше походило на затяжной трансгалактический прыжок в недрах иной проекции, как его описывают. Тот же, кому приходилось в таком состоянии управлять — лучше бы это сделал за тебя кто-нибудь другой.
Координаты прибытия подтверждались спутниковой привязкой. Я выполнил задачу. Рефлексы и бортовой церебр, скармливавший мне данные, всё сработало отлично, да только после подобных экспериментов слегка ладони трясутся. Поневоле.
«Если что и случилось бы, то огорчаться по этому поводу было бы некогда. И некому».
Как дела, солдат? Ты в норме?
Со, Капитан, сорр. Уже.
Тогда включайся, бой ещё не закончен.
Апро, сорр!
Связавшись с новыми соседями, я действительно «включился», острие гигантского клина неслось неудержимым потоком вперёд, навстречу второму слою обороны врага, уже начавшему выстраивать боевые порядки парой сотен километров дальше.
Промзоны врага, выглядевшие как сумасшедшая мазня свихнувшегося художника поверх радарной сетки, уже вовсю готовились к нашему приходу. Впереди нас ждала самая жаркая часть всей операции.
Но мы были к ней готовы. Впереди принималась ухать молотом о наковальню наша орбитальная группировка.
Выписка из бортового журнала: «Атака за атакой, залпы врага выгрызают дыры в твоей броне, кромсают твою защиту, без конца выматывают нервы. Ты, переживший непрерывных четырнадцать часов боя, становишься вопящим комком нервов, упрятанным в толщу машины, но от этого не переставшим быть таким беззащитным. Когда возможности штурмовика подходят к последней черте, за которой — лишь рёв всепожирающего пламени, тогда он, лишь кажущийся частью тебя, действительно становится тобой, вместо тебя. Твой «Ксеркс» дрожит, проносясь сквозь зону прямого обстрела, замирает от ужаса, провожая глазами лавину огня, что должна спасти твоего товарища, и кричит от боли, когда, несмотря ни на что, из его тела всё-таки уходит жизнь.
Но снова и снова вступает в бой, копя где-то в своем н-фазном нутре поистине человеческую ярость.
А ты… ты просто замираешь и ждёшь чего-то, тебе неизвестного».
Глава I. Небесный гость. Часть 5
Кенстридж кружил по каюте, как дикий зверь в клетке. Ему было безумно тесно в этих стенах, хотелось вырваться отсюда, найти поблизости какое-нибудь место, где было бы много света, много пространства, много людей, лишь бы вырвать сознание из безумного кольца одних и тех же мыслей, превращающих ожидание в пытку.
Набрать многократно проклятый код Совета было делом считанных секунд. Сколько раз ему ещё предстоит активировать в памяти эту последовательность цифр, которая всегда означала одно и тоже — ожидание скорой беды. И вестником этой беды был он, инвестигейтор Кенстридж. В этом состояла его работа, именно этого от него ждали в Совете, но как же он ненавидел себя, такого нужного, такого полезного Галактике, в эти тоскливые минуты.
Кандидат, кодовое имя «Небесный гость», подвергается непосредственной опасности.
И всё. Теперь можешь быть свободен. Ты уже сделал своё дело, разгадал очередной ребус, быть может, слишком поздно, но теперь, поверь, от тебя уже ровным счётом ничего не зависит. Так зачем же ты стоишь посреди пустой комнаты и не можешь оторвать взгляда от двух десятков эрвэ-панелей, которые показывают тебе абсолютно устаревшее к этому моменту прошлое, и не можешь никак оторваться от разворачивающегося перед тобой маховика судьбы.
Последние уточнения тоже не потребовали много времени.
Кенстридж за пару минут сумел убедиться, что пока он возился с информационным пакетом, «Инестрав-шестой» уже успел дать подтверждение — план операции признан разумным и подлежит исполнению в любые сроки на усмотрение командования Легиона. С тех пор прошло шесть субъективных часов, и не было нужды гадать — с учётом текущего лага декогеренции с ГД в пятьдесят две минуты, по времени «Небесного гостя» операция уже должна была длиться не меньше пяти часов.
Манипул «Катрад» так торопился сверстать свой грандиозный спасительный план, что не стал бы ждать ни минуты, в расчётный момент прибытия подтверждения машины Легиона уже должны были оказаться в воздухе. И если бы подтверждение опоздало, всё началось бы и вовсе без него, под ответственность капитанов.