Фрося. Часть 2

Устала я уже от земли кормиться, другую жизнь повидала и она мне понравилась.

А дом этот по праву наследия твой и совесть твоя может быть совершенно чиста.

Ты же отлично понимаешь, что Аня с Андреем никогда сюда не вернутся, они уже птицы другого полёта, хотя пока ещё не достигли своей цели.

Как бы в дальнейшем у них не сложилась жизнь, но они уже по всем признакам городские.

О Сёмке трудно что-то сказать определённое, но он же ещё малыш и будет много лет при мне, и от меня во многом зависит его дальнейшая судьба.

— Мам, ты будешь замуж выходить за того Ленинградского и уедешь к нему?

— Ой, Стас, не опережай события, не знаю, я ещё пока ничего не знаю про замужество и в Ленинград меня не звали.

Не скрою от тебя, тот мужчина предлагал мне переехать в Витебск в дом к его матери, но не лежит у меня к этому предложению душа.

Представляешь, мне полноправной хозяйке ехать жить, куда-то и к кому-то на птичьих правах и ещё с пятилетним ребёнком, которого Виктор даже не видел.

Виктором, зовут того мужчину, о котором мы сейчас говорим.

Фрося вдруг неожиданно замолчала, прикрыла глаза, было видно, что она глубоко задумалась.

Через несколько секунд, как бы стряхнула с себя навалившийся груз из нелёгких дум, резким движением отвела рукой со лба, упавшие на него волосы:

— Нет, пока это ещё выглядит очень не серьёзно, посмотрим, что жизнь покажет…

Глава 50

Июль выдался для Фроси весьма хлопотным, впрочем, этот месяц и не мог быть другим для хозяйки большого огорода и сада.

Начали на грядках стремительно поспевать огурцы, а следом покраснели помидоры и с этим надо было срочно что-то делать.

Поэтому они с Ниной дружно взялись за дело.

Они солили и мариновали овощи, с помощью Стаса, водворяя новые и новые бочки в подпол.

Будущая свекровь передавала свои навыки не опытной пока хозяйке и та с удовольствием их впитывала в себя.

Такого хозяйства и таких навыков у неё в родительском доме не было и девушка безропотно сносила команды и покрики не знающей, казалось бы, усталости уже не молодой женщины.

Почти каждый вечер Фрося находила для Нины работу, то они варенье варили, то обирали кусты от ягоды, ведь бурно поспевали крыжовник, красная и чёрная смородина, садовая малина, а на деревьях вишня, яблоки, груши, сливы…

Нет, не в духе Фроси было, когда что-то портилось и поэтому наряду с заготовкой на зиму, торговля тоже шла полным ходом на базаре и возле самого их дома.

Как известно их изба стояла у самой дороги, поэтому женщины — Фрося, Оля и примкнувшая к ним Нина, продавали пассажирам проезжающих машин только что собранный с огорода и сада урожай.

Фрося радовалась в душе, видя, что Оля с Ниной быстро нашли общий язык и тараторили без умолку часами, совершенно, не обращая на неё внимание.

Она, как бы передавала в надёжные руки будущую жену старшего сына, ведь у них с Олей за долгие годы всё было отлажено до мелочей.

Зачастила во двор к Фросе почтальонша Надя, которой очень нравилось самолично вручать в руки редкие в их Поставах письма.

Она надеялась почерпнуть лишнюю информацию, такого количества писем никто на её участке не получал, при чём письма были с разных концов Советского Союза, а ещё, вовсе небывалое дело, из-за границы.

К сожалению, эта гордячка не хотела ничем делиться, поэтому она могла только кое-что выудить из Оли, но, похоже, и та не много знала.

Фрося часто до самой ночи перечитывала письма или отвечала на них.

Виктор в своём коротком послании, как и ранее, был сдержан и немногословен.

Сообщал, что плавание проходит по намеченному плану и вряд ли что-то может ему помешать в августе приехать к ней в Поставы на свадьбу к Стасу.

Недоумевал о её поездке в Москву неизвестно к кому и собственно по какому поводу.

А дальше, шли ещё более неприятные слова — он упрекал её в том, что она, лучше бы съездила в Витебск и познакомилась с его матерью, ведь он уже предупредил ту о своей женщине.

Он надеялся, что она выкроет в ближайшие дни время и осуществит всё же эту поездку: «Обнимаю и целую, Виктор.»

Фрося несколько раз на вкус попробовала последнее прощальное предложение Виктора в письме и ей оно показалось пресным.

Да и тон письма ей совсем не понравился.

Как же так, они ведь едва знакомы, толком даже не изучили друг друга и когда было.

Разве он знает её характер, вкусы, привычки… — что можно узнать о человеке посещая рестораны, театры, музеи или находясь в жарких объятьях, когда готов всё отдать и всё забыть, наслаждаясь страстной близостью, тем более, такой редкой в её жизни.

Фрося непроизвольно покраснела возвращаясь мыслями в Ленинград, в номер её гостиницы и в объятья к Виктору, и тут же простила холодный тон письма и не справедливые упрёки.

Ладно, время покажет, новая встреча, возможно, всё расставит по своим местам.

Глава 51

Неожиданно пришло письмо от Андрея, и неважно, что в нём он явно хотел покрасоваться перед матерью, мол, знай наших, бравировал своими успехами и не стесняясь, с иронией глумился над матерью братьями и сестрой, подчёркивая их забитость.

Хвалился в захлёб, как его тут ценят на работе, красуясь охотничьими и рыбацкими удачами.

Особенно не понравилось, как её сын подтрунивал над дочерьми Аглаи, которые, по его выражению: «…деревенские Дуньки собрались ехать покорять столицу сидят неотвязно над книжками, как будто можно наверстать упущенное за годы или то, что бог не дал.

Я, правда, с ними слегка штудирую материал, а вдруг повезёт и проскочат, девчонки, в принципе, неплохие…»

Фрося по тону письма определила, что сын находится в душевном раздрае, бравада эта вся носит напускной вид, что-то тяготит Андрейку, главное, к брату на свадьбу собирается приехать и это уже хорошо.

Пришло письмо и от Ривы, в котором она благодарит за фотографии, и за чуткое благородное сердце Фроси, и радуется тому, что её Ханочка прислала ей душевное письмо с фотками: