Фрунзе. Том 4. Para bellum

Фрунзе на такие опыты был не готов.

Да и знал, что ничем хорошим это все не закончилось.

Он пошел другим путем…

В 1927 году в Советском Союзе числилось 25 миллионов крестьянских хозяйств, между которыми было разделено 112,4 миллиона гектаров [5] . Или по 4,5 гектара на хозяйство.

Да, мелкие хозяйства – это беда. Они, как правило, отличались низкой эффективностью из-за большого количества издержек и рисков. Однако эти 4,5 гектара крестьянская семья могла вполне адекватно обрабатывать своими силами, держа одну лошадь в складчину на несколько хозяйств. Иными словами, эта система могла работать сама по себе, будучи в целом устойчивой, хоть и не очень эффективной. И от правительства требовалось только сделать небольшой level up для повышения ее эффективности. Например, в форме лизинга [6] внедрить мотокультиваторы, чтобы заменить и компенсировать недостаток тракторов и лошадей.

5

В 1927 году эти хозяйства собрали урожай в 72,3 млн тонн зерна, из которых 11,3 млн тонн пошло в товарное зерно (16 %), а из него 2,09 млн тонн ушло на экспорт (18 % товарного зерна), принеся 842 млн рублей. Для сравнения, в 1931 году урожай был 69,5 млн тонн, в товарное ушло 22,2 млн тонн (32 %), а на экспорт – 5 млн тонн (22 % товарного), принеся 658,9 млн рублей (зерно на рынке сильно подешевело). Фрунзе же направил экспортные объемы продовольствия на внутренний рынок, выводя на экспорт лишь излишки (экспорт продовольствия в 1927 году мог обеспечить 5–6 млн дополнительных ртов). Параллельно наращивался нефтяной экспорт, оружейный и прочий для компенсации и профицита торгового баланса. Прирост же рабочих у него был не такой взрывной, как в оригинальной истории (с 1928 по 1932 год их численность выросла с 10,8 до 22,6 млн), так как на селе оставалось продовольствие, и массового бегства из него «за лучшей долей» не началось.

6

Лизинг – схема, при которой что-то берется в аренду с правом выкупа после завершения контракта по остаточной стоимости.

Кроме того, одной из фундаментальных целей Фрунзе являлось обогащение наиболее широких масс населения Союза. Просто для того, чтобы через это расширить рынок и простимулировать развитие экономики. Средства же для индустриализации он нашел более рациональным способом. Без ограбления рабочих и крестьян. Понятно, что в 1928 году этих методов еще никто не применял. И даже не придумали. Разве что отдельные эпизоды. А потому и творили черт знает что… точнее, вытворяли…

Для развития экономики требовались в первую очередь рабочие и товарная сельскохозяйственная продукция. Не просто рабочие, а квалифицированные ребята. От обычных «подай-принеси» толку немного, и нужно их довольно ограниченное количество [7] , то есть сгонять толпы крестьян на «стройки века» было безумием и непозволительным расточительством, пригодным, по сути, только для попила бюджетов. Ибо из-за таких вывертов и на селе получилась бы тяжелая просадка, и стройки по-человечески сделать не выходило. Строго говоря, все или почти все шло через одно место. Но оно и не могло не идти. Но это тема отдельная и крайне непростая. А вот вопросом товарного продовольствия занимались те самые военсельхозы, которые потихоньку и разворачивали.

7

Если, конечно, строить кошмар «экономического чуда Мао», которое чуть не похоронило Китай заживо.

Аккумулировали земли единым куском, хотя бы площадью с полсотни «сталинских колхозов». Ставили подходящей квалификации директора. К нему агронома и ряд других специалистов. Формировали автоколонну из тракторов, грузовиков и специальной сельскохозяйственной техники. Специально под него.

Возводили под все это постройки высотой в один-два этажа по блочной технологии. Той самой, которую применяли для строительства домов экономкласса в столице. Под персонал тоже строили несколько двухэтажных домов с нарезкой площади под квартиры и под комнаты общежития.

И начинали работать.

Самыми массовыми были, конечно, военсельхозы основного типа. В них, опираясь на методы травополья и прочие варианты многополья, выращивали пшеницу, овес, ячмень, сахарную свеклу, картофель, кукурузу, подсолнечник, фасоль, арахис, топинамбур, лен, коноплю и так далее.

Имелись и два специальных парниковых хозяйства. Но их пока еще не ввели в эксплуатацию. Слишком много возни, так как задуманы они под круглогодичный цикл. Строили пока.

Под Москвой находилось самое маленькое предприятие, которое разводило грибы. Шампиньоны на данном этапе. Но опытная работа велась по разным направлениям.

Кроме того, велась подготовка к закладке промышленных садов и созданию серии животноводческих предприятий. В первую очередь стойлового типа. Без выпаса. Отдельно обсуждался вопрос рыбоводства. Но до него руки пока не дошли. Руки и ресурсы. И действовала лишь небольшая группа, проводящая изыскания по тому, где лучше разместить пруды, какие, как и что в них разводить. Пчеловодство тоже не забыли. Но, как и с рыбоводством, прорабатывали тему лишь теоретически.

Всего пятнадцать действующих предприятий и семнадцать в стадии развертывания. И на будущий год их еще должно было прибавиться. Их развертывали по мере появления технических возможностей.

Немного.

Но зато толково оснащенные и организованные. По площади эти пятнадцать военсельхозов примерно были эквивалентны порядка тысяче «сталинских колхозов». По эффективности труда же превосходили их принципиально. На голову. Выигрывая и в объеме производимой продукции, и в ее себестоимости, и номенклатуре.

– Да… – произнес на том совещании Молотов, когда дослушал отчет по военсельхозам. – Впечатляет. Я понимаю, почему вы были против реформы Иосифа Виссарионовича. Но на такие предприятия мы всю страну будет переводить десятилетиями. Без механизации они не раскроются, а средств для механизации у нас немного. Во всяком случае, такой массовой [8] .

8

Для нормальной механизации «сталинских колхозов» требовалось 3–4 млн тракторов, 5–6 млн грузовиков и 1–2 млн спецтехники. Приблизительно. Что на порядок превышало доступные ресурсы.

– А зачем?

– Что зачем?

– Зачем нам всю страну на них переводить?

– Как зачем? – не понял Молотов.

– Эти предприятия нужны для формирования, так сказать, подушки безопасности. И расти эта подушка должна будет пропорционально развитию промышленности.

– Так промышленность растет! В том-то и дело!

– А как она растет? – улыбнулся Фрунзе. – Мы, конечно, строим новые заводы. Но военные заводы удвоили свою производительность труда за это время за счет личной ответственности и трудовой дисциплины [9] , из-за чего радикально сократился брак, простой и перерасход сырья с энергией. При этом расход сырья увеличился на восемнадцать, а энергии – на двадцать один процент. Персонал же вырос всего на один процент. И мы эту практику по осени начали распространять на остальные промышленные производства. Да, двойного прироста повсеместно это не даст из-за изначально невысокой гражданской дисциплины. Но две трети мы получим точно в перспективе ближайшего года.

9

В данном случае автор ориентируется на результат оптимизации 1942–1943 лет. По минимальному сценарию, так как ни голода, ни постановки к станкам женщин и детей не было, как и эвакуации с прочими бедами. При полном закручивании гаек по образцу ВОВ можно было бы надеяться на рост в 3–4 раза в столь благоприятных условиях. Но Фрунзе давил осторожно, опасаясь сломать.

– Да. Все так. Пока нас это спасало. Но мы создаем новые предприятия, и нужно их строить и дальше. А это увеличение количества рабочих. И, как следствие, рост расхода товарного продовольствия и сельскохозяйственного сырья.

– Дальше, Вячеслав Михайлович, предлагаю вам вспомнить, что произошло с Сестрорецким заводом.

– Реорганизация производства.

– Именно! – воскликнул Фрунзе. – Была самым тщательным образом изучена производственная логика. И изменена под конвейерный поток с перекрестным контролем качества. Закуплено и смонтировано современное оборудование. Подготовлен персонал. Хватило даже кратких курсов для большинства. Запустили. Откалибровали, убирая «бутылочные горлышки». Еще раз запустили. Еще раз поправили… И каков итог?

– Сильный прирост производительности.

– На пятьсот процентов! И даже больше! И это после того, как на нем ввели строгую трудовую дисциплину и личную ответственность! Людей же приросло всего на четырнадцать процентов. Правильная организация труда творит чудеса! Именно благодаря этой глубокой реорганизации завода нам удалось начать экспорт вооружений. И на этом зарабатывать. И то ли еще будет! Персонал ведь продолжает учиться и повышать квалификацию. Что в будущем позволит поднять нормы.

– И вы думаете, что так получится везде?

– Получится или нет – дело десятое. Но я считаю, что нужно пробовать там, где это имеет смысл. Впрочем, даже без этого у меня есть все основания считать, что введение личной ответственности и здоровой трудовой дисциплины повсеместно позволит нам увеличить эффективность труда на заводах если не вдвое, то минимум на треть, а то и на две. В целом. По стране. А потом начать в плане организации труда потихоньку «причесывать» заводы, повышая их эффективность. Стоит это мало. Сильно меньше, чем новые строить. Рабочих это увеличивает скромно. Так что запрос на товарное продовольствие будет расти с решительным отставанием от промышленного ВВП [10] . А ведь этот рост даст нам те же мотокультиваторы и много дешевого топлива для них. Что, в свою очередь, поднимет продуктивность частных крестьянских хозяйств. Не так ли? Если раздавать все это в лизинг.

10

ВВП – внутренний валовый продукт. По сути, совокупная добавленная стоимость. Если нет значимой доли услуг или биржевых торгов, то ВВП позволяет довольно адекватно оценивать количественный рост экономики в области производства.

– Но мы строим и новые заводы! – заметил Томский.

– Вот поэтому я и вожусь с военсельхозами, – улыбнулся Фрунзе. – Рост численности рабочих идет. Не взрывной. На фоне наших ста пятидесяти миллионов те триста сорок тысяч рабочих [11] , которые добавились в текущем году – копейки. Но их нужно кормить. И армию нужно кормить. Для чего военсельхозы и нужны. Попутно выращивается различное техническое сырье для промышленности. Однако это не значит, что нам нужно пытаться всю страну переводить на эти рельсы. Крепкий крестьянин, живущий своим трудом со своей земли, – основа крепких тылов. Наших тылов. Ибо он порвет любого голыми руками за тех, кто ему это обеспечил.

11

Большая часть этих рабочих приехали из Германии, где нанимали безработных подходящей квалификации. Свои новые рабочие только учились.