Fuck you!
Шрифт:
Мировая баба, честное слово. Я ее обожаю.
Стайлс прыснул в кулак и за это получил толчок в бок от Луи. Меня саму распирало от смеха, но я старалась держаться невозмутимо, хотя это было очень тяжело.
– Томлинсон, – тихо зашипела я, – ты актер, в конце концов, или нет? по притворяемся немного, и все.
Он фыркнул, но, все же, прижал меня к себе. Стоящего рядом Стайлса трясло от смеха.
– Вот так, молодец, – она довольно кивнула.
– А то взрослый парень, а ведешь себя как целка.
Нет, серьезно, как можно не любить эту женщину?
–
Как только появилась вспышка и щелкнул фотоаппарат, я высвободилась из объятий Томлинсона и выбежала в соседнюю комнату, давясь от смеха. Следом ввалился красный и чуть ли не задыхающийся Стайлс, падая на диван и громко хохоча.
Я просто восхищаюсь ей! Это мой кумир!
Часть 25
POV Эмма.
– Хватит ржать! – обиженно проворчал Луи, заходя в комнату, где мы бились в истеричном смехе, – я серьезно, Корнер, мама послала меня проверить «мою девочку», - на этих словах его передернуло.
– Симпатичные трусики, – снова заржал Стайлс, еще больше краснея. Вот черт, платье задралось!
– А ты только туда и смотришь, кобелина! – возмутилась я, одергивая подол платья, – ну! – я вопросительно-требовательно посмотрела на Томлинсона, – подай руку, что ли, «своей девочке»!
Бр! Мерзость какая! Ненавижу такие слова.
Фыркнув, он все же помог мне встать, а затем дернул Стайлса за руку, ставя его на ноги. Успокоившись, мы пошли в столовую, где был накрыт стол.
– Господи, сын! – закатила глаза Джоанна, – помоги девушке!
Бурча под нос, он отодвинул мне стул. Я, тихо усмехаясь, села. Да, вечер будет веселым!
– Ну, – требовательно начала миссис Паулстон, – рассказывайте, как ваша жизнь молодая? Эмилия, Луи, детей еще не планируете заводить?
Господи! Меня аж передернуло!
– Нет, Джоанна, не планируем, – как можно мягче ответила я.
– Мама, какие дети? Мы просто наслаждаемся друг другом, да дорогая? – Томлинсон повернулся ко мне, и одарил меня наглой улыбкой.
Ах ты сучонок! Ты что, играть со мной задумал, гаденыш?!
– Конечно, любимый! – я потрепала его по щеке.
О да! Это сладкое злорадное чувство удовлетворения.
– Ох, вы такие милые! – пролепетала Джо, со слезящимися глазами смотря на нас.
Да, просто сладенькая парочка, мать вашу. Меня сейчас стошнит.
– Гарри, как у тебя дела? Расскажи мне, мы так давно не виделись! Как там Энн?
– Ну, все нормально...
Он начал что-то рассказывать о своей жизни, а я, тем временем, с трепетом посмотрела на свою тарелку. Я, вообще-то, не любитель готовить. Точнее нет: готовить я люблю, и вроде как умею, но, черт возьми, так лень! И сейчас, передо мной стоит тарелка с запеканкой из курицы со сливочным соусом. Зная Джоанну, одной запеканкой и чаем не отделаешься, а в меня так много не влезет.
– Томлинсон, – зашептала я, – помоги с запеканкой.
– Еще чего! Сама ешь! В тебя
же бегемот поместится, если ты голодная, так вперед.Настало время играть по-крупному. Ты идешь на дно, мерзкий сученыш.
– Смотри, Луи, – не очень громко, но достаточно, чтобы меня услышали, сказала я, – здесь горох. Ты ведь любишь горох, да милый?
О да! Он терпеть его не может, но, если он не будет есть то, что стоит на столе, то обидит мать. А он не может этого сделать.
Я набрала на вилку немного зеленой мерзости, и поднесла к его рту. Он замотал головой.
– Давай же, малыш, открой ротик.
Полным ненависти взглядом, он послушно открыл, а я осторожно высыпала горошек ему в рот. Надо было помочь мне с запеканкой. Теперь мучайся.
– Сука, – зашипел он, когда его мама отвлеклась на сестер, и быстро выплюнул в салфетку. Ой! Он ущипнул меня за коленку?! Ну, держи тогда в пах, что уж тут.
Ха, ха и еще раз ха!
Когда ужин закончился, все наговорились и наелись до отвала, то пора было уже собираться.
– Подождите, подождите! – закудахтала миссис Паулстон, – последнее фото!
– Ну, мам!
– Не ной, Луис! Когда я еще смогу вырваться к моему любимому сыночку? – она потрепала его за щеку, отчего мне пришлось уткнуться в спину Гарри, чтобы не засмеяться в голос, – ну-ка, встаньте втроем!
Нас тесно припечатали друг к другу, и меня, естественно, зажали по середине. Довольная Джо сделала около 15 снимков.
– Все? – цокнул Луи.
– Нет. Так, теперь наша сладкая парочка.
– Ну, мам!!!
– Не слышу тебя, детка. Давайте, Эмилия, Луи, встаньте поближе.
Ох, ладно. Что только не сделаешь...
– Ну Луи, ты точно мой сын? Что ты как не родной-то? Давай, обними и поцелуй такую красавицу!
Простите, ЧТО?! ПОЦЕЛУЙ???!!!! Мы на такое не подписывались!
– Мама, я не буду целовать Эмму, – возмутился Лу, – тем более, при вас!
– Джоанна, – подхватила я. Женщина, я, конечно, люблю тебя, но не до такой степени! – может...
– Так, ну все, я же не прошу вас с языком и прочими прелестями! – Джо закатила глаза, – просто в губы для фото, ну! Порадую бабушку.
Ох... я облизнула пересохшие губы, и повернулась к парню. Не знаю, не могу понять, что у него на уме сейчас, но глаза выражают шок.
– Да ладно, Томлинсон, – тихо сказала я, – как будто, в первый раз. Секунду уж потерпишь ради мамы.
Он повернулся ко мне, и неуверенно кивнул. И...
А что вы ждали? Фанфары? Фейерверк и аплодисменты? Нет, ничего такого. Просто недолгое прикосновение мягких губ, и дрогнувшая рука, на моей талии, лишь чуть сильнее прижала мое тело к себе.
Вот и все.
И ничего не колыхнулось внутри.
Совсем ничего.
Ну, может быть чуть-чуть.
Ох...
Вот дерьмо.
Выражение лица Стайлса – это нечто.
Дерьмо в квадрате.
Часть 26