Функции памяти

— Пойдём, — он недовольно дёрнул хвостом.

Настаивать не стала, хотя про себя и отметила оставленный без ответа вопрос.

На ночлег остановились в десятке метров от берега небольшой речушки. Как объяснил харр, подобные частой сетью пронизывали лес, вытекая из раскинувшихся чуть в стороне болот, которые нам предстояло обойти по самому краю. Для ночлега Нидар с поразительной ловкостью и быстротой устроил небольшой шалаш из живых веток раскидистого куста, которые хитро загнул к земле и накрыл крупными широкими листьями найденной неподалёку пальмы.

Охота у мужчины тоже не заняла много времени, а меня он освободил даже от сбора топлива, оставив «стеречь лагерь». Найти сушняк тут было проблематично, поэтому для костра предполагалось использовать определённые местные породы деревьев — смолистые, они хорошо горели и в сыром виде.

— Чувствую себя совершенно бесполезной, — проворчала я, наблюдая, как сноровисто Нидар разделывает в стороне от разгорающегося костра тушку какого — то мелкого зверька. — Я точно ничем не могу помочь?

— Зачем? — Мужчина ответил насмешливым взглядом. — Я сам могу всё сделать.

— Я понимаю, но всё равно… Неудобно. Я мало того что днём дел наворотила, так еще теперь сижу, спам читаю…

— Что? — явно озадачила его последняя конструкция.

— Бездельничаю, — перевела на литературный язык.

— Маленькой урши скучно? — тихо засмеялся он.

— Маленькой урши стыдно, — возразила упрямо.

— Стыдно было бы мне, если бы я не смог позаботиться о женщине, за которую принял ответственность, — качнул головой Нидар. — Я ведь уже согласился проводить.

— Это у вас такие отношения между полами, — отмахнулась я. — А мы три века назад вообще прошли этап утраты значения института семьи, потом уже одумались. Ладно, неважно. Меня учили, что плохо бездельничать, когда другие работают, и мне от этого не по себе. Какая разница, женщина я или нет? Я тебя сюда потащила как защитника и проводника, а не кухарку и личную служанку. Я не совсем беспомощная, честно!

Харр искоса глянул на меня с непонятным выражением лица, немного помолчал.

— Ты обещала слушаться. Вот слушайся: отдыхай. Идти долго, успеешь еще устать.

— Подловил, ладно! Действительно, обещала, — признала я, но сдаваться не спешила. — Тебе-то чем плохо, если я помогу?

— А мне будет стыдно, если я сам не справлюсь с такой мелочью и заставлю делать что-то слабейшего.

— А как же слабейший станет сильнее и чему-то научится? — спросила я вкрадчиво.

— Хитрая и упрямая маленькая урши! — засмеялся рыжий. — Учиться хочешь?

— Учись всегда, учись везде… А дальше не помню, но точно какой-то умный человек сказал, — отозвалась весело.

— Иди сюда, — посмеиваясь, позвал харр. — Будешь учиться квикока разделывать.

Два раза повторять я не заставила, пересела ближе, на ходу доставая из кармана складной нож — просто на всякий случай, а то троком я скорее себе полруки отхвачу, чем что-то тушке.

Орудие труда Нидар отобрал, с интересом осмотрел, проверил заточку и вернул с явным одобрением, после чего я уже с полным правом и с согласия мужчины принялась ему мешаться. Ну то есть учиться, конечно, но один бы он точно быстрее управился. Хотя сам проводник показал себя очень хорошим, терпеливым учителем: не рычал, не ругался, всё больше посмеивался. Когда я совсем уж откровенно делала что-то не то, он просто брал мою руку в свою и показывал нужное движение наиболее доходчиво. При этом мой кулак с ножом помещался в лапище харра целиком.

— Слушай, Нир, а сколько тебе лет? — спросила я.

Квикок к этому моменту был разделан, щедро смазан соком очередного растения в качестве маринада, нанизан на тонкие прутики и ждал своего часа завёрнутым в пальмовые листы у разгорающегося костра, возле которого Нидар забил в землю четыре рогатины.

— Двадцать четыре. Почему ты спросила?

— Так это, выходит, мы почти ровесники, — запнулась, пересчитывая на привычные годы. — Мне по — вашему где-то двадцать один. А спросила… Думала, может, ты старше в два раза, может, срочно пора отращивать почтительность.

— Почему ты так решила? — искренне удивился харр.

— Ты как-то странно ко мне относишься, «маленькой» вот называешь.

— А что, большая? — рассмеялся он и выразительно приподнял кисть моей руки, аккуратно удерживая двумя пальцами. Тоже, видимо, обратил внимание на соотношение размеров.

— Для своего вида — вполне среднестатистическая, — пожала плечами. — Это ты просто здоровенный, даже в сравнении с остальными харрами.

— Я мало общался с урши, и это были мужчины, — спокойно пояснил он. — Они больше и не кажутся такими забавными.

— Ну да, Бетро упоминал, что ты нас очень не любил, — вспомнила я, не обратив внимания на последнее замечание. Мне, может, тоже забавно на его хвост и уши смотреть, чего тут стесняться!

— А за что вас было любить? — Взгляд Нидара стал серьёзным, тяжёлым. — Урши убили моих родителей и брата. Я тогда был совсем мальчишкой.

— Извини, — пробормотала я неловко, опуская глаза. — Я как-то не подумала об этом.

— Зачем ты всё время просишь прощения? — после короткой паузы спросил он. — Ты же не имеешь к этому отношения.

— Извини, это… Тьфу! Форма вежливости такая, — пояснила со вздохом. — Я извиняюсь не потому, что виновата в тех событиях, а потому, что напомнила тебе о них, заставила испытать неприятные эмоции. Ещё у нас часто извиняются за беспокойство, обращаясь к кому-то. Вежливость.

— Как сложно, — решил Нидар. — У нас просят прощения за вред, а не за слова.

— Да, я что-то такое помню, — кивнула неопределённо. — Выходит, мне повезло и ты подобрел?

— Я познакомился с другими урши. Узнал, что вы очень разные, что те были преступниками. Глупо продолжать сердиться на всех пришельцев сразу из-за того, что среди них есть голохвостые.

— Какие? — озадачилась я.

— Не все харры одинаково разумны, — спокойно улыбнулся Нир. — Это были известные… Банда по-вашему? — он запнулся перед незнакомым словом. — Давно, лет пятьдесят назад. Они брили хвосты, — мужчина выразительно дёрнул упомянутой конечностью, тряхнув пушистой кисточкой. — Всех давно поймали и наказали, слово осталось. Оттого, что такие были, все харры не становятся плохими. Почему урши должны?

— До многих людей эта мысль не доходит, — заметила я. — Но я помню, да, про вас даже предупреждают, что вы очень рассудительные и терпимые, и нарваться на проблемы можно только по собственной дурости. Удивительно. Вы вроде бы изначально хищники, должны быть более агрессивными и нетерпимыми, а на деле — наоборот, среди вас куда больше понимающих и разумных существ, чем среди людей, всё прочее — редкие исключения. При этом вы преспокойно живёте на своей планете, с нашей точки зрения, довольно слабо развиты, а мы сколько лет космос осваиваем…

— А это разве связано? — Нидар насмешливо вскинул брови. — Мы повзрослели, вы — еще нет.

— Вот это-то и поразительно, что вы так быстро это сделали, а наша цивилизация старше и более развитая — и всё никак, — вздохнула я. — Куда-то не туда мы в древности свернули.

— Может быть, — проговорил он с лёгкой улыбкой в уголках губ и протянул мне горячий прутик. — Ешь. Должно быть вкусно.

Не обманул, квикок в маринаде действительно оказался хорош. Нежное кисло-сладкое мясо заставило почувствовать себя зверски голодной и безраздельно завладело моим вниманием, сразу стало не до разговоров. Нидар тоже явно проголодался, но он и мясом не ограничился, доел ещё пару дневных фруктов.