Фурия первого лорда

Ее муж провел значительную часть своей жизни в этой комнате.

Было сложно не чувствовать себя здесь неловко.

Это напомнило ей, что они не разделили вместе многие аспекты его жизни. Когда она вошла в жизнь мужа, он оставался здесь не слишком долго.

Она медленно прошлась по комнате. Здесь было достаточно просторно для небольшой семьи, но комната была далеко не такой большой, как та, которую они занимали в Гаррисоне.

Она попыталась представить, как камин освещает комнату в тихий зимний вечер, дети спят на маленьких матрасах перед ним, их розовые щечки…

Амара откинула эту мысль.

Она никогда не родит ему детей, неважно, сколько она будет фантазировать на этот счет.

В любом случае, все это было смешно.

Она должна была сосредоточиться на более важных вещах.

Ворд отступил, и в ближайшие часы не покажется, но не стоит рассчитывать на его долгое отсутствие.

Эвакуация восточных окраин долины, всех кто жил за пределами последнего рубежа, не была завершена.

И ворд не будет долго ждать — вот почему она пошла в комнату, где можно отдохнуть до прибытия сил врага. Она не спала уже несколько дней.

Аманда вздохнула и сбросила свой бронированный плащ.

Если бы Фредерик-старший, нынешний Стедгольдер, не был главным мастером по гаргантам стедгольда.

Огромные звери были крайне полезны в стедгольде, но они воняли — не то чтобы неприятно, но очень сильно.

Их запах был везде. Это не было каким-то дополнением к декору, которое можно легко игнорировать.

Ну, если вы не работаете с гаргантами каждый день, — подумалось ей.

С другой стороны, Амара была вымотана.

Она скинула оружие и броню рядом с большой простой кроватью и со стоном завалилась на нее.

О, фурии, настоящий матрац!

Она не спала ни на чем, кроме походного одеяла или вообще только холодной земли, со времен начала боевых действий.

Но, несмотря на это, она не могла справиться с чувством дискомфорта. Более того, оно переросло в сильное беспокойство.

Амара села, подтянула ногу в ботинке к кровати и наклонилась расшнуровать его.

Она ухватилась за рукоять кинжала, спрятанного внутри, призвала Цирруса, чтобы ускорить движение руки, и метнула нож в пустое место рядом с камином не дальше шести футов от неё.

Кинжал с шипящим гудением промелькнул в воздухе, и сталь встретила сталь вместе с пронзительным звоном и снопом зеленых искр.

Амара стремительно рванулась с кровати, не посмотрев на результат своего броска.

По пути она схватила свой ремень с оружием, вытащила оттуда гладиус и оставила пояс свободно болтаться в левой руке, все ещё продолжавшей болеть.

Металлические ножны болтались на конце ремня возле тяжелой пряжки, сделав его лучшим возможным оружием из тех, которые она смогла бы найти в этой комнате.

Она оценивала расстояние от кровати до двери.

— Не суетись, — спокойно произнес женский голос. — Тебе туда не добраться. И я не могу позволить тебе сбежать.

Воздушная завеса пропала, обнаруживая говорящего.

Амаре понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать Инвидию Аквитейн, но она смогла узнать ее только по хитиновой броне и существу у нее на груди.

Длинные тёмные волосы женщины пропали.

Большая часть её белоснежной кожи была испещрена красными рубцами от ожогов.

Уголок одного глаза был опущен вместе со шрамом, но, кроме этого, глаза оставались прежними; а от её невозмутимого, безжалостного взгляда пробирала дрожь.

— Если ты уйдешь сейчас, — хладнокровно произнесла Амара, — ты сможешь спастись бегством до того, как Плацида настигнет тебя.

Инвидия улыбнулась. Это отразилось ужасными изменениями рубцов на её лице.

Один из них треснул и стал слегка кровоточить.

— Дорогая графиня, не будьте смешны. Они не знают, что я здесь, так же, как не знали и вы. Считайте себя счастливицей, что я пришла сюда не для того, чтобы вредить вам.

Амара снова прикинула расстояние до двери.

— Хотя я сделаю это, — продолжила Инвидия. — Если вы попробуете выкинуть что-нибудь глупое. Я уверена, вы осознаете, как мало я буду испытывать сомнений, если мне придётся вас убить.

— Так же мало, как будет и у меня, когда я тебя убью, — ответила Амара.

Улыбка Инвидии стала шире. Дорожка крови пробежала по ее губе и одному очень белому зубу.

— Вздорная малышка. Ну что ж, давай сразимся, если хочешь. Но если мы это сделаем — ты умрешь, и ты это знаешь.

Амара сжала зубы, внутри у неё всё кипело, потому что, вороны её побери, эта женщина была права.

На открытом воздухе, с возможностью маневрирования, у Амары был бы реальный шанс выжить против Инвидии.

Но в этой затхлой комнате, окруженной камнем? Она будет мертва ещё до того, как её крик достигнет ближайшего караула.

Она ничего не могла сделать, чтобы что-то изменить, и осознание этого пугало и одновременно приводило её в ярость.

— Отлично, — сухо произнесла Амара мгновение спустя. — Я попалась. Зачем ты здесь?

— Для переговоров, конечно же, — ответила Инвидия.

Амара долго и пристально смотрела на нее.

Затем прошипела:

— Проклятая убийца. Убирайся к воронам.

Инвидия рассмеялась. Звук получился горьким, тревожным и жутковатым из-за странных образований на ее шее в рубцах от ожогов.

— Но ведь вы даже не знаете, Графиня, что я хочу вам предложить.

— Предательство? — предположила Амара, её голос был язвительно-слащавым. — Это же для тебя обычное дело.

— Совершенно верно, — ответила Инвидия. — Но на этот раз оно принесёт вам пользу.

Амара сощурила глаза.

— То, что сейчас происходит, Амара, — это конец всему. Если Королеву не остановить, Алера погибнет.

— И ты собираешься… что именно? Убить её ради нашего спасения?

Инвидия оскалила зубы:

— Я бы убила, если бы это было возможно. Но я не могу. Она слишком сильна. Непомерно.

— Тогда я сказала бы, что ты мало что можешь нам предложить, — ответила Амара.