Фурия Принцепса

Количество раненых постепенно увеличивалось, как и Шуаранской кавалерии таургов, которые активно прибывали и отбывали.

Когда они приблизились к земляным укреплениям, Макс подъехал к Тави на своем верховом животном и присвистнул.

— Проделана немалая работа. Значит, для этого были подняты легионы?

Тави кивнул.

— Нам нужны оборонительные позиции. Так можно выиграть время для того, чтобы все эти канимы и припасы добрались до транспорта.

— Транспорта? — Переспросил Макс. — Какого транспорта.

Тави помотал головой.

Макс утомленно вздохнул.

— Тави, я устал. Мы знаем, что на всем континенте только две королевы. Вы с Варгом прикончили одну из них, а другая занята руководством армией недалеко от нас. Не стоит беспокоиться, что чье-то сознание будет захвачено. Так что, говори.

— Макс, — сказала Китаи сидевшая на таурге за спиной у Тави. — Мы не знаем, где находится мамочка тех двух королев.

— А.

Макс помолчал немного. Затем хмыкнул и сказал:

— Верно. Заткнись, Кальдерон.

— Дуриас, — позвал Тави.

Дуриас пришпорил своего измученного таурга.

— Да, ваше высочество?

— Езжай вперед и дай знать Легиону, что мы идем, — сказал Тави. — Я должен немедленно поговорить с Маркусом, Насагом и Магнусом. Погляди, не сможет ли Крассус тоже присутствовать. О, и еще Демос.

Дуриас отсалютовал и погнал свое животное неуклюжей рысью.

— Ты это видел, Максимус? — Спросила Китаи. — Он просто исполняет, а не скулит и не достает тупыми вопросами. Возможно, когда ты вырастешь, ты будешь больше походить на Дуриаса.

Макс сердито посмотрел на Китаи, затем отсалютовал Тави и сказал:

— Думаю, я лучше пойду помогу ему.

Он пустил Стейки в галоп и догнал Дураса. Тави слышал его удаляющееся, мрачное бормотание.

— Это было грубовато, — тихо сказал Тави, когда Макс уехал.

Китаи вздохнула.

— Ты не видел его, пока говорил с Дуриасом. Он так устал, что готов был рухнуть со своего таурга. А сейчас он достаточно раздражен, чтобы бодро и достаточно быстро возвратиться в лагерь.

Тави позволил себе немного облокотиться о Китаи, чувствуя вес своей собственной усталости.

— Спасибо.

— Я знаю, насколько он важен для тебя, — спокойно произнесла она. — И я тоже люблю его, чала.

Тави пришпорил собственного скакуна.

— Так ты манипулировала им в его собственных интересах?

— Конечно, я делала все, что было необходимо, чтобы защитить его.

Тави взглянул через своё плечо и встретил всепоглощающую зелень её глаз.

— Ты обманула меня.

Она даже не моргнула в ответ.

— Это ты меня обманул, Алеранец. Когда обещал мне, что мы будем вместе, а сам знал, что собираешься пойти в одиночку, знал, что ты можешь погибнуть.

— Речь не просто о нас с тобой. Ты не должна была принимать решение убить королеву, не сказав мне об этом.

— Только скорость и неожиданность могла позволить нам добиться успеха. Если бы ты был в курсе…

— Дело не в этом, и ты это знаешь.

Её глаза сузились.

— С Вордом нельзя договариваться. Они должны быть убиты.

— Ты не знаешь этого доподлинно. Мы не можем этого знать, пока не сделаем попытку.

Она вздохнула и покачала головой.

— Алеранец. Ты хороший человек. Но в некоторых случаях ты дурак.

— Мечи и огонь не решат всех проблем.

— Некоторые из них не могут быть решены другим способом, — ответила она, и в её голосе звучала жестокость. — Ворд почти полностью уничтожил мой народ в прошлом. Сейчас они потрошат то, что осталось от народа канимов. Открой глаза.

— Я открыл, — сказал Тави, и вдруг почувствовал, что так устал, что едва может говорить.

Он снова посмотрел вперёд, и его голова была слишком тяжелой, чтобы её поддерживать.

— И я чувствую, что я единственный, кто может видеть истину.

Китаи некоторое время молчала, а когда снова заговорила, её голос был более мягким.

— Что ты имеешь в виду?

— Чала, — произнёс он тихо. — Посмотри, что Ворд сделал с канимами. Если это единственная форма борьбы, что у нас есть… Я не думаю, что Алера сможет сделать что-либо лучше. Как я могу вести за собой людей в бой, зная, что победа невозможна? Призывать их гибнуть понапрасну? Видеть их смер…

У него перехватило горло и взгляд на мгновение затуманился

Руки Китаи крепко обняли его, и к нему вдруг пришло ясное знание о её любви к нему, её вере в него, её доверии, сжимающих его так же ощутимо, как её объятия.

— О, чала, — сказала она тихо.

Несколько минут прошло, прежде чем он мог говорить.

— Что же мне делать?

Её рука коснулась его лица.

— Я знаю, что ты чувствуешь себя так, словно тебе нужно найти какой-то умный вариант. Какой-то способ победить Ворд, чтобы спасти жизни, чтобы избежать кровопролития. Но это не враг, с которым можно жить в мире какое-то время. Ворд ничего не хочет, кроме как уничтожать. И они уничтожат тебя, если смогут. Они будут использовать твоё стремление к миру против тебя.

Она ласково повернула его голову так, что они снова встретились взглядами.

— Если ты действительно хочешь мира, если ты действительно хочешь спасти жизни окружающих, то ты должен бороться с Вордом. Борись с ним всем, что имеешь. Боритесь с ним всем, во что ты сам веришь. Борись до последнего вздоха. — Она вскинула подбородок. — А я буду бороться рядом с тобой.

Безусловно она была права. Он это знал абсолютно точно. Когда Ворд покончит с канимами, он придет в Алеру.

Численное преимущество Ворда было громадным, но борьба с ним не безнадёжна. Если, конечно, все в Алере станут работать рука об руку.

Это было проблемой. Дома было слишком много политических игр.

О, конечно, как только поймут всю серьёзность ситуации, они объединятся — но к тому времени, когда они сделают будет наверное уже слишком поздно.

Его дядя напрасно пытается предупредить Алеру о Ворде на протяжении многих лет. Многие алеранцы воспринимали канимов как вооруженных животных.

Его соотечественники никогда бы не поверили, что цивилизация канимов так велика и развита, а, следовательно, ее разрушение не послужит предупреждением об опасности.