Фурия Принцепса

— Магия, — ответил Тави. — Колдуны используют морскую воду, чтобы толкать их.

Он обернулся к Крассусу.

— Сколько палуб высотой?

— Двенадцать — ответил Крассус, что-то было самодовольное в его голосе. — Тесновато для канимов, но придется приспособиться.

— Лед! — Внезапно воскликнула Китаи, чрезвычайно довольным тоном. — Вы сделали корабли изо льда!

Тави обернулся к ней и кивнул, улыбаясь.

Затем сказал Градашу:

— Я вспомнил айсберги, которые ты показывал мне, когда мы прибыли. И, если левиафан действительной избегают их, у нас не будет проблем с ними на обратном пути в Алеру.

Старый каним поглядел на корабли, его уши затрепетали.

— Но эти айсберги… Они кувыркаются как таурги, когда чешут спину.

— Кили уходят достаточно глубоко и утяжелены камнем, — заверил Крассус канима. — Они должны быть стабильны, при условии, что большая волна не бьет в борт. Они не будут кувыркаться.

— Кувыркаться, вороны, — выплюнул Максимус. — Лед ведь тает.

— Он еще и плавает, — сказал Тави, чувствуя себя немного самодовольно, хотя, вероятно, не заслуживал этого. В конце концов, он не доводил себя до изнеможения в течение нескольких дней, чтобы это получилось.

— Заклинатели огня без отдыха делали холодильные камни, — сказал Крассус Максу. — Сейчас их там достаточно, чтобы не допустить таяния судов в течение трех недель, за это время они изготовят еще — и инженеры усилили корабли гранитной рамой. Они считают, что суда выдержат, если мы сможем избежать наихудшей погоды.

Тави стукнул кулаком по наплечнику брони Крассуса.

— Хорошо сделано, Трибун, — подбодрил он.

— Итак, — сказала Китаи, улыбаясь. — Мы грузим всех на корабли и оставляем Ворд за спиной — вопить от разочарования. Это прекрасный план, алеранец.

— Если погода не изменится, — мрачно сказал Макс.

— Для этого есть Рыцари Воздуха, — спокойно возразил Крассус. — Это тяжелая работа, но мы ее сделаем. Мы вынуждены сделать ее.

Рога канимов протрубили с земляных валов, вибрируя в странных, лающих сигналах. Тави поднял руку, призывая к тишине, и посмотрел на Градаша.

Старый каним разобрался в сигналах рогов и доложил:

— Показался авангард главных сил регулярной армии Ларарла, Тавар.

Макс присвистнул:

— Образцовое, вороны дери, отступление, если они держались вместе всю дорогу от крепости.

Тави согласно кивнул.

— Это также означает, что Ворд отстал от них недалеко. Нужно торопиться, народ. Враг близко.

Он начал отдавать быстрые приказы, созвав пару курьеров, чтобы отправить их к правой части Легиона, когда волна пугающей догадки Китаи ударила его, как тычок в живот. Он запнулся на середине фразы и повернулся к ней.

— Алеранец, — позвала она, не отрываясь глядя на пролом в укреплениях, где были позиции Первого Алеренского.

Резко обернувшись, он увидел атаку на Первый Алеранский. Громадный каним в голубой броне, который мирно прошествовал половину их позиций, внезапно взвился в атаке.

В ярком лунном свете Тави увидел налетевших на удивленных легионеров шуранцев, действующих совершенно синхронно и с абсолютным безразличием к собственным жизням.

Он втянул в себя воздух и понял, что произошло.

— Взятые, — выпалил он. — Те шуранцы были взяты Вордом.

Он повернулся к остальным и сказал:

— Ворд — не близко. Он — уже здесь.

Глава 44

Ворд накатывал на укрепления вокруг Молвара большой, темной волной, и последние защитники Кании поднялись, чтобы встретить их единым, чудовищным ревом непокорности и ненависти.

Сигнал рогов канимов и алеранцев, воющий и пронзительный, разнесся над завораживающим, посеребренным пейзажем, и с запада хлынула огромная волна противника, светящегося и мерцающего хитина под огромным глазом зимней луны.

Тави осознавал, что произносит что-то, ведь приказания слетали с его губ быстрее, чем он мог за ними уследить, и все офицеры Легиона вокруг него, отсалютовав, разбежались, но, кажется, на самом деле он не понимал, что именно говорит.

Его мысли мелькали, стараясь охватить все возможные варианты следующих минут и часов, все предугадать, предпринять все доступные шаги.

Затем он вскочил на таурга позади Китаи и поскакал в сторону сражения.

Первый Алеранский уничтожил взятых Шуранцев ценой невосполнимых потерь — каждый взятый Вордом был невероятно силен, не обращал внимания на боль и воевал с безотчетной самоубийственной яростью.

Хотя взятые канимы были повержены, на каждого врага на земле приходилось несколько погибших алеранцев — уловка врага принесла ему дивиденды.

Порядки Легиона были сильно разрушены, а первая атака Ворда началась тотчас же за вступительным гамбитом.

Легион был отброшен от пролома в укреплениях, в то время как новый Ворд — всегда новый Ворд — занял остальные оборонительные позиции, удерживая канимов от помощи алеранцам.

Теперь Легион сражался, чтобы защитить зону в двадцать футов шириной перед проемом в укреплениях.

Проем ограждали десятифутовые стены, на вершине которых располагались легионеры с копьями, наносящие удары чуть ниже бронированных участков Ворда, в то время как пехота с щитами и мечами удерживала Ворд от прорыва через инженерный проход и укрепления.

Тави выхватил меч и соскочил с таурга, когда зверь врезался в разрозненных отступающих легионеров, которые были вытеснены с позиций и находились вдали от своих центурий.

— Легионеры! — проревел он. — Ко мне!

— Капитан! — отозвался ошеломленный легионер.

— Ко мне, строиться! — Выкрикивал Тави разбредающимся легионерам. — Ты, ты и ты, вы — командиры копейщиков! Построить их! Легионеры, становись вдоль этой линии!

Организовав людей в боевую центурию, построение в десять рядов длиной и восемь легионеров глубиной, он сразу же отправил их вперед, на помощь уже сражающимся.

Он делал это снова и снова, пока разрозненные солдаты не были собраны, и, пока занимался этим, понял, что Ворд опять повторил прием своего врага.

Хоть отряд Тави выследил и убил ближайшую королеву несколькими днями раньше, но Ворд вернул должок — взятые шуранцы, казалось, сфокусировали свои усилия на уничтожении центурионов в каждой центурии.

Увенчанные гребнями шлемы лежали гораздо гуще среди павших алеранцев, чем должны были в свалке боя, а без руководства людей, их носивших, терялась организованность, жизненно необходимая для боевого порядка Легиона.