Фурия XXI века

Тоня вздохнула и, хотя ей вовсе не хотелось отпускать мужа одного, кивнула и приготовилась ждать. Она выпустила карасей в большой таз, поставила его в тенек и присела рядом.

Прошел час, потом другой, Анатолий не возвращался. Встревоженная Тоня уже не сидела на месте, а металась по двору, то и дело выбегала за калитку, смотрела на дорогу, напрягала слух, надеясь услышать звук приближающегося автомобиля.

Небо пожелтело, как цветок подсолнуха, потом добавились оранжевые краски, и, наконец, пурпурное солнце скатилось за горизонт. Ветер затих, не шуршали листья, зато где-то совсем рядом запел соловей. Но Тоне на этот раз его рулады не принесли никакой радости, скорее наоборот.

В голову лезли самые разные мысли. Она невольно вспоминала о слухах, доходивших до нее, о том, что у Анатолия было множество девушек, которых он оставил с разбитым сердцем.

Что, если он вернулся к одной из них?

– Нет, – успокаивала она сама себя, – такого просто не может быть. Толя со мной так никогда не смог бы поступить. Никогда!

Когда вечер, уступая место ночи, то ли случайно, то ли нарочно разлил целый флакон чернил и все вокруг погрузилось в лиловые сумерки, Тоня уронила голову на руки и горько заплакала.

Успокоилась она только тогда, когда у нее не осталось слез. Тут девушка вспомнила об отключенном сотовом, бросилась в дом и вытащила его из своей ультрамодной сумочки. Включила – на счастье, телефон работал.

Антонина позвонила мужу, ругая себя за временное умопомрачение, но, увы, вместо голоса мужа она услышала равнодушное механическое: «Абонент временно недоступен, позвоните позже».

И она звонила снова и снова с тем же результатом. Потеряв последнюю надежду, она набрала номер домашнего телефона, к нему долго никто не подходил, потом сонная горничная Лиза сказала, что хозяин и хозяйка уехали к кому-то в гости и обещали вернуться ближе к утру.

Тоня отключилась, ничего не объясняя, и тут же набрала номер сотового отца. Игорь Владимирович отозвался почти мгновенно.

– Доча, – проговорил он в трубку.

Тоня жалобно всхлипнула.

– Ты плачешь? – встревожился отец.

Антонина зарыдала:

– Папа, папа, Толя…

– Он обидел тебя?! – зарычал Духанин.

– Нет! Нет, папочка! Он пропал.

– Как это пропал?! – удивился отец.

– Он не вернулся, – сквозь рыдания выдыхала слова дочь.

– Откуда не вернулся? Говори толком, Тоня! – всерьез забеспокоился Игорь Владимирович.

– Он ушел! Понимаешь, папа, ушел! Еще днем!

– Куда ушел? Вы поссорились?

– Нет, – Тоня затрясла головой, словно отец мог увидеть ее, – он поехал за сковородкой.

– За какой сковородкой?! – изумился отец.

– За любой, за обыкновенной, – пыталась объяснить Антонина.

– Зачем ему сковородка?!

– Не ему, мне.

– А тебе зачем?

– Рыбу жарить.

– Рыбу? Какую рыбу?!

– Речную, мы были на реке, купили рыбу у рыбака, а сковородки дома не было, и Толя поехал в магазин. И не вернулся, – снова зарыдала Антонина.

– Жди. Никуда не уходи из дома, мы сейчас приедем, – распорядился Духанин.

Антонина сидела на крыльце, смотрела на замолчавший телефон и думала о том, каким коротким оказалось ее счастье. Она почему-то поняла в эту минуту, что уже никогда не увидит своего мужа, своего любимого Толечку.

Она не знала, что случилось с ним. Тоня так сильно его любила, что, если бы ее спросили, что лучше – чтобы он был убит, ограблен или сбежал от нее с одной из своих бывших пассий, она, не задумываясь, выбрала бы второе. Если судьбе угодно, то пусть он будет с другой, лишь бы был жив, здоров и счастлив. Да, она знала, что Толя любил женщин, но ее любовь была настолько искренней и светлой, что ревность не могла замутить ее прозрачного течения.

– Лишь бы он был жив, – прошептали губы молодой женщины.

Так она и сидела в ночной тишине, молясь о спасении мужа, пока не услышала шум подъезжающего автомобиля. Вихрем вынеслась она за калитку, желтые фары приближались, вот автомобиль остановился, и из него выбрались отец и его охранник.

У Антонины опустились руки, она все еще надеялась, несмотря ни на что, что это вернулся ее Толя. Она закачалась и упала бы, если бы отец не подхватил ее на руки.

Отец что-то сказал охраннику, тот быстро все осмотрел вокруг, заглянул в мрачно темнеющее нутро дома, вернулся, мужчины коротко переговорили, все загрузились в автомобиль и отправились в обратный путь.

Дома их ждала встревоженная Маргарита Степановна и семейный доктор Федор Кузьмич Кравцов, врач старой закалки и, как казалось семейству Духаниных, неограниченных возможностей.

Антонина безропотно позволила Федору Кузьмичу осмотреть себя, сделать укол и уложить в постель. На следующий день пополудни она проснулась в своей постели. Рядом сидела мать и тихонько гладила ее руки.

– Мама, – прошептала девушка.

– Ты проснулась, Тонечка, – тихо проговорила Маргарита Степановна.

– Толя? – вопросительно всхлипнула Антонина.

Мать покачала головой и поспешила добавить:

– Но его ищут. Ночью отец дозвонился Мерцаловым, они приехали сюда. Антонина Ивановна… – Духанина на мгновение замолчала, вспомнив, как сваха, кусая губы, отказывалась обращаться в полицию. Бедная женщина была уверена, что ее сын, не выдержав испытание женитьбой, опять пустился во все тяжкие и загулял с очередной встретившейся на его пути юбкой. Но остальные благоразумно решили прибегнуть к помощи полиции.

– Хорошо, что Толя взял с собой сотовый, – проговорила Маргарита Степановна.

– Но он не отвечает, – с жалобным укором отозвалась дочь.

– Даже если он отключен, – сказала Духанина, – отец уверен, что полиция найдет его, а значит, и Толю.

– Телефон могли у него украсть, – выдохнула Тоня.

– Будем надеяться, что нет. – Материнская рука снова успокаивающим касанием притронулась к руке дочери.

Духанин и Мерцалов действительно обратились в полицию и, конечно, подняли на ноги всех, кого только могли поднять, прибегнув к своим многочисленным связям.

Колесо государственной машины закрутилось, и дело оказалось на столе у старшего следователя Александра Романовича Наполеонова.

Начальник, поручая ему это дело, долго бухтел о том, что подобную ответственность он может возложить только на Наполеонова.

Тот сухо поблагодарил за оказанное доверие и, покидая начальственный кабинет, закрыл дверь с особой осторожностью, опасаясь, что не удержится и шваркнет ею изо всей силы.

– Александр Романович, вы чего такой? – спросила секретарша Элла, поправляя свою прилипшую ко лбу челку.