Фурия

Я растворилась в счастье, утопая в страстном взгляде любимого. В руках Рогмара праздник Слияния заиграл для меня новыми красками!

Мы танцевали до утра, пробовали закуски тётушки Тур, пили крепкое вино старосты Градока.

Постепенно элитное гуляние вышло за стены тронного зала, на площадь Накры, где гулял весь люд… Там мы и «потерялись»!

– Присмотрите за бьякко, – попросил Тегерона Ильяс, подхватывая меня на руки. – Я им обещал целый Лабиринт фурий.

– Будет сделано.

– Отдыхайте, – махнула парням на прощание, хихикая в шею своего дракона.

Рогмар хмыкнул, раскрыл кожистые крылья дракона, частично трансформируясь в доказательство того, что мои слова об истинности – правда, и взмыл в небо.

У меня приятно закружилась голова.

– Ммм… как тучки пляшут…

– Ты слишком много выпила, моё счастье.

– Щу-щуть… – пробормотала я, чувствуя, как тяжелеет голова с каждым метром высоты.

Прилёт в царские покои не помню.

Кажется, я заснула, уложив свою тяжёлую голову на плече любимого.

Проснулась уже в кровати… с лёгким недомоганием, с которым однако быстро справилась, увидев в дверном проёме тёмный силуэт Ильяса.

Рогмар стоял на балконе и смотрел вдаль, наблюдая, как ночное небо на горизонте медленно светлеет.

Поднявшись, на цыпочках подошла к истинному, чувствуя, как замирает в груди от счастья.

– Не стой на холодном, – прошептал Ильяс, не отрывая взгляда от поднимающегося солнца.

Не успела я оказаться рядом, как дракон подхватил меня под попу и посадил перед собой на перилла.

– А рассвет?

– Ты – мой рассвет, – признался советник, цепко обнимая меня за талию. – Рассвет, закат… небо, земля… воздух. Всё! Всё в тебе одной…

Мягкие поцелуи плавно изучали моё лицо, а потом переместились на шею, срывая с губ рваные стоны.

– Я люблю тебя… – прошептал Ильяс, аккуратно опуская меня на кровать.

«Великий Сорур! С ним я теряюсь в пространстве!»

– И я люблю тебя, – горячо призналась в ответ, нетерпеливо дёрнув полы шёлковой рубашки Ильяса.

Пуговицы весело поскакали прочь по полу.

Довольно улыбнувшись, дракон одним движением повторил мой беспредел, только направив его в отношении моего наряда.

– Жалко, – захихикала я, наблюдая, как лоскуты вуали разлетаются в разные стороны, оставляя меня совершенно голой.

– Я тебе тысячу таких куплю… – пообещал Ильяс, припадая к моей груди.

Томный стон сорвался с моих губ, концентрируя мир в чувственном ощущении истинного наслаждения. Всё стало неважно. Только он и я, сливающееся в одно единое – «мы», которое клятвенно уверяло пронести наши чувства сквозь века и тысячелетия.

Эпилог

Тридцать лет спустя…

С любовью гладя пальчиками маленькие пинеточки, затуманенным от слёз взором я смотрела в окно, размышляя о бытие.

«Как быстро летит время… и как же права Есения, утверждая, что долголетие сорурских рас – это уже невероятный подарок от нашего живого мира!» – Я бросила косой взгляд в напольное зеркало и усмехнулась. Моё отражение ответило тем же, не изменившись ни на миг с первого праздника Слияния. Только если стиль одежды. Он один претерпел изменения. За время правления я много раз меняла вкусы в фасонах своих нарядов, остановившись на более закрытых её экземплярах. Вот и сейчас на мне красовалось длинное парчовое платье с длинными рукавами, высоким воротом, но всё же глубоким декольте.

– Фрея идёт, – пророкотал Гром, занявший большую часть наших с Ильясом покоев. В последнее время креантин постоянно воплощался в зверя. Он всегда так делал, когда волновался. Именно Фрея, наша старшая с Ильясом дочь, была причиной его беспокойств.

– Мамочка, – легкой походкой приблизилась ко мне Фрея, хотя это было достаточно проблематично в её положении. Моя старшая из трёх дочерей девочка вот-вот собиралась подарить Аскитону новую фурию.

Фрея уже пять лет была как замужней дамой, но вот с ребёнком не спешила. Сначала академию закончила, как я, потом взяла под своё крыло один из городов Аскитона и вкусила, так сказать, всю горечь ответственности за народ, во главе которого встала. И вот уже год как решилась на материнство.

Протянув пинетки, я смахнула слёзы счастья со своих щёк.

– Вот… это твои… Я сама из вязала. Бери. Пусть пяточки моей внучки никогда не знают холода.

– Ну, мама… не плачь. Всё же хорошо! – Фрея осторожно забрала у меня пинетки и спрятала их в свой карман. – Я ненадолго, а то папа уже уволок Сантина на арену горгулов. Эти его вечные проверки… – дочь нахмурила носик. – Сколько можно?! Я думала: проверил раз – всё! А он каждый раз требует доказательств, что мой муж меня способен защитить!

Я засмеялась, коснувшись чешуи Грома.

– Милая, твой отец очень любит тебя.

– Как и Сантин! – надула губки Фрея. – Когда уже у Луаны истинный появится?!

– Побойся гнева Сорура! Луане всего восемь лет! – Я хмыкнула, вместо того, чтобы возмутиться. Правление хорошо на меня повлияло. Я стала более выдержанной, спокойной и внимательной. – Куда ей истинный?! А насчёт недоверия твоего отца… – тяжко вздохнула, ступая на опасную тему, от которой Фрея всегда заводилась. – Ты же знаешь её причину…

– Сантин – не мой истинный! Знаю! – от дочери пошёл волнами жар. Гены дракона, смешанные с сутью фурии наделили мою девочку таким характером, которому позавидовал бы даже боевой запал! Его составом поделились эмигранты, до сих пор возвращающиеся после расистских гонений оралимского правителя прошлых эпох. – Но я люблю его! И у нас будет ребёнок!

– А когда появится твой истинный? Что будет с Сантином?

Фрея упрямо поджала губы.

– Когда появится, тогда и станешь меня воспитывать, ма. Хотя и тогда не приставай ко мне, – резко одёрнула саму себя юная наместница. – Заведу двух фаворитов. В чём сложность?! Это ты у нас не по традициям фурий живёшь… А я себе гарем заведу.

Громко цокнув, строптивица вышла первой в коридор.

Я набросила на плечи бордовую накидку и поспешила за Фреей.

Трое горгулов тут же неслышно последовали за нами, соблюдая протокол.

– Надо было в детстве тебя пороть, – пробормотала тихо, посмеиваясь над словами дочери.

«Нет! Какова?! Двух фаворитов она заведёт! Вся в отца… пока тот не встретил меня, естественно!»

– Мамаська! – навстречу нам, из-за поворота длинного коридора, вылетела моя младшенькая дочь – Абелия.