Футуриф. Токсичная честность

Фантазия про графа развеселила Хэнка, он вылез из душевой кабинки, обернул на себе полотенце на манер древнеримской тоги, вскинул руку в приветствии и с выражением продекламировал, как в школьном театре:

— Вы знаете, граф, что мой боцман для меня — как семья. Но я не буду противиться воле Афродиты, и становиться поперек пути истинной любви! Увозите ее в Люксембург, да хранят вас боги! Будьте счастливы. Ниппон банзай!

— Эй, Хэнк, — осторожно окликнула Фируз, стоя на середине лестнице и высунув голову через люк в мансарду, — ты разговариваешь с кем-то по телефону?

— Я выполняю упражнение по дипломатической риторике. А что?

— Просто, я хочу сказать: мы обещали ребятам-австралийцам поднять со дна их шверт.

— Мы это сделаем после завтрака, — ответил он.

— А-а… Хэнк, ведь тогда мы спалимся.

— Как ты сказала?

— Мы спалимся, — повторила Фируз, — так всегда говорят в шпионских фильмах.

— Стоп, боцман! Так говорят в случае провала агента-нелегала.

— Да, — она кивнула, — ведь пока что австралийцы думают, что у тебя просто body-art…

— Еще раз стоп, — сказал он, — ты рассуждаешь так, будто акваноиды, это какие-нибудь нелегальные мигранты. А в действительности мы считаемся коренным народом этого региона, исконными лемурийцами, и это подтверждено комиссией ООН по вопросам папуасов и негритосов, не помню, как эта херня точно называется.

— Мы? — переспросила она.

— Ну… — Хэнк скорректировал тезис, — …Точнее, я. Не важно. И вот что: наверное, ты помнишь, что вчера мы решили поднять популярность отеля-пиццерии «Везувий».

— Ага! — подхватила Фируз, — Нам надо создать миф, как говорит великий шаман Элам!

После полудня. Судоходный коридор на коралловой банке в миле от Пуэнте-Гуэле.

Маленький самоходный понтон с лебедкой — отличное изобретение для подъема со дна яхтенных аксессуаров, утопленных неосмотрительными туристами. Такой дивайс был недорого арендован австралийской парочкой от полудня до вечера. Правда, они очень смутно представляли себе, как их новые друзья-янки намерены поднять шверт (нижний стабилизирующий плавник швертбота — штуку весом полцентнера). Сейчас сверху был отлично виден этот ярко-желтый предмет — как сектор, вырезанный из круга два метра радиусом. Он лежал на глубине полста метров. Цеплять крюком-кошкой, спущенным с поверхности на тросе — нереально. Надо нырять, и привязывать. Как тут без акваланга?

…Именно этот вопрос задал Франц, глядя, как Хэнк невозмутимо пристегивает трос к обычному поясу дайверских шортов.

— Увидишь, — ответил тот, опустил маску на лицо, и скомандовал, — стравливайте трос.

— А ласты? — спросила Сэлли.

Хэнк отрицательно махнул ладонью, прыгнул за борт и, не торопясь, поплыл вниз.

За ним разматывался трос с освобожденного барабана лебедки.

— Уф!.. — выдохнула австралийка, — …Что-то я не поняла этого прикола.

— Просто, Хэнк хорошо ныряет, — отозвалась Фируз, сидевшая на краю понтона.

— Настолько хорошо? — с подозрением в голосе спросил Франц.

— Ну… — юная оманка пожала плечами и загадочно улыбнулась.

Сэлли, глядя то на секундомер, то в воду, сосредоточенно произнесла.

— Он добрался до дна. Две минуты под водой. Многовато.

— Нормально, — успокоила Фируз.

— Сто чертей! — сказал Франц, как будто прилипнув взглядом к воде, — Я просто не могу поверить! Он там привязывает трос к нашему шверту, и даже не торопится… А вот он, кажется привязал… Да, сделал петлю через поворотный вырез. Так надежнее всего.

— Четыре минуты, — проинформировала Сэлли, — эй, Франц, не спи, он же тебе сигналит: выбирай трос помалу.

— Да, верно, — ответил Франц, и чуть повернул ручку реостата лебедки. Барабан лебедки начал медленно вращаться, наматывая примерно фут троса в секунду. Было видно, что лежащий на дне шверт сначала встал на ребро, взметнув облачко ила, а потом повис на тросе, и пополз к поверхности. Хэнк следовал параллельным курсом, присматривая за состоянием узла крепления. Вообще-то узел был завязан надежно, но мало ли что…

— Пять минут, — сказала австралийка, — алло, Фируз, признайся: это трюк какой-то?

— А ты угадай, Сэлли.

— Сто чертей! — снова произнес Франц, — Твой парень ведет себя так, будто он реальный акваноид! Сначала он нарисовал себе оливковый body-art, а теперь вот так под водой… Фируз, скажи честно: он фридайвер высшего мирового уровня, или акваноид?

— Шесть минут, — отметила австралийка, — так, что скажешь, Фируз?

— Хэнк — акваноид, — ответила оманка, — и у него не body-art. Просто, цвет кожи такой.

Австралийцы переглянулись, и Франц проворчал:

— Помнишь, Сэлли, я тебе еще вчера сказал: может, этот парень — акваноид? А ты меня грузила, что, акваноиды — это сказка, придуманная в 2013 году шутниками с TV-канала «Discovery». Русалки из фотошопа, и всякая ерунда. Ты так говорила!

— Так, Франц. На днях по ABC-TV была передача «От имени науки». Там говорили, что нйодзу, это просто такое племя, а акваноидов не бывает… Вот, блин! Уже семь минут.

— Десять метров осталось, — сказал Франц, а потом почесал в затылке, — слушай, Фируз, может, я ерунду скажу. Тот акваноид Хэнк Завоеватель, про которого было в прессе…

— Да, — оманка кивнула, — у Хэнка такое прозвище.

— Охренеть… — озадаченно протянула Сэлли, — …Слушай, Фируз, а как ты с ним это…

— Ну, — Фируз опять загадочно улыбнулась, — я у Хэнка работаю боцманом. А это… Он — мужчина, я — женщина. Что тут непонятного?

— Охренеть, — повторила австралийка, и тут из воды появился край шверта, а следом — вынырнул Хэнк, с шумом выдохнув отработанный воздух из легких.

Последовала короткая серия слаженных действий, в результате которых и обретенный шверт, и фридайвер, были подняты на борт самоходного понтона.

— Огромное спасибо, Хэнк! — австралийка чмокнула его в щеку, — А почему ты сразу не сказал, что ты вождь акваноидов?

— Вы не спрашивали, — с добродушной иронией ответил он.

— Прикольно получилось, — заключил Франц, и поинтересовался, — а ничего, если мы вас попросим помочь установить шверт? Вчетвером гораздо быстрее…

— …С нас искренняя благодарность, полновесный обед и выпивка, — добавила Сэлли.

— Барбекю из свежей бычьей акулы. Готовите — вы, — невозмутимо уточнил Хэнк.