G.O.G.R.

Пончик продолжал сверлить поверженного Интермеццо своими хищными глазками – конечно, ведь «заметённый» сейчас начнёт «колоться»!

Коля открыл рот, намереваясь рассказать им всю правду про Генриха Артеррана. И тут, неожиданно его язык повернулся и сам собою выдал:

– Я сам! – изумив и «звероловов» и самого Колю.

– Что – сам? – удивился настоящий следователь Серёгин, оторвав взгляд от протокола и переместив его на скорчившегося на стуле Николая. А Пончик просто выкруглил глазки.

Николай помимо своей воли бормотал несусветную чушь:

– Сам застрелил… И похитил сам… И в подземелье отправил, чтобы гнили… Я – маньяк… – немилосердно оговаривал Колю его «заколдованный» язык.

Колины показания звучали, наверное, чрезвычайно нелепо, потому что следователь Серёгин шваркнул ручку на бланк протокола и вопросил:

– Ты что тут буровишь?

Коля хотел закричать, что всё это неправда, а правда в том, что…

– Я говорю правду, – изрёк Колин (или уже не Колин?) предатель-язык.

Пончик взял со стола кривую банку с кошачьим кормом и с задумчивым видом Диогена вертел её в руках.

– Кажется, ему необходим «врач-оккультист», – заключил Серёгин, в упор посмотрев на несчастного Колю. – Все, кто связался с Тенью, получают от него выборочный гипноз…

Да, что ни говори, а Генрих Артерран хорошо поработал над Колиным мозгом. Сейчас, здесь, на допросе в милиции Коля не мог даже шевельнуться невпопад, а делал только то, что предписывал ему коварный выборочный гипноз – сидел и нагло врал. Пётр Иванович решил наслать на жертву гипноза «Мефистофеля Фаустовича» Лисичкина – авось «расколет»? Хотя Лисичкин до сих пор не мог справиться с Шубиным.

Колю не стали водворять в психушку. Пётр Иванович опасался, что его, как архиважного свидетеля могут оттуда выкрасть, и поэтому оставил Светленко в изоляторе. А «врача-оккультиста» к новому пациенту пригласили «на дом», то есть, в камеру.

====== Глава 112. Анна сбежала из капкана. ======

Едва Казаченко уволок Колю в изолятор, Пётр Иванович позвонил Подклюймухе и велел ему выставить дружинников около дома, где проживает бабушка Анны Лютченко.

– Как только она появится, – говорил Серёгин. – Пускай отзвонятся, но не хватают – мы быстро приедем.

У участкового Подклюймухи сегодняшний день выдался каким-то необычайно свободным. Нарушители не попадались, и Подклюймуха занимался тем, что наряжал старой мишурой низенькую и лысоватую ёлочку – готовился встречать Новый год. Когда ему позвонил Серёгин – Подклюймуха живо встрепенулся, покинул ёлочку и отправил на «секретное задание» пятерых дежурных дружинников. Те пошли с радостью, потому что до этого они прозябали на пустующих стульях для посетителей, зевали, и один даже заснул.

Дружинники расположились во дворе многоэтажки, где на девятом этаже проживала старенькая сладкоежка-бабушка Анны Лютченко. Двое стали у подъезда, делая вид, что обсуждают компьютерные игры, двое других «оккупировали» лавочку и взяли в руки пивные бутылки, наполненные простой минералкой. Один делал вид, что дремлет в машине. Во дворе, в беседке, среди нарядов для кукол Барби сидели три девочки. Две были помладше – класс, наверное, второй, а третья – старшенькая – в пятом, может быть. Сначала девочки играли – делали вид, что Барби пришла в гости к Кену и увидела там другую Барби. Кен в лице старшенькой девочки «оправдывался» и говорил, что вторая Барби никакая не Барби, а его новая домработница. Две Барби по игрушечному набросились друг на дружку и принялись обзываться и драться. А вслед за куклами поругались и сами девочки. Ругались две младшие, а старшая просто сидела, смотрела в пространство и ждала, когда же, наконец, это закончится.

– Свинья! – взвизгнула одна девочка.

– Переводишь на другого – не забудь, что ты – корова! – возразила вторая, с длинной беленькой косичкой, которая выглядывала из-под яркой шапки.

– Корова лучше, чем свинья! – отпарировала первая девочка и начала запихивать свою куклу и её наряды в пакет.

– А чем это она лучше? – осведомилась девочка с косичкой и тоже начала запихивать в пакет свои вещи.

Первая девочка на миг замялась.

– Ну, свинья грязная, – начала она.

И тут в разговор вмешалась молчаливая старшая девочка.

– А свинина на базаре дороже стоит! – поставила она в споре жирную точку, подхватила всё своё и убежала домой.

Лютченко пока не появлялась. Когда девчата, собрав «пожитки», разбежались по домам, в пустом заснеженном дворе сделалось совсем скучно. Дружинники у подъезда начали по настоящему обсуждать компьютерные игры, а тот, кто дремал в машине – действительно, заснул. Дружинники на лавочке выхлебали быстро остывшую минералку, замёрзли и нахохлились, не зная, в какой карман бы запихнуть руки.

Уставшая и напуганная Аня могла бы проспать до полудня, но в шесть часов утра к ней в сон ворвался Владик и разбудил.

– Давай, вставай! – он принялся трясти Аню за плечо. – Дорога каждая секунда!

Анина голова была заполнена дремотой, она не сразу сообразила, где она, что происходит и к чему такая срочность? Она вяло заворочалась на широкой (наверное, не двух, а трёхместной) кровати и пролепетала сонным голосом:

– Коля… Я потом проснусь…

Пока-то она разобралась, где находится, и что будит её совсем не Коля, и что её Коля…

– Одевайся! – не сказал, а скомандовал ей бесстрастный, словно робот, «Владик». – У тебя на всё про всё пять минут. Вопросы есть?

– Но?... – начала Аня, ведь когда она собиралась выйти из дому, ей требовалось минимум два часа, чтобы привести себя в порядок.

– Вопросов нет, – отрезал «Владик» все Анины объяснения и удалился.

Пришлось привыкшей к гламуру Ане наспех натягивать помятое платье, кое-как успокаивать вздыбившиеся за ночь волосы и красить губы на бегу. Потому что, едва Аня успела достать из сумочки большую розовую косметичку, в её комнату неумолимо вдвинулся её новый знакомый, ухватил её за руку и поволок за собой, как стальной буксир волочет безвольную баржу.

– Подождите… – просилась Аня, желая закончить макияж.

Но «Владик» не реагировал, а вывел её на улицу, под утренний ледяной морозец и затолкал в стоящий у входа джип «Лексус».

– Сейчас мы должны будем заехать к твоей бабуле – и ты заберёшь необходимые вещи, – сказал он, забравшись за руль. – У тебя – не больше десяти минут.

– Но я должна собраться… – пискнула Аня.

– Десять минут! – металлически отрезал «Владик». – Вопросы есть?

– Есть, – ответила Аня.

– Вопросов нет, – кивнул «Владик», проигнорировав Аню.

А джип «Лексус» уже мчался по улице Нижнекурганской, рассекая мелкий белый снежок, врубаясь в негустую утреннюю дымку. За окном птичками пролетали голые серые деревья и усталые замёрзшие дома. На перекрёстке с улицей 230-ой Стрелковой дивизии светофор зажёг красный глаз и потребовал:

– СТОЙ!

Однако «Владик» проигнорировал и этот призыв, проскочив строгий светофор, не сбавляя скорости. Ехавший по улице 230-ой Стрелковой дивизии троллейбус недовольно гуднул клаксоном, но остался далеко позади, захлебнувшись своими претензиями.