Г.Р.О.М. 2
Шрифт:
— Ты как блатной стал краба тянуть, — я перехватил его руку и пожал правильно, как положено.
— Привык, блин, — отозвался Ярик с усмешкой. — Надо отвыкать.
— Тут сегодня с Глебом встречались, насчёт тебя порешал, как договорились.
— Ну и зашибись. Кстати, братуха, — он заулыбался. — У тебя же днюха была в начале мая, а я тебя не поздравил тогда. Не позвонил.
— Забей.
— Но подарочек приготовил.
А я ещё думаю, что за сумка лежит на заднем сиденье «Нивы». Подошёл, открыл дверь, расстегнул молнию замка. Почему-то так и думал, что увижу это. Осторожно
Так только, в руках подержал, проверил магазин, затвор. Советский автомат, не Китай.
— Благодарю, — произнёс я. — Но подарок надо спрятать.
— Да вот, тачилу продавал свою, и вышел на одного дельца, — Ярик закурил. — Тема одна есть, тебе понравится, отвечаю.
— Ладно, давай рассказывай, что там у тебя. Посмотрим, — я убрал автомат назад в сумку. — И у меня тоже одна тема есть, для тебя в самый раз будет…
Глава 3
Брат явно без дела не сидел, раздумывал над нашим делом и уже загорелся чем-то. Чуть ли не пританцовывал от желания рассказать, в чём суть.
Но мне что-то вдруг подумалось, что идейка у него своеобразная.
Так и вышло.
— Короче, — Ярик огляделся, — знаю, как бабла можно поднять перед большим шухером. Есть точка одна, куда привозят дурь, целый чемодан белого, на пару кило будет. Бабла стоит — немерено, его ещё бодяжат, в два раза больше выходит.
— И что предлагаешь? — спросил я, хотя уже догадался.
— Так чё, маску на голову, автомат в руки, — брат показал на сумку, — налетаем на этого курьера, там всё равно лох какой-то без пушки, и забираем всё себе.
— И дальше?
— Так чё, толкнём каким-нибудь торчкам убогим, — он начал загибать пальцы, — поднимем деньги, стволов возьмём, в бригаду пацанов примем побольше и будем точки отрабатывать у братвы, ещё больше лавэ наберём. Но суть-то, братан, в другом — можно натянуть на кукан крупную партию, и выйти на тех, кто покруче, чем мент тот с Пирожком… тьфу ты, с Беляшом был. Вот выйдем на них и натянем всех, нахрен! Всех! И сами к тому времени мощной бригадой станем, всех под себя подомнём…
Ну, Ярик привык решать вопросы так, напрямую, грубо, силой, с наскока, размахивая шашкой. Если подумать, он просто не видит другой подход, поэтому и предлагает прямолинейно, и я это учитывал.
У Коршуна всё просто — этого замочить, это продать, этих подмять под себя силой. Ему всего двадцать один, но уже успел побывать в аду, и для него вопросы иначе не решаются.
Ну а риски его плана понятны любому. Если план пойдёт в дело, сразу можно будет забыть про хрупкий союз с Некрасовым, и тем более с Ивановым, чекист вообще станет врагом, как только сообразит, что случилось. Явно отвалятся Глеб и многие другие. Ну и торговля дурью, из-за которой мы замочили Зиновьева? Не, так не пойдёт, мы пролетим по всем фронтам.
Но это я так, прокрутил в голове понятные выводы, сам-то я таким заниматься не собираюсь и план не одобрю.
Ярик предлагает грубый налёт, хочет начать с этого. Но хорошо, что он сказал это мне сразу, вот сразу и разберёмся.
Он предлагает, а не делает, значит, хочет услышать моё мнение… или даже одобрение, ведь я всё равно старший брат же, он и в детстве за мной хвостиком ходил. Это потом поругались, не сошлись во взглядах, но всё равно где-то в голове у него засело, что надо получить моё одобрение.Сейчас это для него важно, он хочет внести свой вклад в общее дело, которое ему нравилось. Просто придумывает, как умеет, и действует, как привык. Не продумывает, сразу решил, что всё будет легко и просто — пришёл и ушёл, что никто не будет искать и привлекать к ответу.
А просто не будет, последствия проявятся сразу, с наскока такие дела не решаются. Зато можно использовать то, что он выяснил, в правильных целях, и показать, как можно действовать эффективно, не обнаруживая себя.
Поговорим, значит, подскажем, в какую сторону надо думать.
— Ствол-то где взял? — спросил я, заходя издалека.
— Да у вояки одного, как тачилу продал. За полтора косаря, он мне со скидкой продал.
— Контакт мне его нужен. Но смотри, ты же понимаешь, что если кто-то барыжит стволами, то он продаёт их всем подряд, от бандитов до чехов. Любому, кто к нему придёт.
— Ну, — он нахмурился.
— Можно будет заняться этим вопросом, прикинуть, откуда он берёт оружие, кому толкает, и как мы можем его взять. И что мы этим сможем добиться.
— Ну, — Ярик почесал затылок. — Не догоняю. Ты стволы предлагаешь у него отработать?
— Погоди. Вот подумай, как этот вопрос можно устряпать в нашу пользу. Вот есть гад, торгует оружием из военной части. Если опять начнутся бои в Чечне, то пушки, сам знаешь, кому пойдут: или боевикам напрямую, или братве, которая тоже не против их продавать на Кавказе. Ну или здесь используют для какого-нибудь мокрого дела, суть одна — нашим в бою она не достанется.
— И чё, мочить его предлагаешь? Не, так-то, конечно, гандон он тот ещё, — брат задумался. — Помню, пацану одному дали калаш бракованный, надо было затвор после каждого выстрела передёргивать. Брак, а вот нормальный калаш…
— У какого-то чеха был, — продолжил за него я мысль.
— Мочить, значит, гандона надо, — с каким-то злым азартом произнёс брат, — чтобы с чехами не связывался.
— Погоди, ещё подумай, — наседал я. — Вот смотри. Появится покупатель, будет искать, кто ему продаст много оружия. Пойдёт к военному. Прапор крупную партию продать не сможет. Но если прапор барыжит, то и его командир может быть замешан и иметь с этого долю, ведь без его ведома прапор долго не продержится.
— Ну, — подтвердил Ярик. — Предлагаешь и его…
— Погоди, мочить ты всех собрался. Вот, собрались, пытаются сделку заключить… Вот в этот момент нужно вмешаться. Но не стрелять.
— А как? — удивился он.
Я встал рядом и стал жестикулировать, показывая в темноту, а Ярик смотрел, будто там было какое-то кино.
— Прикинь, если не просто с масками налёт сделать, а устроить всё так, что покупателю вместо нормальных стволов придёт груз из неликвида, говна и палок, а продавцу — фальшивые баксы. У нас же есть такие. И что будет дальше?