Гача-игры до добра не доводят

Вокруг свистели камни, но на бегу кидаться ими крайне затруднительно, так что они мазали. Набравшись скорости, я, как пружина, согнулся и тут же выпрямился, толкая своё тело в полёт. Я и не подозревал, что могу так высоко прыгать — я просто взмыл в воздух и перепрыгнул речку.

Или всему виной адреналин, который заставил совершить действие за пределами возможностей: когда я приземлился на другой стороне, то чуть не рухнул спиной в воду, дотянув ровно до края. Кажется, даже обувь не намочил.

Может, у меня слух слишком обострился, но я слышал их совсем рядом, когда, взбежав по склону, рванул в немного поредевший лес. Не собирался сейчас оглядываться, ведь это уменьшило бы скорость и могло привести к спотыканию о корягу или корень на такой набранной скорости.

Наконец, забежав между деревьями и скрывшись за массивным стволом, я закрыл уже привычно правый глаз, чтобы увидеть, как парней явно остудила вода. Большинство были мокрыми и злобно зыркали в направлении, куда я сбежал.

Теперь я могу использовать большее количество призывов, поскольку та же невидимая жаба могла окочуриться на морозе. Став полностью невидимым существом, я направил её к оставшимся бандитам.

— Что вообще мы к этому парню прицепились? Ты вообще видел, как он через реку перемахнул, словно крылья за спиной имеет…? — выжимая рубаху, проговорил один, смотря в сторону леса, будто мог меня там увидеть.

— Просто рожа у него мерзкая и смазливая! Вечно улыбается и помогает всем, словно святой, вот я и хочу стереть его счастливую улыбку с его морды! — сжимая кулаки, он также яростно пялился в лес, будто я у него жену и всех родственников украл и сейчас их в жертву приношу.

— Ладно тебе, мы потом его поймаем и точно что-нибудь сломаем! — подбодрил закадычный приятель, который имел вполне нормальную семью, просто явно подружился не с тем.

Дальше они обсуждали, как лучше меня выловить: снова подловить, когда пойду за водой, или чтобы один из них просто сдружился со мной, а после привёл прямиком к ним в руки. Короче говоря, было массу вариантов, про которые я теперь знаю и точно не попадусь.

— Сколько же мороки из-за этого Мартина…! — вздохнув, я уселся на мягкий мох, думая, что такими темпами он станет слишком настойчивым. Тут и без психиатра понятно, что у пацана едет крыша, отчего тот маниакально зациклился на мне, словно я — причина его бед.

Я ворошил свои волосы, пытаясь отогнать очевидные мысли об убийстве парня. Поскольку тот может и для деревенских стать опостынем, я мог бы рассказать Марте об засаде и как те погнались за мной толпой. Но это может спровоцировать его на ещё более безумные действия.

Всё было так сложно, что я не переставал ворошить свои волосы, имея столько возможностей для бесшумного убийства и ненавистную цель, которая так и напрашивалась на болт в спину. От этих мыслей у меня даже желваки сводило.

Чтобы окончательно выбить дурные мысли, я дал себе пощёчину. Боль сильно отрезвила, и я заметил, что оказался гораздо глубже в лесу, чем должен был быть. Меня тут же прошиб холодный озноб. Я поднялся, выхватил из инвентаря волшебную палочку и призвал псоглавца и гарпию с экипировкой.

Меня охватила паника, потому что моя ворона Рейвен была устранена, и у меня не было возможности побега. Не знаю как, но сейчас, смотря на её карту, я видел лишь таймер до восстановления призыва.

— Разве мы уже не подружились? Или тебе не понравился мой подарок? — с детской беззаботностью та уже сидела на моём плече, болтая ножками и невинно смотря мне в глаза.

Пока я краем глаза видел, что мои призывы уже были пронзённые корнями, я смотрел, как железный нагрудник рассыпается, как и псоглав с гарпией. Было чувство неправильности, будто всё происходит слишком быстро, или моё сознание слишком замедлилось.

Не раздумывая, я поднял палочку к плечу и использовал огненный снаряд, только чтобы понять, что в руке держу простую палку даже с листочками, а сама фея всё так же сидя на моём уже левом плече, болтала ножками.

— Что такое, маленький призыватель? Ты что-то потерял? Может, пойдём поищем твои игрушки вместе! — задорно улыбаясь, она вспорхнула, осыпая меня ворохом пыльцы, когда диссонанс происходящего был похож на бред сумасшедшего.

Пространство искривлялось и растягивалось; я видел, как, делая очередной шаг, попадал в другое место, словно калейдоскоп, прокручиваясь, показывал совсем случайные варианты дикой природы.

— Хватит воздействовать на мой разум…! — когда я выхватил ножик и порезал себе ладонь, закапала кровь, но ничего не произошло, мне даже больно не было.

Оглянувшись назад, я увидел, что двигаюсь по оставленным каплям крови, но я стоял, и будто сам мир прокручивался, двигаясь вперёд.

— Ох, бедный, ты поранился. Давай я тебе помогу, не стоит хвататься за острые железяки! — та участливо произнесла это и оказалась у моей ладони.

Вспыхнула яркая зелёная вспышка, и от моего пореза даже каких-либо признаков не осталось, кроме как на рукаве была одна алая капелька. Показывая, что я не сплю, и карими глазами я видел, что оставленный мной кровавый след снова отдаляется, и оставался один лишь маленький шанс.

Фея в своём зелёном платьице порхала у меня перед глазами, говоря успокаивающие слова.

Но сердца труса это не могло успокоить. Я очень сильно боялся, гораздо сильнее, чем при встрече с низшим вампиром. Даже полное истощение жизненных сил было приятнее, чем находиться в бреду существа, которое морочит разум. Сердце бешено колотилось, когда на моей шее появилось простое ожерелье на золотой цепочке.

Само сердце виделось как золотистое сердечко, с которого слезала позолоченная краска. В нём ритмично прокручивался, словно в замке, такой же позолоченный ключик.

Ожерелье вспыхнуло, когда я попутно начал материализацию хвоста. Эти 3 секунды на воплощение казались целой вечностью. Фея, слегка удивленная, оказалась сбоку, совсем не там, где я её видел.

— Видимо, я совсем тебя перепугала, а ведь просто хотела пригласить тебя на чай! — она, как всегда, улыбалась по-доброму, с нотками забавы.

Я же обливался от ужаса, поскольку стоял уже возле этого ужасного дерева, видя вокруг него прислоненные скелеты детей, которые уже поросли мхом, но один всё ещё был невероятно свежим. Я тут же осмотрелся вокруг и увидел, что окружен терновником, чьи кусты состояли практически только из одних лишь шипов с редкими и мелкими листочками.