Гача-игры до добра не доводят

Быстро дойдя до дома, я осмотрел округу сверху и, не увидев каких-либо засад рядом, нетерпеливо постучал. Облегчённо вздохнув, когда услышал разрешение войти, я вошёл внутрь.

— Тила, гоблины, гоблины вблизи деревни! — увидев, что рядом никого нет, я едва ли не срываясь на панику, подошёл к ней. — Их в близости около 19, и ещё троих я по пути убил! Тебе не следует тут продолжать жить!

— Тише, Азар, успокойся. Разум должен быть чист даже в самые острые моменты жизни! — она прекратила молоть в ступке листья до состояния кашицы и перевела на меня взгляд.

— Так, давай покажи мне, где остались те тела. Я скажу, что лично их убила, хотя придётся поработать алебардой, чтобы подтёк совпал… — она пошла в кладовую, чтобы вытащить довольно монструозную и успевшую покрыться пылью алебарду.

Та была около двух метров или из-за моего ещё малого роста казалась просто огромной: здоровое лезвие топорища с одной стороны, с другой — похожее на клюв, острое и игловидное, наконечник, словно у копья, от чего алебарда казалась ещё более внушительной.

— Что такое? Разве ты не знал, что целители как раз и орудуют таким оружием? Хоть я уже не в том возрасте, но порубить врагов ещё смогу! — она явно наслаждалась тем, как я с выпученными глазами смотрел на подобную картину.

Встряхнув головой, я всё же повёл её к месту схватки. Когда Тила увидела их тела, она тоже не сдержалась от отвращения при виде их уродливых морд. Немного раскрутив алебарду, так что я даже ощутил гудение воздуха, она с каким-то садистским удовольствием разрубила гоблина пополам.

Как раз на месте, где было пронзено сердце, также оказалась перерублена кисть. Затем полетела в сторону голова, а гоблина, чьё голову сильно расцарапали и пробили висок, просто размозжила голову древком.

Стоя в стороне, я краем глаза наблюдал за заметанием следов, когда заметил, что группа гоблинов замерла в траве в метрах двухстах и наблюдала за нами с возвышенности.

Стараясь не особо смотреть на этот фарш, я подошёл к Тиле и прошептал, что обнаружена группа из девяти гоблинов, которые сейчас наблюдают, притаившись. Она, даже не посмотрев в ту сторону, кивнула, и мы пошли к деревне, естественно, разными путями.

Вскоре, зайдя с другого входа, я стал слышать нарастающие перешёптывания. Травница с окровавленной алебардой быстро собрала народ, и староста в первую очередь поспешил к травнице.

Глава 25

Победа что ломает героя

— Тила Деларис, что случилось? Чья эта кровь на твоем оружии? — Было очевидно, что кровь не человеческая, слишком темная и густая.

— Гоблины, эти мелкие твари подходили к моему дому. Сигнальные знаки сработали, и я, вооружившись копьем, догнала убегающих тварей и порубила их! — Народ начал шептаться, явно не подозревая, что их травница владеет столь грозным оружием.

— Самые худшие опасения сбылись… Стоит запасаться едой и ни в коем случае не выпускать за пределы деревни людей и женщин! Мужчинам тоже не стоит ходить поодиночке… Нужно немедленно послать гонца к милорду! — Староста тут же начал наводить порядок, подавляя панические настроения.

Люди засуетились, на воротах появились дозорные, но толку от этого было немного. Тем более, что это вряд ли принесет пользу, поэтому с наступлением вечера следовало выпустить на прогулку диких зверей — медведя, тигра, волка и льва, чтобы навести шороху, пока Рейвен будет их координировать.

Определенно, для меня начинаются бессонные ночи, когда мне нужно сокращать численность вражеских сил. Не знаю, сколько их прибудет, но лучше проредить их ряды.

С наступлением темноты я аккуратно поднялся и вышел из дома. Перемахнуть через частокол помогла цепь с продетой между звеньями палкой. Закинув ее, я быстро взобрался и спрыгнул с перекатом на другой стороне.

Теперь в деревне ходили патрульные с факелами и топорами, но вид сверху позволял мне легко оказаться за пределами деревни. В принципе, я мог бы оставаться за придающим уверенности частоколом, но нужно разобраться с поврежденными картами и выяснить, выпадают ли они с гоблинов или вообще нет.

Призвав зверей, я отправился на поиски. Буквально в 50 метрах уже оказалась первая группа гоблинов. Те явно сильно удивились, когда, действуя как стая разномастных животных, порвали их за считанные секунды, и вот над одним гоблином всплыла поврежденная карта.

— Значит, просто урезанный шанс… Это потому, что гоблинов очень много и это многочисленная раса? — задавал я вопросы сам себе, немного наклонив голову, и решил позже подумать об этом.

Мы невольно навели шуму, и следовало теперь как следует погонять гоблинов. Вторая и третья группы гоблинов все еще сидели в укрытии, не понимая, что происходит. Медведь с разгона врывался к ним. Затем шел лев как второй по защищенности, а тигр с волком добивали разбегающихся.

Эффект неожиданности полностью сошел, и следующая группа гоблинов уже попыталась огрызаться, но их раскидывали как детей, что не мешало им иногда тыкать в мои призывы копьем, уменьшая их прочность.

Я собрал еще три поврежденные карты. Вид растерзанных тел вызывал у меня лишь брезгливость и отвращение. Меня не тошнило и не тряслись колени. Здравый страх присутствовал, не давая мне войти в раж и бездумно действовать.

Я не вступал в бои, хоть в руках держал рапиру и был увешан артефактами с различными заклинаниями. Зверям я бы только мешал, учитывая их габариты и мое еще маленькое тельце.

Гоблины, не будь полностью безмозглыми и оставаясь осторожными, начали сбиваться в большие группы. В деревне определенно слышали, что снаружи происходит что-то странное, но ночью мне не могли ничего распознать.

Собралась группа из более чем 20 гоблинов, и видя перевес в количестве, они с каким-то безрассудством кидались на зверей. Больше всего мешали пращники, которые меткими камнями продолжали сбивать прочность моих призывов. Другие гоблины тоже начали стягиваться.

Пришлось призвать тяжелую артиллерию и, пожертвовав призывами, залить поле боя огнем. Мы были далеко от деревни, так что я призвал Эсму на отдалении и поближе к схватке, где волк и тигр уже были развеяны.

Тут же в воздухе начали загораться синие огни, которые зависали, словно призрачные. Сама кошка стала крупнее, напоминая уже манула. Кончики ее двух хвостов загорелись таким же синим огнем, как и кончики ушек.

Во все стороны полетел мистический огонь, который не поджигал траву, но здорово поджаривал гоблинов. Ее зловещие и грозные мяуканья разъяренной кошки обратили гоблинов в бегство, когда она ловко и юрко прыгала среди травы, играя с жертвами и прожигая их спины синим огнем.

Невольно поежившись, я тем не менее радовался, что Эсмеральда стала столь сильным призывом. Из любопытства я подкравшись к обожженному гоблину, на котором еще горел синий огонь, аккуратно поднес к нему руку. Тот был на удивление холодным и холодил мою кожу, не вызывая дискомфорта.