Гача Мертвецов

– Э-э-мэ... Он с-сам, упал! Соитиро-сама! Сам! Мы не виноваты!
– очень уж нервно закричал один из пятёрки.

– Кота?
– тихо спросил я.

– Меня толкнули в спину...
– так же тихо ответил он, продолжая прижимать оружие в груди.

– ...Убирайтесь отсюда, - рявкнул Такаги на нервничающих бойцов.
– Через два часа жду вас у себя, - не обещающим ничего хорошо голосом постановил мужчина.

Никаких возражений не последовало и все пятеро смылись куда-то вглубь территории, едва ли не переходя на бег. Интересно, с чего они больше вспотели, от моей ауры, или от недовольства своего господина?

– Я проведу с ними дисциплинарную беседу, - вновь повернулся ко мне Соитиро.
– Но это не отменяет того факта, что нахождение на территории лагеря посторонних, вооружённых огнестрельным оружием, запрещено!

– Боитесь появления оппозиции?
– хмыкнул я.

На какой-то миг, взгляд Такаги метнулся в направлении лагеря беженцев, но, с моими плюсами к реакции, я успел заметить.

– Видимо, да, - аналогично скрестил я руки на груди.
– С нашей стороны проблем не будет. Мы пробудем в вашем лагере не дольше пары дней, после чего, двинемся дальше.

– Это всего лишь слова.

– И тем не менее. Покидая лагерь, хотелось бы, сохранить наше оружие и автомобиль.

– Вы хотите пользоваться благами моего дома, не отдав ничего взамен?
– продолжал давить Такаги.

– Спасение единственной дочери не считается?
– прищурил я глаза.

– ...
– Соитиро резко опомнился и даже, казалось, чуть подался назад.
– ...Мы бы вернули вам ваше оружие в тот же момент, как вы бы вознамерились покинуть наш дом.

– Учитывая то поведение, которое я сейчас наблюдал от ваших людей... «Это всего лишь слова», - слово в слово повторил я недавний ответ самого Такаги-старшего.

...

...

Ноздри Соитиро гневно раздувались, но найтись с ответом он так и не смог.

– Кота, - спокойно позвал я товарища, продолжая «бороться взглядами» с главой лагеря.
– Иди с оружием обратно в нашу комнату.

– Хорошо, - решительно кивнул парень, подрываясь с земли и довольно бодро побежав обратно в поместье.

– У вас остались какие-то вопросы?
– спросил я.

Такаги полностью проигнорировал уход Хирано, да и на мой вопрос не спешил отвечать, вглядываясь в мои глаза так, будто пытался в них что-то отыскать.

– Кто ты такой?
– когда пауза уже понемногу начала превращаться в неловкую, спросил он.

– Я же уже ответил, - всё также владея лицом, но, испытывая некоторое внутреннее недоумение, возразил я.

Вот только, похоже, Соитиро понял мой ответ по своему, ибо едва слышно хмыкнул и явно вознамерился закруглять разговор.

– Что у вас тут происходит!?
– резко ворвалась в наш чистый тестостероновый замес розоволосая любительница поумничать.

– О, Сая, - хмыкнул я, поворачиваясь к девушке.
– Всё в порядке. Просто немного поболтали.

– С отцом?
– нахмурилась Такаги-младшая.

– Ага, - кивнул я.
– Руки твоей просил.

Преображение от рассерженной фурии с изрядным градусом подозревательности до смущённо-разгневанной фурии произошло меньше чем за секунду и Сая начала яростно хватать ртом воздух.

– Пха-ха-ха-ха!
– даже моей прибавки к воле не хватило, чтобы сдержать рвущийся наружу хохот.

– Бха-хе-ха-ха!
– раздался ещё один грубый мужской смех, от, не поверите, Соитиро. Выглядело это настолько... Не органично, что невольно включался режим когнитивного диссонанса.

– Ватанабэ! Папа!

– Ха-ха-ха, не волнуйся, дочь моя...
– продолжая выдавать свой брутальный истинно гигачадский смех, повернулся к девушке Такаги-старший.
– Я, разумеется... Дал своё согласие.

– ПАПА!!!

– Бха-ха-ха-ха-ха!!!

***

К моему удовольствию, ситуация разрешилась вполне мирно. Убитая смущением до состояния варёной свёклы Сая, сама того не зная, знатно разрядила ситуацию своим появлением.

Иначе же... Даже не знаю. Теоретически, вспоминая ход разговора, я мог бы вести диалог иначе и обойтись без обострения конфликта, но... Вот тут уже моей силы воли не хватило. Кота - нормальный парень. Со своими странностями, и тараканами, размером с ксеноморфов, но он свой. А эти... Лбы, блин, взрослые. Вшестером на одного школьника.

Если бы не воля, то не удержался бы и обматерил.

Впрочем, ровно так же, не будь у меня Ауры Убийственного Намерения, вряд ли бы вообще хоть что-то вышло. Разве что, также Сая своим появлением могла порешать, но вот вообще не уверен.

Сейчас я направлялся в «нежилую» сторону парка. Нужно было немного остыть и прийти в себя после недавней пикировки. Ну, знаете, как оно обычно бывает... Когда после такого рода «столкновений» в голову приходят мысли из разряда: «Блин, надо было так тут сказать!», или «Вот если бы я вот это высказал, так он бы точно в лужу сел!».

Если щас не успокоюсь, то ещё с пару недель, если не месяцев, будут такие мысли преследовать и подводить меня к мысли какой же я кринжовый дебил.

Причём, скорее всего, так и есть...

– Привет, - вдруг раздалось сбоку меня, когда я зашёл в... Рощу? Сад? Не знаю как это назвать.

– А!?
– резко обернулся я.
– ...Саэко?

– Пф...

– Хм! Напугала, - выдохнул я, а девушка, что до сих пор стояла за одним из высоких камней, что здесь было в избытке, подошла ко мне.

– Не обижайся, - убрала руки за спину Бусудзима.

Ну, тут намёк не понял бы только идиот.

– Тебе очень идёт юката, - улыбнулся я.

Да, в данный момент, Саэко была одета в традиционный японский наряд. По сути то - что-то типа халата, с широким поясом и открытой шеей, но выглядело отпадно. Тем более на Бусудзиме с её длинными прямыми волосами.

– ...Спасибо, - порозовела щеками девушка, чуть отведя взгляд, но, надолго этого заряда милоты не хватило и на лицо мечницы вылезла уже знакомая мне лукавая улыбка.
– Так, значит, ты там просил руки нашей Саи у её отца?

Я закаменел. Э-э-э... Не таких последствий я ожидал от нелепой шутки, сказанной только чтобы разрядить обстановку!

– Пф... ха-ха-ха-ха~, - залилась смехом Саэко.
– Ты бы себя сейчас видел.

– ...Ты всё слышала?
– отмер я.

Мечница нахмурилась, кидая взгляд за плечо, как раз на то место, где мы с главой семьи Такаги мерились длиной своих... кхм. Понятно, в общем.

– Да...
– последовал уже серьёзный кивок.
– Обстановка вокруг вас настолько накалилась, что, казалось, в любой момент всё загорится.