Гадание при свечах

И тут же она с удивлением поняла: да ведь ни разу за все это время он не предложил ей выполнить условия их «делового соглашения» – куда-нибудь сопровождать его, где-нибудь играть роль его супруги! Но Шеметов не дал ей обдумать эту неожиданную догадку.

– Я заеду за тобой, хорошо? Часов в девять, – предложил он.

– А что мне надеть? – спросила Марина.

– Да что хочешь. Жаль, дождя так и нет, а то бы я посмотрел наконец на твои новые «галошки»!

В голосе его послышалась та самая поддразнивающая насмешка, которую она так любила, и Марина с облегчением улыбнулась – оттого, что он повеселел.

Но при встрече Алексей все-таки показался ей усталым.

– Твои неприятности на работе – их невозможно избежать? – спросила Марина, вглядываясь в его осунувшееся лицо, в едва заметные тени под глазами.

– Ну, это долго объяснять, – сказал он, но все-таки объяснил: – Я работаю в такой сфере, в которой конкурировать приходится в основном с государственной машиной. А это такое неблагодарное, тяжелое, а часто такое грязное занятие, что иногда хочется все бросить и послать всех подальше.

– Тогда, может быть, надо так и сделать? – осторожно спросила Марина.

– Ты думаешь? – Шеметов быстро взглянул на нее. – А что я буду делать после этого, в таком случае?

– Я не знаю… – растерянно сказала она.

– И я не знаю. Да ну, Марина, это у меня минутная слабость, не больше. Да никто о ней ведь и не знает. Ты расскажи мне лучше, как ты жила это время, что делала?

Она даже не ожидала, что Шеметов так обрадуется, узнав о цели ее поездки в «Медкнигу».

– Ты правда думаешь, что мне это удастся? – спросила она.

– Ну конечно! – воскликнул Шеметов с такой горячностью, которой ей никогда прежде не приходилось в нем замечать. – Кому же, если не тебе! И я тоже думал, что тебе скучно должно быть целыми днями дома, в одиночестве.

Разговор этот происходил уже в машине. Они сидели рядом на заднем сиденье, Алексей смотрел прямо ей в глаза, и Марина видела, что он любуется ею.

– Нет, не в этом дело, – покачала она головой. – Я не от скуки, Алеша, это совсем другое. Но только я не могу пока объяснить… Может быть, мне надо почувствовать хоть какую-то устойчивость в жизни?

– А ты думаешь, мне надо что-то объяснять? – улыбнулся он. – Ничего не надо, я рад за тебя и сделаю все, чтобы тебе помочь. Знаешь, я ведь так боялся все время, что ты уедешь, – вдруг сказал он.

Марина открыла рот, чтобы высказать что-то удивленное, но Алексей не дал ей говорить: быстро поднес ее руку к губам и поцеловал.

Голова его склонилась к ее руке, и она не видела его глаз. Это был мимолетный поцелуй – такой же, каким он всегда прощался с нею у двери дома. Но сейчас они ведь не прощались, поэтому Марина почувствовала легкое смущение, когда он поднял на нее глаза.

– А куда мы едем? – спросила она, отводя взгляд.

Алексей помолчал, потом отпустил ее руку.

– Я как-то не подумал, – сказал он. – Тебе ведь может и не нравиться казино.

– Казино? – удивилась Марина. – Я никогда там не была, я не знаю.

– Тогда посмотрим? – предложил он. – А я, знаешь, привык: азарт заставляет собраться… Особенно когда устану, вот как сейчас. Это клубное казино, посторонних там не бывает, скандалов тоже. Пойдем?

Ему невозможно было отказать, когда он произносил что-нибудь вот так, вопросительно, и неожиданная робость мелькала в его глазах, на мгновение меняя выражение лица и твердую линию губ.

– Пойдем, – кивнула Марина.

Казино «Зигзаг удачи» находилось на Ленинском проспекте, рядом с рестораном со смешным названием «Пивнушка». Они вошли в небольшой, отделанный черным мрамором вестибюль, и Марине показалось, что охранник у входа окинул придирчивым взглядом ее наряд. Впрочем, он тут же узнал Шеметова и кивнул, пропуская их к двери, из-за которой доносилась музыка и сдержанный гул.

Марина на ходу взглянула на себя в овальное зеркало в блестящей металлической раме, которое занимало полстены прямо напротив входа. Она еще в Президент-отеле заметила, что в таких местах ей становится небезразлично, как она выглядит, и что это небезразличие связано только с Шеметовым. Она даже не понимала, почему это происходит, ведь она слышала от него только похвалы своей внешности, хотя и иронические. Может быть, ей просто хотелось ловить на себе его взгляд?..

В этот вечер она решилась надеть платье, которое купила, готовясь к «жизни в социуме». Именно решилась, потому что в этом платье розовый цвет соседствовал с зеленым, и такое сочетание немного смутило Марину, когда дома она примеряла этот наряд, купленный по совету продавщицы. Она даже вспомнила, что в пьесе Чехова именно розовое с зеленым платье было описано как символ пошлости.

Но сейчас, глядя на себя в блестящее холодным металлом зеркало, Марина с удовольствием заметила, что странное сочетание цветов идет к ее волосам и глазам. Она отвела упавшую на глаза прядь и пошла вслед за Алексеем в зал.

Игорный зал был довольно большой, в нем стояло несколько столов, и за каждым шла оживленная игра – в карты и в рулетку. Марина заметила, что с Алексеем многие здороваются, приветственно улыбаются ему.

Но казино не понравилось ей сразу. Даже не само казино не понравилось, а отчетливое чувство тревоги, которое исходило здесь от Шеметова. Марина поразилась, ощутив эту тревогу: до сих пор каждая встреча с ним успокаивала ее…

Алексей сел за стол, и Марина вдруг заметила, как азарт мелькнул в его глазах при одном только взгляде на расчерченный круг.

– Давно видно не было, Алексей Васильич, – сказал сидящий напротив мужчина, глядя, как Шеметов кладет на стол разноцветные фишки. – Уезжали?

Визави выглядел солидно и даже элегантно, но, едва взглянув на него, Марина сразу заметила не изящный двубортный костюм и не аккуратную прическу, а то же, и даже более сильное, выражение азарта, которое было и в глазах Шеметова. И ей почему-то стало страшно, хотя никто из них не делал ничего опасного.

– Работы было много, – ответил Шеметов. – Знакомьтесь, Юрий Аркадьевич, моя жена Марина.

– Очень приятно! – оживился тот. – Не знал, что женились, поздравляю. – Впрочем, оживление его тут же сникло, и он спросил: – Что же теперь, жена-то, пожалуй, всю игру перебьет, а? Правда, здесь у нас останавливать не принято, – добавил он, в упор глядя на Марину. – Если уж играет кто, хоть исподнее с себя снимай, а отговаривать нельзя, у нас за этим следят.

Он говорил «у нас» с таким удовольствием, с каким хорошая хозяйка говорит о родном доме. Марине вдруг показалось, что она видит какой-то замкнутый круг над аккуратной головой Юрия Аркадьевича, – круг, сквозь который ничего не может к нему пробиться.