Гадкий утенок

– Это сержант Джордж Уилкинс, – сказал полковник. – Он выдаст вам необходимое снаряжение. Кстати, учтите, что сержант терпеть не может баб, которые изображают из себя вояк.

Нелл молча кивнула сержанту – приземистому коротышке.

– На эту стену любой хлюпик залезет, – сказал Уилкинс. – Вот болото – дело другое.

Он развернулся и отошел в сторону.

– Не отставайте от своего командира, – задушевно произнес Рэндалл. – На вашем месте я бы рученьки забинтовал. Знаете, сколько в болоте всяких бактерий и паразитов. Нам бы очень не хотелось, маленькая леди, чтобы вы подцепили какую-нибудь заразу.

Нелл взглянула на свои ладони и увидела, что они кровоточат. Но это ее ничуть не испугало.

– Может, я и леди, – сказала она, – но уж никак не маленькая.

С этими словами она отправилась следом за Уилкннсом.

Когда Нелл вместе с Уилкинсом вошла в барак, там воцарилась тишина.

– Вот твоя койка. Сержант показал на кровать, стоявшую под затянутым москитной сеткой окном. – Здесь и будешь спать.

Сразу же после этого Уилкинс удалился.

Раскладывая на койке полученное снаряжение, Нелл старалась не смотреть на мужчин. Правда, у нее не очень-то это получалось. Их взгляды обжигали ее, словно раскаленное железо. Что я здесь делаю? – в отчаянии спросила себя Нелл. Я сошла с ума! Наверняка можно было найти способ и попроще.

Проще, но не быстрее, возразила она себе. Раз есть план, его нужно выполнять.

Она уставилась на винтовку «М-16» и пистолет, выданные Уилкинсом. Что нужно делать с этим оружием? Чистить? Разбирать? В каком-то военном фильме она видела эпизод, где новобранец получает взыскание за то, что плохо вычистил свое ружье.

– Хотите, я вам помогу?

Нелл вздрогнула и медленно обернулась.

Рядом стоял парнишка, совсем еще мальчик. Вряд ли ему было больше семнадцати. Крючковатый нос, веснушки, застенчивая, почти робкая улыбка.

– Я Питер Дрейк. – Парнишка сел на койку. – Я видел, как вы лезли на стену. По-моему, полковнику не понравилось, что вы справились с задачей. А мне понравилось. Я люблю, когда людям что-то удается.

Его лицо просияло детской улыбкой. Да он совсем ребенок! Ну и скотина же Рэндалл, что принимает в лагерь таких сосунков.

– В самом деле? – ласково спросила она. – Да, когда у людей что-то получается, это приятно.

Питер нахмурился:

– А я залезть не смог. Сержант на меня рассердился. Он меня не любит.

– Почему ты тогда в лагере?

– Папа заставил. Он тоже был солдатом, как полковник Рэндалл. В армию меня не берут, а папа хочет, чтобы я стал настоящим мужчиной.

У Нелл сжалось сердце.

– А что говорит мама?

– Ее больше нет, – как-то туманно ответил Питер, – Я живу в Селене, штат Миссисипи. А вы откуда?

– Я из Северной Каролины. Судя по твоему выговору, не скажешь, что ты с Юга.

– А я дома почти не жил. Папа все время отправлял меня учиться в разные интернаты. – Питер рассеянно потрогал ее рюкзак. – По-моему, полковнику вы не понравились. Почему?

– Потому что я женщина, – усмехнулась Нелл. – К тому же я смогла залезть на стену.

Питер оглянулся и понизил голос:

– Кое-кому из ребят вы тоже не нравитесь. Сюда заходил полковник Рэндалл и сказал им, что они могут делать с вами все что захотят.

Этого следовало ожидать, подумала Нелл.

– Но я помогу вам, – улыбнулся Питер. – Может, я не очень умный, зато сильный.

– Спасибо, но я справлюсь сама.

Питер расстроился:

– Вы, наверно, не верите, что я сильный, раз я не смог залезть на стену.

– Дело не в этом. Я уверена, что ты молодец.

Но Питер все равно смотрел на нее с обидой. Однако не могла же она подвергать опасности этого мальчика!

– Ты очень поможешь мне, если расскажешь поподробнее о тех, кто живет в бараке, – сказала Нелл. – Ты даже не представляешь, как мне это пригодилось бы.

– Я не очень их знаю. Со мной они почти не разговаривают.

– Кто из них особенно опасен?

Питер кивком головы показал на плечистого, лысого детину, чье место находилось в четырех койках от Нелл.

Скотт. Он жутко злой. Он прозвал меня Тупицей.

– Кто еще?

– Санчес.

Питер показал на маленького, жилистого латиноамериканца, взиравшего на Нелл с недоброй улыбкой.

– И еще Блюмберг.

Нелл внимательно посмотрела на молодого светловолосого парня лет двадцати пяти.

– Они приставали ко мне в душе. Если бы не Скотт…

– Он помешал им?

– Нет, просто они не хотели, чтобы он видел. – Питер сглотнул. – «Ничего, – сказали они, – мы еще продолжим».

Если Санчес и Блюмберг гомосексуалисты, их можно не бояться, подумала Нелл. Хотя есть такие гомосексуалисты, которых распаляет беззащитность жертвы. Хотели же они поиздеваться над бедным мальчишкой.

– Питер, тебе нужно уехать из этого лагеря.

Он помотал головой:

– Нет, папа не согласится. Он говорит, что я рохля. Мне необходимо закалиться.

Среди головорезов и гомосексуалистов? Ну и папаша! Наверняка знает, через что приходится проходить сыну. Нелл подавила приступ ярости. К сожалению, помочь Питеру она не может. Дай Бог себя уберечь.

– Твой папа не прав, – сказала она. – Тебе здесь нельзя оставаться. Отправляйся домой.

– Он все равно отошлет меня обратно, – пожал плечами Питер. – Я ему там не нужен.

Вот еще не хватало, мысленно чертыхнулась Нелл. Не в таком она положении, чтобы позволить себе роскошь кому-то сочувствовать, кого-то жалеть. Она растерянно посмотрела на Питера и отвела глаза.

– Ты разбираешься в оружии?

Питер просиял:

– Да, нас научили разбирать винтовку еще в самый первый день. И потом, каждое утро мы ходим на стрельбище.

– А пистолет?

– Тоже немножко знаю. Умею разбирать и заряжать.

Нелл опустилась на койку.

– Ну, так научи меня.

* * *

– Есть известия? – спросил Танек, едва Таня взяла трубку.

– Никаких. Она в Сиэтле?

– Нет. Фил говорит, что в Денвере ее тоже нет. Мы не угадали.

– Значит, она во Флориде?

– Не знаю. – Николас потер затылок. – Возможно, она пустила нас по ложному следу. Сейчас она может быть где угодно.

– Что ты намерен предпринять?

– Как что? Через полчаса вылетаю во Флориду. К полудню буду в Окачоби. Фил едет к вам – на случаи, если она объявится.