Гаджо с Меловых холмов

До начала операции оставалась четверть часа. Более чем достаточно, чтобы свихнуться от беспокойства.

– Велю подать кофе и молоко, - сказала я.

Сестра механически кивнула. Судя по мешкам под ее глазами, она бы с удовольствием махнулась со мной напитками, но увы: кофе ей не светил еще долго.

– В первой его операции по задержанию высокопоставленного лица я участвовала, - ностальгически вздохнула Сестра, с наслаждением принюхиваясь к моему кофе, раз уж пить было нельзя.
– Рино тогда еще не работал на Орден, и тем делом занимался по личной инициативе, потому что организатор злоумышлял против Третьего. По привычке прострелил маркизу все конечности, как обычному особо опасному, промазал слегка, мне залечивать пришлось, чтобы хоть до тюремного врача дотащить. Ох и шуму было!.. Как же так, потомок древнего дворянского рода изувечен при задержании! Потом, конечно, перед дворянским собранием выступил Констант и быстро расставил все акценты. И что маркиз на самом деле бастард, и что его все равно казнят, а Его Величеству без разницы, сам он придет на инъекцию или его принесут. Ну, знаешь, как Констант умеет, - у дворянского собрания рожи вытянулись, все ирейское воспитание вулкану в жерло…

Я знала. С виранийским воспитанием творилось примерно то же самое.

Кофе горчил. Сестра пила молоко маленькими глоточками. Бравые молодчики проверяли запасные батареи, и сквозь них просвечивал ковер.

– Когда Рино об этом узнал, сразу после назначения попросил его себе в заместители, - сказала Сестра, глядя в чашку.
– Но в штатном расписании такой должности не было, и Константа перевели на должность секретаря.

– А он, в качестве начала трудовой деятельности, вытянул рожу Рино сравнением жалованья секретаря и следователя?
– предположила я. По уму, это мне следовало развлекать Сестру рассказом, но, кажется, ей самой было спокойнее, когда она вспоминала благополучно закончившуюся историю.

– Нет, - усмехнулась жрица.
– Для начала Констант огорошил начальство просьбой вернуть его откуда взяли и подробно объяснил, где и в каких позах он имел работу по перекладыванию бумажек. Вероятно, тут-то Рино и почуял в нем еще и родственную душу. После этого бедняге было не спастись… а потом Третий внезапно обзавелся потомством и голову сломал, как обезопасить дочь.
– Сестра опасливо обернулась к кофейному столику, но мальчик все еще мирно посапывал во сне.
– Его Высочество так и не согласился расторгнуть помолвку?

– Тут я его поддерживаю, - призналась я.

Полупрозрачные молодчики в форме встряхнулись и по отмашке один за другим выбежали за пределы видимости, сюрреалистично вписавшись в растопленный камин.

– Не хочешь белое платье, фату и толпу гостей?
– лукаво прищурилась Сестра, решительно отвернувшись от камина.

Я мысленно пополнила список человек, которые видят меня насквозь, еще одним пунктом и виновато улыбнулась.

– Хочу. Но не ценой безопасности маленького ребенка. В конце концов, до своих собственных детей мне еще далеко, и вопрос не стоит так остро. Отчего бы не дать младшей принцессе время, чтобы хоть магические щиты научилась ставить?

– я пожала плечами и хитро прищурилась в ответ.
– Констант просил деликатно выяснить, что я думаю о его семейном положении?

Сестра рассмеялась и развела руками. Ее список, похоже, тоже пополнился, но поразмышлять на эту тему ей не было суждено: внезапное мамино веселье разбудило “бессонного крольчонка”, и тот не замедлил выразить негодование по этому поводу. Жрица подорвалась с места, позабыв про недопитое молоко, и бросилась к кофейному столику.

– Ох, кажется, мы испортили тебе мебель, - огорчилась она, подхватывая слегка отсыревшего отпрыска на руки.

Отпрыск вознегодовал на три тона выше, и в комнату, не выдержав, опасливо заглянула старшая горничная, которая с самого начала порывалась безымянного мальчика понянчить.

– Проводите Сестру в большую ванную, - рассмеялась я.
– Там остался мой пеленальный стол.

Жрица покорно побежала, куда указали, сопровождаемая непрерывной звуковой волной. Похоже, луженой глоткой “бессонный крольчонок” пошел в папеньку, и, когда вырастет, художественно материться будет не менее заковыристо и так же громко и беспрерывно…

Я допила горький кофе, философски любуясь на позабытую магическую оградку вокруг столика, и отправилась на поиски второй горничной. Все лучше, чем сходить с ума в ожидании.

Ее я нашла в своей спальне и, оторвав от наведения порядка в шкафу, отправила в гостевую комнату. Собралась было пойти следом и проведать Сестру, но краем глаза заметила, как горничная перед уходом задвинула поглубже на полку запечатанную коробку - и задержалась.

Коробку я помнила отлично. Ее Констант принес в качестве подарка от Рино, еще в гостиницу в Оффспринг-Хилле. Тогда я распорядилась, чтобы ее унесли в номер, потом перенесла в кибитку, а прибыв на Виранию, велела прибрать к остальным вещам; но так ни разу и не посмотрела, на что хватило фантазии секретарю королевского асессора.

Учитывая, на что хватало фантазии Константу, когда дело доходило до современной моды и прочих способов художественного вытягивания рож… я предсказуемо залилась краской и вытащила коробку на пол. Она оказалась легкой. Внутри что-то шуршало.

Бант едва поддавался, но я была настроена решительно и в конце концов варварски разрезала ленту маникюрными ножницами. Сняла крышку и поняла: во-первых, счастье есть, а во-вторых, я ему уши надеру за то, что он мне о подарке и словом не напомнил!

Всю объемную коробку заполняли одинаковые черные упаковки с мраморной короной на логотипе.

Нальмский крупнолистовой. Королевская чайная фабрика.

Уши надеру.

Только пусть он вернется…