Галактический конвой

— Ну как, нравится?

— Нравится, — тихо ответил Брим, вешая плащ на вешалку. — Квартира прекрасна — как и ее хозяйка.

Клавдия улыбнулась.

— Я попросила экономку затопить камин, — сказала она, присаживаясь на большую мягкую кушетку. — Похоже, я удачно рассчитала время. — Она прикурила от огня ароматическую сигарету из му'окки и махнула в сторону стенного шкафчика, висевшего между двумя старыми на вид картинами. — У меня там и э'ланд, и — если верить моему торговцу — вполне приличное логийское вино. Мистер Брим, если вы будете так добры налить, я, с вашего позволения, как истинная патриотка начала бы с э'ланда.

— Подобный патриотизм заслуживает уважения, — с наигранной серьезностью ответил Брим. — К счастью, национальным напитком на Карескрии считается вода, по большей части отравленная, так что я свободен от патриотических предрассудков. — Он отворил резную дверцу. В мерцании парящих светомодулей блестели бутылки самой разной формы. Они стояли на нескольких полках, с трех сторон окружая расположенную на уровни груди стойку. На последней красовались два хрустальных бокала, хрустальный графин с прозрачной жидкостью, пахшей э'ландом, и полдюжины бутылок старого логийского вина Выбрав вино, Брим наполнил два бокала и отнес их к кушетке.

— За «как-нибудь», которое наконец наступило, — объявил он, подавая бокал с э'ландом Клавдии и осторожно коснувшись его своим.

— За сегодняшний вечер, — произнесла она, глядя на него снизу вверх.

Она была так соблазнительна, что Брим с трудом совладал со своими эмоциями. Сделав глубокий вдох и большой глоток из бокала, он отступил к дверям и принялся смотреть на россыпь огней у кромки залива. Пока он стоял так, далеко-далеко на поверхности воды вспыхнул огненный язык, вытянулся, пронесся, набирая скорость, и взмыл в небо, громыхнув напоследок так, что в шкафу задребезжали стекла. Посадочные огни исчезли среди звезд, и только тогда Брим почувствовал, что Клавдия стоит рядом.

— Вы любите космический полет, правда? — тихо спросила она.

— Это почти все, что я знаю, — ответил Брим, глядя в ее карие глаза. Вдруг, словно повинуясь чьей-то команде, он поставил бокал на столик и привлек ее к себе. Чувственным аромат духов Клавдии бил ему в ноздри и кружил голову. Она не сопротивлялась, прижимаясь к его груди и ища глазами его взгляд, чуть приоткрыв рот и округлив губы.

— Могу я поцеловать вас? — прошептал он.

— Ну наконец-то, — чуть хрипло произнесла она и осторожно обвила его шею свободной рукой. Дыхание ее чуть отдавало му'оккой и э'ландом.

Брим почему-то затрепетал, как зеленый пятнадцатилетний мальчишка. Он крепче обнял ее, прижимаясь губами к ее рту до тех пор, пока зубы их не соприкоснулись. Дыхание Клавдии участилось, а рот приоткрылся шире. Его дыхание тоже сделалось чаще, а сердце отчаянно билось в груди.

Потом рука ее на его шее ослабла, а губы оторвались от его рта. Клавдия перевела дух, открыла глаза и откинулась назад в его объятиях, удивленно покосившись на бокал э'ланда, который держала под опасным углом.

— Вилф Брим, — произнесла она со смущенной улыбкой, — если мы будем продолжать в том же темпе, я залью э'ландом весь свой ковер и… — Она махнула свободной рукой. — Ну, поймите… мы ведь еще даже не пообедали.

— Еще раз, — взмолился Брим. — Еще один такой раз, и в результате от нашего обеда останутся одни головешки.

Брим отпустил ее, и они вернулись к кушетке, сели по углам, сбросили обувь и допили свое вино. У них была целая Вселенная тем для разговора и шуток, но Брим, как ни старался, больше не мог отвести взгляда от ее ног. Да и сама Клавдия не слишком-то торопилась одергивать юбку, задравшуюся выше колен, когда она уселась, откинувшись на подушки.

Потом Брим заново наполнил бокалы, потом — по настойчивому звонку спрятанного где-то таймера — следом за Клавдией прошел на кухню, стены которой были увешаны полками, заставленными кухонной утварью всех форм и размеров. Однако царила здесь, несомненно, большая плита из черного металла, явно по-древнему действовавшая на открытом пламени. Брим улыбнулся — это ни капельки не удивило его, хотя все, что он знал о хозяйке этой квартиры до сих пор, имело отношение только к технологии межзвездного перелета.

Нарядившись в складчатый передник и толстые рукавицы-прихватки в цветочек, Клавдия открыла духовку и достала из нее два буро-золотых каравая хлеба, которые поставила остывать на ближайшую полку. Караваи наполнили воздух таким ароматом, что Брим немедленно обнаружил, что может — ну, хотя бы в некоторой степени — думать о чем-то другом, кроме этой соблазнительной женщины.

Клавдия довольно быстро накрыла на стол, а Брим, сидя по-царски в массивном деревянном кресле, восхищенно глядел, как она колдует с тарелками. Собственно, своего кулинарного опыта у него не было вовсе. Со времени первых налетов Кабула Анака он знал только казенное питание — когда оно было доступно, конечно. Теперь же, купаясь в волнах тепла и дразнящих запахов, он с удовольствием созерцал самую красивую женщину в самой необычной кухне, какую он только мог себе представить.

Наконец — когда Брим уже собирался пообещать, что вот-вот вцепится зубами в кресло, — Клавдия наполнила новые бокалы на дорогом стеклянном столике в еще одной полуосвещенной комнате. Потом она торжественно водрузила на него дымящуюся супницу с полукруглой серебряной крышкой и разлила суп по тарелкам. Обильный обед, сопровождаемый довольно большим количеством логийского вина, занял все их внимание, так что беседа очень нескоро вернулась в прежнее русло.

Значительно позже, после изысканного десерта — Клавдия призналась, что он покупной, — они вернулись на кушетку к камину, прихватив с собой бокалы с недопитым вином. На этот раз Брим сел ближе. Он ощущал себя восхитительно сытым и слегка навеселе после второй бутылки вина. Клавдия откинулась на подушки, затянувшись сигаретой из му'окки в длинном серебряном мундштуке. Щеки ее раскраснелись, а юбка открывала головокружительный вид на ногу в черном чулке. Не говоря ни слова, Брим обнял ее за плечи.

Только несколько мгновений спустя Клавдия повернулась и взглянула на него с каким-то странным выражением в карих глазах. В конце концов она, похоже, приняла какое-то решение, ибо поставила свой бокал на край стола и, рассыпав искры, раздавила недокуренную сигарету в пепельнице. Потом, чуть улыбнувшись, взяла бокал из его руки и поставила рядом со своим, откинулась назад и глубоко вздохнула. Глаза ее поблескивали в темноте.

— Вы очень симпатичный и, я бы сказала, привлекательный мужчина, мистер Брим, — вздохнула она. — Вы не собираетесь попросить меня о новом поцелуе?

Прежде чем Брим понял, что делает, он страстно привлек ее к себе и прижался губами к ее приоткрытому рту. На этот раз они начали осторожно, нежно, но когда Брим ощутил на своих губах ее влажные, горячие десны, сердце его снова отчаянно заколотилось в груди, а решимость держать себя в руках испарилась, так и не успев оформиться.

Неожиданно Клавдия обвила его шею руками и как-то отчаянно стиснула. После этого события приняли куда более решительный оборот.

— Это м-может выйти из-п-под контроля, — неуверенно пробормотал Брим, на мгновение открывая глаза.

— Знаю, — прошептала она в ответ. — Боюсь, уже вышло…

Рука Брима скользнула вниз, к ее груди, оказавшейся гораздо больше, чем он ожидал, — восхитительно тяжелой и упругой под его пальцами… Потом дыхание окончательно отказалось повиноваться ему, и он оторвался от нее на мгновение, жадно глотая воздух.

— Не надо, Вилф, — прошептала Клавдия, отводя его руку. — Не в первый раз, пожалуйста.

— П-простите, — пролепетал он, отчаянно пытаясь совладать с собой, однако, как он ни старался, страсть охватывала его все сильнее — и, судя по всему, ее тоже.