Галактический штрафбат. Смертники Звездных войн

В салоне просторно и удобно, здесь вообще все продумано до мелочей. По–армейски удобно, штатский бы не понял такого комфорта. Хорошие кресла–катапульты для бронедесанта, держаки для оружия, широкие люки складских отсеков, продуманный подход ко встроенному вооружению и все прочее. Я так понимаю, агрегат предназначен для перевозки куда большего числа солдат, поэтому лишнее из бронемобиля просто выкинули. Отсюда простор, обычно несвойственный военной технике.

Нас — всего восемь. Пять бывших штрафбатовцев (уже со своими возвращенными званиями и регалиями), сам генерал, его доброжелательный адъютант Бронcки и еще один человек. Точнее — одна. Человечка.

Когда она подняла забрало брони в загерметизированном салоне, даже Пастырь, слуга Господа, осекся в своих размышлениях о божественном. А Игла присвистнула и выразилась с армейской прямотой: «Ну почему я не лесбиянка?!»

Чем, по–моему, заставила ее слегка вздрогнуть. Чуть–чуть. Значит, к тому же хорошо воспитана, отметил я. Очень хорошо, с учетом воздействия Иглы на свежего человека.

Игла ведь тоже подняла забрало. А это — зрелище. Для непривычных…

Нет, красивая женщина! Просто красивая, без всяких «но» и «как будто». Породистые, точеные черты лица, голубые глаза–глазищи и нежный румянец натуральной блондинки.

Красивая… Снежная королева… Игла, сдается мне, уже ревнует. И зря! Девушка Стелла скользит по мне взглядом достаточно равнодушно. Отстраняюще–равнодушно. Ну, как красивые женщины привыкают смотреть на всех остальных, назначение коих — издали поклоняться их красоте, но руками не трогать…

— Стелла, — представил ее Батя. — Капитан Стелла Корф, научный отдел ССР. Так сказать, ученый консультант нашей экспедиции…

И от нее — безразличное, безликое «Хеллоу». Надо же — снежная королева с ученой степенью!

— Капитан до войны работала на Казачке, долго работала. Знает здешние реалии не понаслышке.

Капитан подтвердила это отчетливым взмахом длинных ресниц.

«Стелла… Имя тоже красивое», — подумал я. Девушка–звезда…

Отвлекаясь периодически от ее лица (не дело все–таки таращиться, как прыщавый парубок на голографию из «Плейбоя», хотя и солдатня, хотя и понятно…), я снова смотрю в иллюминатор и размышляю.

Во что же я ввязался на этот раз? Сам ввязался и ребят втравил.

Итак, во что мы ввязались? Отправились туда — не знаю куда, искать то — не знаю что, неведомо за каким хреном, как выразился Батя.

Не совсем так. В том–то и дело, что ведомо! И это знание не обнадеживает… Тут даже не предчувствие — уверенность! Что–то будет, что–то меняется в этом мире… И что же это будет?

Я, как человек–проводник (тьфу, пропасть, словечко–то какое!), точнее, как майор–проводник (лучше звучит!), должен со всей ответственностью заявить…

Только я не знаю, что заявить ради красоты слога.

Чего я должен и кому должен — я тоже не знаю. Просто не знаю, и все!

«Ладно, поживем — увидим», — заключаю я, снова натыкаясь взглядом на красавицу Стеллу. Если поживем — будет интересно глянуть. Привычное рассуждение старого солдата…

«Нет, ваши преподобия, я тоже уважаю точку зрения, что Земля плоская. Просто счел своим долгом отметить определенные выпуклости», — как оправдывался перед судом инквизиции владелец фабрики «Географические карты и глобусы».