Галактика Сенситивов 1(Си)

— Господин Мардрон, примите эти клинки в подарок. Когда-то, ещё мальчишкой, я помогал отцу ковать эти клинки, но старый граф фрай-Арлансо счёл их слишком миниатюрными для регулярной армии. Может быть оно и так, но всё равно в бою это оружие способно творить настоящие чудеса.

Нет, надо лично видеть то, с каким трепетом держал в своих могучих руках этот удивительный меч седой галанец, опытный и закалённый воин. Всё-таки иногда находится нечто такое, что оказывается понятным людям, появившимся на свет даже в другом конце галактики. Меч, выкованный в совершенно ином мире, где воинские традиции имеют абсолютно другие критерии, тем не менее, без каких-либо осложнений лёг в руку этого человека, великана, ростом за два метра тридцать сантиметров и мне на какое-то мгновение даже показалось, что он держал его в своих руках всегда. Рукоять меча, обтянутую ремешками из акульей кожи, уже омыли горячей водой с щёлочью, промыли чистой водой и насухо вытерли. Старый вояка Керкус Мардрон, велев всем расступиться, тут же принялся проделывать им фехтовальные движение с просто потрясающим мастерством.

С этого момента мне уже только и приходилось делать, что отказываться от щедрых предложений, идущих от многочисленных покупателей по поводу продажи дорканских мечей. Это стоило изрядных трудов, так как желающих становилось с каждым днём всё больше и больше и тому способствовали почти ежедневные упражнения Керкуса, который, рано поутру, выкраивал несколько минут, чтобы проделать своим новым клинком десяток-другой стремительных эскапад. Да, и я несколько раз давал ему уроки фехтования с таким видом холодного оружия, которое способно порхать в руках фехтовальщика, словно булава в руках искусного жонглёра. Вскоре Керкус и сам нашел немалое количество новых приёмов фехтования. Они весьма понравились и мне, не смотря на то, что я навряд ли отважился бы использовать некоторые из них в настоящем бою, уж больно они были оказались замысловатыми и сложными. Шучу, конечно.

Чтобы отвадить попутчиков от наших мечей, мы с Нейзером практически одновременно, только в разных компаниях, он среди своих спутников дворян, а я среди караванщиков, рассказали о своих планах добраться до острова Равелнаштарам и там постараться выменять на наши клинки на знаменитые меха равелнаштарамского барса. Несомненно, такой вояж, окажись он успешным, станет вполне убедительным доказательством для дворянского собрания города Зандалах, чтобы подтвердить благородство, храбрость и находчивость моего молодого господина и он, наконец, удовлетворит свои притязания на дворянский титул, которого вполне достоин по своему рождению, будучи внебрачным сыном графа Леатрида фрай-Арлансо. Ведь он уже носил фамилию своего отца, а это уже немало и дворянское собрание лишь искало дополнительное подтверждение, чтобы дать юному Солотару, то, что принадлежало ему по праву.

Путешествие наше проходило очень приятно и спокойно. Галан вообще один из самых спокойных миров, хотя галанцы народ довольно эксцентричный и вспыльчивый. Достаточно одного неверно сказанного слова и может моментально вспыхнуть ссора, которая, если не постараться обратить всё в шутку, может запросто перерасти в потасовку. Ну, это конечно в том случае, когда ссорятся люди простого звания. У дворян любая ссора быстро заканчивается дуэлью. К счастью Нейзер не смотря на свой вздорный и задиристый характер не имел привычки подшучивать над людьми, а если и старался развеселить компанию, так только рассказами о своих приключениях, которые странным образом, напоминали мне сюжеты наиболее известных мелодрам и боевиков, передаваемых по супервизио, и анекдотами. Задиристость Нейзера носила скорее характер самоутверждения и не вела к оскорблениям. Он в любой компании, даже состоящей из двух человек, стремился занять место лидера, души общества и потому большинство своих шуток направлял на самого себя, не стесняясь выглядеть смешным, чем снискал себе всеобщее уважение.

Среди своих товарищей по путешествию, направляющихся как и он, к океану, Нейзер выделялся разве что своим относительно невысоким ростом, да, ещё чрезмерной болтливостью, хотя я и не стану утверждать, что галанцы прирожденные молчуны. Что уж говорить тогда обо мне, ведь мой стажер вымахал выше меня ростом, чуть ли не на две головы. Нам при моём росте в метр восемьдесят пять и росте Нейзера в два метра двадцать три сантиметров трудно не приходилось соперничать в росте с галанцами, чей средний рост составлял два метра тридцать сантиметров. Впрочем, свой недостаток в росте, Нейзер с лихвой компенсировал своей звериной ловкостью и силой. Ну, а однажды это привело к весьма курьёзному и довольно потешному случаю, давшему повод для разговоров нашим спутникам дня на три.

Нейзер, поначалу, с опаской относился к галанским скакунам, которых люди на этой планете использовали не только, как тягловую силу, но и для верховой езды. Насмотревшись на то, как лихо гарцуют на скакунах караванщики и некоторые из его знакомых дворян, которые изредка скакали верхом, вызывая приветственные возгласы дам, мой стажер тоже вознамерился прикупить себе скакуна. Тут надо бы сказать, что в галактике насчитывается великое множество верховых животных и о двух, и о четырёх, и даже о шести и восьми ногах, но самыми грациозными, без малейшего сомнения, являются дорканские лошади, галанские скакуны и ещё, пожалуй, мидорские раннеры, которые, к слову сказать, очень похожи друг на друга хотя, по сравнению с первыми, раннеры являются плотоядными, а лошади и скакуны травоядными животными. Только в отличие от дорканских лошадей, у галанских скакунов голова украшена короткими, мягкими рожками, а рост несколько выше и достигал до макушки галанца весьма высокого роста, что почти на метр выше стандартов дорканских лошадей. Но Нейзер, видимо, видел в этих животных полный эквивалент смирных мидорских раннеров, а это совсем уж разные животные.

Нейзер самостоятельно присмотрел себе на одной из ярмарок подходящую ему по масти и норову здоровенную зверюгу и тут же, даже не посоветовавшись со мной, отвалил за неё триста золотых роантов. Сумму, по галанским меркам, весьма немалую. Дня три он прикармливал это вздорное животное сочными корнеплодами, свежей травой, печеньями и сахаром, да, и вообще всячески втирался в доверие и обхаживал эту злобно фыркающую и лягающуюся без малейшего на то повода, тварь, прежде чем сделать попытку оседлать её. Зверюга же эта имела мужской пол и получила от Нейзера звучное имя Страйкер, словечко точно не мидорского происхождения. Не берусь высказывать каких-либо предположений на этот счёт, но я очень сомневаюсь, что это слово имеет хоть сколько-нибудь приличный, в своём подлинном определении, смысл.

В одно прекрасное утро, выйдя из нашего шатра, разбитого на прелестном лугу вблизи излучины реки, где караван остановился на ночь, Нейзер велел мне оседлать своего скакуна и сказал, что сегодняшний день намерен провести в седле. Мне-то оказалось справиться с этой задачей, пара пустяков, так как я не раз скакал верхом на этих вредных и неуживчивых тварях, умел их и запрягать в повозки, и седлать, и даже ухаживать за ними, но вот как Нейзер собирался справиться со своей задачей, этот вопрос меня заинтересовал более всего. Несколько минут спустя я оседлал скакуна и, весь исполненный почтения, подвел фыркающую, недовольную зверюгу к Нейзеру. Тот скормил скакуну очередной клубень сладкого савала, ласково потрепал по шее, погладил по морде и, не спеша, взобрался в седло.

Стоило Нейзеру вставить ноги в стремена и сжать бока этой злобной твари, как она, буквально взбесилась. Скакун энергично взбрыкивал задними ногами, вставал на дыбы, подпрыгивал сразу со всех четырёх ног, словно тримобиль с неисправным антигравом, но Нейзер сидел в седле, как влитой, хотя его и болтало из стороны в сторону, будто тряпичную куклу. Такое редкостное зрелище изрядно всполошило весь наш караван. Тотчас набежало зевак. Со всех сторон доносились то крики поддержки, то дурацкие советы. Закончилось всё неожиданно и быстро, эта бешеная тварь взбрыкнула задними конечностями особенно резко и с такой силой, что подпруга лопнула и Нейзер взлетел вместе с седлом, поднявшись метров на пять вверх, словно у него под задом взорвался мощный заряд взрывчатки.

Раздался громкий, истерический визг и одна дамочка тут же свалилась в обморок. Нейзер в свою очередь сделал в воздухе сальто и, прытко отбросив седло, приземлился точно на обе ноги, да, при этом ещё и как ни в чём не бывало. Так, словно каждое его утро начиналось с такой вот экзотической и энергичной разминки. Скакун, избавившись от всадника, заржал, довольный собой и своей неожиданной победой, и, отбежав на несколько шагов, принялся умиротворенно щипать травку, весело помахивая хвостом. Нейзер стоял, как вкопанный. Злой, как снежный демон, с побледневшим от гнева лицом и раздувающимися ноздрями, он буравил эту несговорчивую тварь глазами, как будто собирался прожечь дыру в её белой, холёной шкуре. Он поманил меня рукой и, указав пальцем на скакуна, приказал грозным голосом:

— Лори, приведи мне эту зловредную бестию.

Хромая сразу на обе ноги, сутулясь и держась рукой за поясницу, я, с громким кряхтеньем и проклятьями в адрес их обоих, бегом бросился выполнять приказание своего господина, но меня легко обогнали караванщики, справедливо полагая, что мне в мои почтенные годы совершенно не пристало бегать по лугам за столь прыткой зверюгой. Изловив несговорчивое животное, они, тем не менее, передали уздечку мне, а не моему господину, мечущими из глаз молнии и громко скрежещущему зубами от злости и бешенства. На приличном отдалении от нас собрались едва ли не все пассажиры нашего каравана, которые решили досмотреть нежданное представление до конца. Всё ещё хромая на обе ноги, я подвел скакуна к Нейзеру и, желая уязвить его самолюбие, спросил довольно громким голосом: