Галактики как песчинки

— Вот лежит ещё один приз Человека Непобедимого, — огласил комментатор. — На этой картине, как и на других, вся жизнь склоняется пред Человеком с Инисфара. Да… со временем все эти монстры будут уничтожены”.

В это время кто-то предупредил киномеханика о прибытии новых гостей, ожидающих своей очереди, чтобы войти в монтажный зал, и он резко оборвал фильм. Трехмерное изображение исчезло.

Зажёгся свет, и стоявшая у входа в зал фигура Большого Цело с Супернового Солида стала видимой.

— Надеюсь, мы не помешали вам, — сказал Большой Цело, оглядывая тех, кто теснился, пытаясь удрать.

— Вовсе нет, Цело шестьдесят девять, — ответил помощник директора. — Мы смонтируем фильм завтра.

— Не хотелось бы думать, что мы побеспокоили вас, — мягко проговорил Цело. — Но у Рапсоди сто восемьдесят два есть что-то, что он хотел показать нам, — он кивнул в сторону длинного Хорш-Бенлина, известного жителям Суперновы, как Рапсоди 182.

Через пару минут последние прихлебатели выпорхнули из зала.

— Итак, Рапсоди, давай посмотрим, что ты хотел показать нам, — проронил Большой Цело, окидывая зал тяжёлым взглядом и усаживаясь в одно из кресел.

— Конечно, конечно, Б.Ц., — залебезил Хорш-Бенлин.

Единственный из Суперновы, он получил разрешение называть босса по инициалам.

Он вскочил — пародия на атлета — на узкую сцену перед экраном и одарил улыбкой аудиторию. Она насчитывала человек двадцать пять; половину из них Рапсоди видел впервые.

Компания разбилась на четыре группы: босс и его команда, команда самого Рапсоди, возглавляемая Ормулу 3, небольшая группа людей из Исторического Торгового Комитета и их команда, плюс обычная квота привлекательных секретарш.

— Идея воплощена в фильме, — начал Рапсоди, — который даст Супернове потрясающую рекламу, поскольку будет снят на наших студиях и заняты в нём будут наши актёры. Он будет полон человеческой драмы, короче, это именно то, чего требует публика. И не только. Местом действия станет Новый Союз — самая крупная столица Галактики.

Для бeq \o (о;ґ)льшего эффекта Рапсоди выдержал паузу. Некоторая часть аудитории включила афрохали. Воцарилась мёртвая тишина.

— Я вижу, вы спрашиваете себя, — разглагольствовал Рапсоди, демонстрируя любезную улыбку, — как мне удастся впихнуть столько мяса в двухчасовой фильм? Сейчас я вам покажу.

Он подал сигнал киномеханику — и на экране появилась картинка.

Лицо мужчины около пятидесяти. Годы, которым удалось высушить его плоть, открыли под тонкой кожей благородное строение черепа: высокий лоб, широкие скулы, резко очерченный подбородок.

Он говорил, хотя звук не сопровождал его речь, позволяя ожившим чертам говорить самим за себя.

На фоне этого лица Рапсоди выглядел карликом.

— Это, леди и джентльмены, — объявил Рапсоди, сжимая руки в кулаки и вытягивая их перед собой, — лицо Арса Скайкра.

Зал начал вскакивать с мест. Люди оглядывались друг на друга, пытаясь угадать реакцию соседей.

Рапсоди позволил себе открыто назвать Скайкра его настоящим именем, а не тем, под которым его было принято упоминать в Союзе.

В таком огромном агломерате, как Супернова, людей принято называть по номеру района или квартала. Введение такой градации обусловливалось не только необходимостью сбить с толку чужаков; это помогало согражданам оценить твоё финансовое положение, поскольку районами в Новом Союзе считались острова, заселённые соответственно достатку, конечно же, денежному достатку, жителей. Жить в Цело могли себе позволить финансовые короли или банкиры. В Пелте и Трипли разрешалось проживать только бездельникам.

Арс Скайкр был индивидуалистом, поэтому его союзное имя — Бастион 44 — не. соответствовало действительности.

Удовлетворённый реакцией аудитории, Рапсоди продолжил:

— Лицо великого человека. Арс Скайкр! Гений, известный лишь узкому кругу лиц, работающих именно в этой студии; всем, кто его знал, он нравился — нет, что я говорю? — все обожали его. Я имел честь быть его правой рукой в те дни, когда он являлся шефом Документального Отдела номер два. Я задумал сделать этот фильм в виде его биографии. Своего рода дань уважения Ареу Скайкру, Бастиону сорок четыре.

Рапсоди замолчал. Если бы ему удалось успешно протащить этот фильм в фирму “Большой Цело и К°”, он бы сделал карьеру. Ибо, рекламируя Арса Скайкра, он автоматически делает рекламу самому себе, Хоршу-Бенлину, И тогда бывший Рапсоди поднимется до уровня Цело.

— Скайкр закончил на помойке! — выкрикнул кто-то. Им оказался Старфилд 1337 — записной хулиган.

— Рад, что затронут этот момент, — продолжил своё повествование Рапсоди, пренебрежительно игнорируя выкрик.

— Скайкр закончил на помойке. Он не мог добиться успеха. Этот фильм и призван раскрыть — почему. Я хочу показать, каким твёрдым характером необходимо обладать живущим в Новом Союзе, чтобы сохранить здравый смысл. Фильм демонстрирует, какое мужество надо иметь, чтобы служить народу так, как это делаем мы. И потому, как я уже отметил, предлагаемый вниманию фильм — не столько об Арсе Скайкре, сколько о Супернове и о самой Жизни. Короче, в нём будет все.

Благородное лицо исчезло с экрана, на сцене осталась маленькая фигурка Рапсоди, одиноко стоящая на платформе, словно на эшафоте.

Находясь и так чуть ли не на грани истощения, Рапсоди постоянно употреблял таблетки для похудения. Ему ужасно нравилось, когда коллеги называли его за глаза “долговязым”, что воспринималось им, как выражение их любви.

— Прелесть данного фильма в том, — надрывался Рапсоди, — что он уже наполовину сделан! Сценарий, режиссура, монтаж!

В ограниченной глубине зала начали возникать миражи.

Подобие огромной снежинки, такое же замысловатое и изящное, закружилось и начало наваливаться на зрителей. Оно становилось все крупнее, вырисовывались отдельные детали, развиваясь и насыщаясь, пока каждое из ответвлений не пустило меньший росток.

Благодаря прекрасной работе оператора, возникало ощущение, что эта “снежинка” органически растёт; затем приближённый, в замедленной съёмке, план воссоздал её строение.

Уже можно было разглядеть, что “снежинка” состоит из бетона и ферролина, отлитых в здания и улицы, плоскости и купола, устремлённые ввысь и проникающие глубоко под землю.

— Это — легендарный город! — воскликнул Рапсоди. — Наш легендарный город — Новый Союз, созданный Вторым Отделом под руководством Скайкра, который двадцать лет назад вложил в него все свои силы.

По замыслам, эта картина должна стать апофеозом его труда; однако в силу ряда причин, о которых я скажу позже, он не завершил её. Но шестнадцать бобин не-отредактированного проекта, которые он оставил, как память о себе, все это время находились в наших хранилищах. Вчера я их извлёк на свет божий.