Галия. Ведьма с приветом

– Можно сделать так, что бы она во всем со мной соглашалась и беспрекословно меня слушалась?

– Ну… любовный приворот так и действует. Только постоянный я не делаю. И это очень дорого.

Я малодушно умолчала, что и мои «временные» длятся максимум две минуты. Не потому, что я не могу очаровать избранницу на более долгий срок, просто я против принуждения. И наказываю таких наглецов самым для них ценным – золотом!

– Мне и временный подойдет. А если она ваша коллега?

Я задумалась: pиск наткнуться на настоящую травницу был ничтожно мал. Но всё же был.

– Плачу вдвойне.
– Неправильно истолковал мое замешательство лекарь. – Только вы дадите мне… эм-м… зелье на руки. Я сам ей его подолью.

Да что ты!? Ты, недолекарь, решил обмануть меня? Серьезно?

Я усмехнулась и проникновеннo поинтересовалась:

– Чего вы хотите на самом деле, Андрей Иосифович?

Старик хмыкнул, пригладил бороду и, вдохнув воздух, затараторил так, что я только успевала вникать:

– Поработать с вами! Ваша шизофрения поразительна, она прогрессирует в нестандарт?ых рамках и имеет весьма специфические симптомы. Мы с вами можем открыть совершенно новый её тип. А то и подтвердить раздвоение личности, где у каждой из них развивается свой вид! Мы прославимся! «Тип Кацца-?риллюса», - как вам? Нет, «Симптом Кацца-Гриллюса»!

У меня челюсть отвисла. Валера и вовсе чуть с сейфа не брякнулся. Едва успел корнями за борт горшка зацепиться.

– Простите… ЧТО?

– Нет, нет, не обижайтесь! Вы – уникум! Вы – совершенство!

– Да что ты?

Что-то во мне всё же напугало мозгоправа. Лицо его резко приобрело нежный салатовый оттенок, нижняя губа задрoжала, а глаза вытаращились чуть ли не дальше носа.

Я только было восхитилась своему новоприобретенному умению доводить людей до инфаркта взглядом, как в свете свечей заметила движущуюся тень.

– Он живо-ой! – Завопил ?ндрей Иосифович и ткнул пальцем за мою спину.
– О-о!

– Кто? – С невинным видом поинтересовалась я и даже демонстративно обернулась. Да-а,такого я бы тоже испугалась! Кактус ощетинился колючками и с громким чмoком по одному вытаскивал из земли корни. Два бутона на веточках переплетались и извивались как вишневые ягоды на ветру, но при этом были направлены только на мозгоправа.

– Здесь никого кроме нас нет.
– Сочувственно добавила я.
– Вы в порядке?

– ?-а-а! – Еще громче завопил ?ндрей Иосифович и кувырнулся с кресла спиной вперед. Я полюбовалась подошвами его ботинок, оценила клоки пыли на колесиках кресла и поняла, что мыть полы вчера надо было тщательнее.

– Чмок, чмок, – отозвался Виталик и, выдернув последний корень, поднялся в горшке во весь рост. Рост был небольшой, две ладони максимум, но в сумраке подвала, да в пламени свечей, да при слепящем разряде искусственных молний…

– Ой, у-у! – Сменил тональность лекарь, перевернулся на живот и на карачках помчался к двери.

Я проследила взглядoм за улепетывающим клиентом, восхитилась грохоту захлопывающейся двери и вздохнула. Мой бизнес обречен на успех!

– Ну и что ты тут устроил?
– Я оттолкнулась и подъехала к Виталику на стуле.

Кактус тут же нахохлился иголками, упер цветочки в зеленое тело и с надрывом прошипел:

– ? чё он? Никто не имеет права оскорблять тебя, кроме я!

– А если он кому расскажет?

– ?асскажет, что в подвале у ведьмы ему угрожал говорящий кактус? Что ж, удачи ему в этом.

– Ничего себе! Да ты гроза лекарей, Виталик!

– Ну,так.
– Деловито откликнулся кактус и зарыл корни в землю. – Обращайся.

Я рассмеялась и занялась рабочими делами. То есть, уставилась на дверь в ожидании клиентов. Сидеть пришлось долго. Как итог: попа заныла, ноги загудели. Пришлось признать очевидное, - без Катрин и ее рекламы я в этом мире умру от голода. Или скуки. Надо было соглашаться на телeфон. Сейчас позвонила бы подруге и намекнула, что мне нужны продукты.

Не успела я прокрутить в голове, как именно выглядели бы мои «намеки», как дверь снова распахнулась, и в подвал ввалился Сири. Да не один, а в окружении больших бумажных пакетов.

Виталик от неожиданности выпучил бутоны. Я же уткнулась в искрящийся шар и максимально раздраженно подняла на парня взгляд:

– Что гггиббе опять? Очередного дядю надо приворожить к тете?

– И тебе доброе утро.
– Откликнулся Сири, сваливая пакеты на диван. По подвалу разлетелись ароматы жареногo мяса, рыбы и овощей. Живот тут же отозвался надрывным урчанием. Предатель! Я же влила в тебя несколько чашек кофе, чего тебе ещё надо?

– Кстати, контракт мы подписали, дядя Саша передает привет.

– Его туда же. – Буркнула я.
– Решил задобрить меня едой?

– Да.
– Нисколько не смущаясь, признался Сири. – Сначала поедим, а потом я расскажу тебе свой план.

– На мэрэтэ больше не поеду!

– А есть ты будешь?

– Есть буду. – Покорно согласилась я.

Сири выудил из пакетов и выставил на стол белые коробочки, с каждого откинул крышку. ?й, ой, ой! На столе заблагоухали нарезанные огурчики, перчик и помидорки. Пучки зелени таращились на меня с огромных кусков жареного мяса с такой аппетитной корочкой, что я чуть слюной не захлебнулась. Больше всего удивили кубики риса, на которых лежали куски красной рыбы. В отдельных баночках находились соусы. Я узнала только майонез (Катрин приносила) и кетчуп (его научила готовить Вaрвара еще в Подоли). Остальные два – жидкий коричневый и густой с кусочками соленых огурцов, видела впервые.

– Налетай.
– Сири меня ждать не стал, вооружился двумя палочками и, лoвко схватив кубик риса, отправил его в рот, предварительно обмакнув в коричневую воду. Я экспериментировать не стала, вгрызлась в мясо. Тем более что его можно было есть по старине – ножом и вилкой.

– Ты сколько не ела?
– С подозрением поинтересовался парень, удивленно провожая взглядом исчезающее мясо.

– Не помню.
– Я честно прикинула в уме время вынужденной голодовки, но сообразить не смогла. – Дня два?

– Мой прокол. Теперь перед каждым выездом буду тебя кормить.

Я чуть не подавилась мясом, откашлялась и с удивлением воззрилась на безмятежно жующего Сири.

– Мне послышалось или в твоем голосе прозвучала забота?

– ?на самая. Хороший работодатель всегда заботится о своих подчиненных.

Ой, ли!? Чую пoдвох! Хотя, какая разница!?

Я умяла кусок, облизала коробочку и, благoдарно откинувшись в кресле, прошамкала:

– Сегодня приходил твой лекарь.

Сири прищурил глаза, отчего они стали темными как речная глина, и вопросительно изогнул бровь: