Галопом по мирам

– Я спать, – Дайна спрыгнула с летуна и направилась к лестнице. – Спасибо тебе, это был великолепный день. Хотя я окончательно убедилась, что ты ненормальный.

– Зато какие острые ощущения, – Норд лучился довольством. – Кстати, ты порвала платье.

Дайна рассеянно кивнула, спускаясь на второй этаж. И лишь войдя в свою комнату и едва не потеряв равновесие, заподозрила неладное. На полукровок алкоголь действует слабо обычно совершенно не так. А вот кровь совсем другое дело. Каждый раз после инициации девушка чувствовала легкость и эйфорию, которая сменялась усталостью, после чего начинало клонить в сон. Но это кровь, сдобренная сырой магией. Любая другая же действовала сродни самому мощному алкогольному напитку. И сейчас Дайна ощущала себя примерно так же как после трех стаканов свежей крови. В голове приятно шумело, мысли летали звонкие и легкие, а по всему телу растекалась приятная истома. Хотелось свернуться клубком на чьих-нибудь коленях и замурлыкать.

– Норд, – девушка сняла с плеча лорри и пересадила на спинку кровати. – Но-о-о-орд!

Белобрысый не замедлил явиться. При этом выглядел он трезвее чем она.

– Норд, а что было в бутылке? – Дайна присела на кровать, не желая подпирать стенку. И постаралась дышать глубоко, сосредотачиваясь на очищении организма от «алкоголя».

– Вино, – и невинный взгляд золотых глаз из-под ресниц.

– Хорошо, я задам вопрос по-другому: что было в вине?

– Сыворотка из крови арраши.

– Приехали, – Дайна упала на подушки и обреченно закрыла глаза. В голове шумело потише, но до полного отрезвления еще далеко.

На кровать опустилось что-то тяжелое. Ага, или кто-то. Губы невольно растянулись в нетрезвой улыбке.

– Это редкое вино. Его крайне сложно достать, – в голосе Норда слышалась озабоченность. – А что случилось?

– Я не нуждаюсь в чужой крови, как один из моих родителей, – хорошо хоть язык не заплетается. – Но иногда пью ее для удовольствия. Полукровку может опьянить только хорошая кровь. А сейчас у меня ощущение, что я вылакала по меньшей мере три бокала.

– Я не знал…

Дайна приоткрыла глаза и недоверчиво покосилась на собеседника. Тот выглядел искренне удивленным. И привлекательным. Светлые волосы волной рассыпались по рубашке и блестели в золотистом свете. А когда он успел ее расстегнуть?

– Слушай, ты правда помогаешь мне только ради развлечения?

Золотые глаза загадочно блеснули.

– Частично да.

– А частично нет? – девушка хмыкнула. – Преследуешь свои коварные цели?

– Можно и так сказать, – Норд уже практически мурлыкал. – Например, одна коварная цель у меня сейчас прямо перед носом.

Дайна честно постаралась придумать ехидный ответ. Даже привстала с подушек, желая сосредоточиться на умных мыслях. Но, кажется, Норд хотел сейчас не разговаривать.

От его губ по ее телу прокатилась теплая волна, унося с собой все мысли. Оставляя лишь тихий звон в голове. Он держал ее осторожно, словно боялся повредить. Но вместе с тем девушка чувствовала: не вырвется. И это не пугало. Только голова кружилась все сильнее, а тело слабело. Собрав остатки воли, она открыла глаза и уперлась ладонями в грудь ученого. В поле зрения попал серебряный отблеск.

Кольцо на пальце, тонкий ободок, который уже не снять.

– Пусти! – она выдохнула это слово в губы ученому. Норд и сам почувствовал как что-то изменилось. С неохотой разжал руки, глядя на девушку почерневшими глазами.

– Не надо, – Дайна опустила голову, сама изумленная своим поступком.

– После всего, что он сделал, ты продолжаешь любить его?

– Откуда ты знаешь, что он сделал? – Дайна испугалась: она никому не рассказывала, что ей пришлось пережить на корабле Дамиана. Никому и никогда. Это было ее дело, и ее боль.

– Я не знаю, я вижу, – ученый кивнул на ободок кольца. Дайна слегка растерялась.

– Ты о кольце?

– А ты о чем?

– Да так, – девушка бросила взгляд на свою руку. – Ты что-то знаешь о нем?

– А ты нет? – Норд выпрямился и сел. Теперь уже он смотрел на Дайну с изумлением. Это настораживало.

– Ну…обручальное кольцо. Только оно не снимается. Ничем. Может, если отрезать палец…но он мне дорог.

– Он тебе не сказал? – от рыка ученого Дайна едва не подпрыгнула. Любовное томление испарилось без следа, уступив место настороженному любопытству.

– Ну, конечно, – Норд зло улыбнулся. – Наш мальчик и здесь все решил сам. Это на него похоже.

– Что он сделал? – Дайне захотелось взять ученого за шиворот и потрясти, чтобы он говорил загадками.

– Пятнадцать лет назад мы нашли корабль, который называл себя Святозаром. Там же был обнаружен материал, названный позднее арантом. С кораблем поначалу было сложно найти общий язык. Но он все-таки он рассказал, что с помощью аранта клеймили животных, рабов и преступников. Пластинка этого материала накладывалась на кожу и врастала. Снять ее невозможно, разве что вырезать, но и тут придется потрудиться, – Норд покачал головой. – Потому я и поинтересовался, красавица, как ты можешь продолжать любить того, кто опустил тебя до уровня животного, надев тебе на палец это кольцо.

Тишина. Давящая и безнадежная. Зачем слова? И так уже сказали слишком много.

И алкоголь мгновенно куда-то выветрился.

– Уйди, пожалуйста.

– Дайна…

– Прошу тебя,– девушка смотрела прямо перед собой, бледная как чистокровный вампир. Норд кивнул и молча вышел, оставив дверь открытой.

Потом он мерил шагами свою комнату. Затем кухню, где машинально что-то съел. А сам чутко прислушивался к звукам со второго этажа.

И сорвался с места, едва услышал то, чего ждал, но надеялся, что не произойдет.

Ступеньки мелькнули перед глазами, один прыжок и взору предстала погруженная в золотистый полумрак комната. Дайна лежала на кровати и плакала. Отчаянно, с надрывом, как человек, потерявший всякую надежду.

– Эм…Дайна… – ученый в нерешительности застыл на пороге. В ответ плач только усилился. Такого Норд уже вынести не мог. Поэтому решительно пересек комнату и сел рядом с девушкой, мягко притянув ее к себе. Та не сопротивлялась, лишь уткнулась лицом ему в грудь, продолжая рыдать. Выплескивая боль и новые обиды, помноженные на старые. Норд терпеливо переносил полив женскими слезами, застыв со странным выражением на лице.

– Ну хватит, – он попытался встряхнуть Дайну, но она намертво вцепилась в его рубашку.

– П-п-почему? – донеслось сквозь рыдания – Почему именно он приносит мне постоянную боль! Мне никто и никогда не делал так больно.

– Самую сильную боль причиняют те, кто нам дорог, – тихо произнес Норд, глядя куда-то поверх ее встрепанной макушки. – А самое ужасное то, что порой они сами об этом не догадываются.

Дайна оторвалась, наконец, от рубашки, которую старательно поливала слезами. Ученый с преувеличенным интересом уставился на образовавшееся мокрое пятно.