Гамаль Абдель Насер

Но можно, по-видимому, говорить о том, что революция в целом испытала на себе влияние социалистических идей. Это, в частности, отмечает в одной из своих работ и Халид Мохиеддин. «Я не имею в виду только влияние, под которое подпали члены группы „свободных офицеров“ и ряд их руководителей, хотя это и заслуживает внимания, — писал он. — Я имею в виду все движение, оказавшееся под влиянием социалистических идей, что нашло отражение в мыслях, программах и публикациях его участников как до революции, так и после нее».

В одном из первых послереволюционных манифестов говорилось о необходимости издания законов, обеспечивающих подъем жизненного уровня народа, высказывались требования ограничить частную земельную собственность и отменить косвенные налоги, от которых прежде всего страдали неимущие. И в этом сказалось известное влияние марксистов. Сам Насер рассказывал однажды послу СССР С. А. Виноградову, что, будучи еще школьником, он начал посещать один из марксистских кружков Каира. Однако руководители кружка не обратили особенного внимания на любознательного, задававшего много вопросов юношу. Насер считал, что люди, с которыми он общался в этих кружках, были в основном далекими от реальной жизни «книжниками». Им плохо удавалось увязывать теорию с конкретными египетскими условиями.

Существование многих группировок марксистов усложняло их работу: в 1952 году, когда произошла революция, в стране не было единой коммунистической партии.

На одном из первых же заседаний Совета руководства революцией Халид Мохиеддин внес предложение о привлечении экспертов для разработки плана политических и экономических преобразований в Египте. Насер его поддержал. Марксисту Ахмеду Фуаду поручили составить список лиц, способных решить эти задачи. Это были преподаватели университета и юристы, врачи и инженеры, многие из которых тоже марксисты. Они с жаром принялись за работу.

Каждый вечер они собирались в здании Совета руководства революцией вместе с его членами, среди которых почти всегда был сам Насер. Начиналась оживленная дискуссия. Некоторые настаивали на проведении самых решительных мер по ограничению частной собственности, другие видели выход из положения лишь в создании рентабельных предприятий. Споры иногда затягивались до трех-четырех часов ночи, а утром каждый шел на работу.

Эти люди, придерживавшиеся прогрессивных взглядов и участвовавшие в разработке первых послереволюционных планов, сыграли весьма важную роль в жизни Насера. Хотя он так и не стал марксистом, знакомство с произведениями Маркса, Энгельса и Ленина не прошло для него бесследно. Даже через несколько лет, когда Халид Мохиеддин жил в Швейцарии, Гамаль просил его выслать марксистскую литературу по ряду экономических вопросов. В кабинете Насера до сих пор бережно хранятся все переведенные на арабский и английский языки работы классиков марксизма-ленинизма с его пометками.

В наследство от монархии «свободным офицерам» достались долги иностранным державам и разруха в экономике. И хотя революционеры не имели заранее продуманной и разработанной экономической программы, тем не менее они сразу же выявили главный источник бед — анархию производства. Постоянный Совет развития национальной продукции и Совет социальных услуг, созданные вскоре после революции, должны были изучить проекты развития экономики, представленные на рассмотрение министерств.

В сентябре 1952 года Совет руководства революцией проводит первое серьезное социально-экономическое мероприятие — принимает закон об аграрной реформе. Гамаль Салим изучил сельскохозяйственные проблемы в стране и с помощью Ахмеда Фуада подготовил проект реформы. Она была весьма скромной. Революция делала первые шаги очень осторожно. Предполагалось изъять у крупных землевладельцев излишки земли сверх 200 федданов и распределить их между безземельными и малоземельными крестьянами.

В соответствии с реформой перераспределялось лишь 10 процентов всей обрабатываемой земли, и только около 10 процентов крестьян получали непосредственную выгоду. Более того — новый режим пока еще не решился серьезно задеть интересы феодалов и пообещал им компенсацию за реквизированные участки. Лишь королевские земли были отобраны без всякого возмещения. И все же эта реформа подорвала основы политического влияния феодалов в деревне, которое они имели до революции.

Но даже и такая скромная реформа встретила сопротивление. Али Махир настаивал, например, на ограничении землевладения пятистами федданами. Насер был готов прибавить к двумстам федданам еще сто, которые землевладельцы могли бы оставить в наследство своим детям. Но Махир считал уступку недостаточной. Пришлось заменить премьер-министра.

Таким образом, египетские марксисты — Ахмед Фуад, Рашид аль-Баррави и Абдель Разик аль-Саннури — оказали Насеру большую помощь в разработке проектов первых экономических реформ, проведенных в стране.

Перед революцией и в первое время после революции Насер считал, что, совершив переворот, армия вернется в казармы, теперь же он убедился в том, что «свободные офицеры» должны руководить страной и осуществлять революционные преобразования.

Он понял необходимость этого, ознакомившись с результатами работы комиссии по расследованию преступлений, совершенных деятелями прежнего режима. В поле зрения этой комиссии попали и министры последнего, вафдистского правительства. Расследование вскрыло факты взяточничества и казнокрадства. А ведь партия «Вафд» была одним из основных претендентов на власть.

Для того чтобы проверить настроение египтян, Совет руководства революцией направил генерала Нагиба в поездку по дельте. Ему всюду был оказан самый восторженный прием. Насер обрел еще большую уверенность. 10 сентября появился декрет, согласно которому все партии должны были представить сведения о своих политических программах, внутреннем уставе и финансах. Одно временно создавался революционный трибунал для суда «над деятелями старого режима, вступившими в сговор с иностранной державой ради свержения» нового руководства.

Вафдистские лидеры ринулись друг на друга со взаимными обвинениями. Это привело к расколу «Вафда» и к резкому падению престижа партии в стране.

Судебный процесс по делу бывших министров приобрел широкую огласку. Деятели «Вафда» были окончательно дискредитированы. Трибунал вынес четыре смертных приговора. Правда, ни один из них не был приведен в исполнение, а длительные сроки заключения заменили домашними арестами. «Свободные офицеры» решительно очищали Египет от скверны прошлого.

Однако чуть раньше разразилась новая беда: 12 августа рабочие одной из крупнейших в Египте текстильных фабрик под Александрией забастовали и установили контроль над предприятием. Они требовали улучшения условий труда. «Свободные офицеры» впервые столкнулись с выступлением рабочих. Насер призывал своих товарищей к терпению, но неожиданно произошло столкновение рабочих с полицией. Применив репрессивные меры, молодые армейские офицеры лишь показали свою неопытность в столь ответственный момент. Правые воспользовались этим событием для организации кампании, направленной против левых сил, особенно против марксистов. Часть египетской левой интеллигенции поспешно решила, что власть продемонстрировала этим свой диктаторский характер и что оправдались «худшие подозрения».

Создалось серьезное положение: «свободные офицеры» находились на грани раскола, чем немедленно воспользовались правые силы.

«Братья-мусульмане» выделялись среди всех политических группировок и партий чрезвычайной активностью. Они-то и представляли истинную опасность для режима. «Братья-мусульмане» не имели ясной программы, но их организация сыграла коварную роль в истории борьбы египетского народа против колонизаторов.

«Братья-мусульмане» не могли дать «мусульманского» ответа на проблемы, волнующие египетское общество. Они ориентировались на самые отсталые группы населения, которые легко воспламенялись с помощью религиозных лозунгов. Замышляя заговор против революции, «братья-мусульмане», к примеру, призывали убить великую арабскую певицу Умм Кульсум, разрушить и сжечь кинотеатры, Каирский оперный театр.

В январе 1953 года Совет руководства революцией объявил о роспуске всех политических партий и о конфискации их фондов. 10 февраля была обнародована временная конституция, согласно которой верховная власть передавалась членам Совета руководства революцией еще на три года.

18 июня 1953 года самое древнее в мире монархическое государство стало самой юной республикой. Ее первым президентом и премьер-министром стал генерал Нагиб, а Насер — его заместителем. Масса статей, появившихся в то время в западной печати о генерале Нагибе, свидетельствует о том, что многие за рубежом хотели, чтобы этот мягкий, холеный офицер с неизменным «Данхиллом» во рту руководил страной. Его именовали «египетским Кромвелем», им восхищались. Никто по-прежнему не обращал внимания на Насера.