Гамлет XVIII века

Впрочем, едва ли кому-нибудь могло в голову прийти, что Радович предпочтет красавице Анне «старое диво», Оплаксину. Но физическая страстная красота черноволосой Анны не прельщала его; он оставался холоден к ней и с каждым днем находил в Валерии все новые и новые духовные красоты.

Наконец однажды Анна Петровна пригласила его к себе, сказав:

– Не забывайте наш «pomme de terre» [3] .

– «Pied-a-terre» [4] , – поправила ее племянница.

3

Яблоко.

4

Уголок (квартирку).

И Денис Иванович был у них, но в четырех стенах маленького домика, занимаемого Оплаксиными, ему было далеко не так свободно, как в большом доме и саду у Лопухиных. Валерия тоже понимала это, и потому они чаще встречались под гостеприимным кровом Лопухиной.

Однажды, когда Денис Иванович вернулся со службы, ему доложили, что князь Павел Гаврилович Гагарин ждет его и желает видеть.

– Где же он ждет? – спросил Радович, смущенный неожиданностью происшествия не менее лакея, докладывавшего ему.

Появление князя, который спросил Дениса Ивановича и заявил, что он будет ждать его, показалось всем необычайным в доме, куда до сих пор приезжали только к Лидии Алексеевне и где никогда никто не спрашивал «молодого барина».

– Они ждут в большой гостиной, – ответил лакей.

Гостя догадались провести в парадную гостиную, но Денис Иванович не захотел идти туда.

– Просите ко мне наверх, – приказал он и направился к себе.

Гагарин, войдя, отвесил церемонный поклон и, когда Денис Иванович попросил его садиться, сел, не снимая перчаток и держа свою офицерскую шляпу под мышкой.

– Могу я говорить с вами, как с дворянином? – откашлявшись, начал он.

– Что ж, – улыбнулся Денис Иванович, светло глядя на него, – можно и как с дворянином. Только я больше люблю говорить просто, по-человечески.

– Тем лучше, – согласился Гагарин, принимая уже тон, который мог годиться только в обращение с человеком недалеким.

О «глупости» Дениса Ивановича он слышал много, потому что о Радовиче говорили теперь все, но сам Гагарин видел его лишь раз у Лопухиных, во время своего свидания с Анной, подсмотренного Екатериной Николаевной, и то мельком, и не мог судить, каков был Денис Иванович. Поэтому он заговорил с ним серьезно.

Однако Радович своим ответом как-то сразу показал свою простоту, и князь решил изменить тон.

– Тогда скажите, – стал прямо спрашивать он, – отчего вы так часто бываете у Лопухиных?

– Оттого, – ответил Денис Иванович опять совсем просто, – что мне нравится бывать там.

– Понимаю! Вы хотите этим сказать, что я не имею права требовать у вас отчета и что вы не желаете, чтобы кто-нибудь стеснял вашу свободу действий?

– Да нет же, – перебил Радович, – ничего этого я сказать не хочу, а говорю прямо, что есть. Мне, право, очень нравится бывать там.

«Да он совсем глуп», – подумал Гагарин и продолжал:

– Хорошо. Значит, у вас есть причины, почему вам это нравится?

Денис Иванович густо покраснел и потупился.

– Прав я или нет? – испытующе глядя на него, переспросил Гагарин.

Денис Иванович склонил голову, непроизвольно взял перо со стола и стал вертеть его, как пойманный на месте преступления школьник.

– Тогда, если вы молчите, сударь, – опять сказал Гагарин, – я доложу вам, зачем вы бываете там: вам нравится Анна Петровна.

– Тетка? – ужаснулся Радович.

– Какая тетка?

– Старуха Оплаксина.

– Вы изволите шутить. Я говорю про Анну Петровну Лопухину.

– Ах, нет, – обрадовался Денис Иванович, – нет, вовсе не нравится, то есть она мне нравится, я дурного про нее ничего не знаю, но не так... Нет, право, не так...

– Тогда выходит еще хуже. Зачем же вы бываете, зачем собираетесь жениться?

– Я собираюсь жениться?

– Да.

– На Анне Петровне Лопухиной?

– Да, об этом все говорят.

– Так ведь мало ли что говорят, но кто же, посудите, может знать, на самом деле, о таких вещах?

– Вот я желаю знать.

– Ну, так я вам говорю, что нет, и не думаю я об этом... честное слово, не думаю...

«Или он совсем дурак, или прикидывается и хитрит», – мелькнуло у Гагарина.

– Но в таком случае, что же означают ваши постоянные посещения?

– Да вы постойте, вы сами-то отчего волнуетесь?

– Я не волнуюсь, сударь.

– Нет, нет, милый, – жалобно сморщив брови, остановил его Денис Иванович. – Я не хочу вас сердить или обижать, я хочу помочь вам, чтобы вам было легче... Я вижу, что-то у вас есть... Постойте!.. Вы сами... как это?.. Ну, словом, вам самому нравится Анна, Петровна... Так ведь? А?

– На этот счет я не нахожу нужным посвящать вас в какие-либо подробности, но только прямо говорю, что тот, кто осмелится мечтать об Анне Петровне, будет иметь дело со мной.

– Какое дело?

– Как полагается между дворянами – поединок.

– Зачем поединок? Не надо этого... Нехорошо... Так вы вот отчего беспокоитесь?.. Ну, так поверьте, я не буду мешать вам...

Ему очень хотелось, чтобы Гагарин почувствовал себя совсем хорошо и чтобы его лицо прояснилось. Но тот сидел угрюмый и строгий.

– Так вы любите? – протянул Денис Иванович. – Это очень хорошо... Я понимаю...

– Ничего вы, как я вижу, не понимаете, – вдруг рассердился Гагарин.

– Нет, понимаю, – подхватил Денис Иванович. – Вот, видите ли, вы открыли мне свою тайну, и вы мне нравитесь. Вы мне и тогда у Лопухиных очень понравились... Хотите, будемте друзьями?.. Если бы у меня была тайна, я открыл бы вам ее, но у меня еще нет тайны. Однако я все скажу. Понимаете, я бываю у Лопухиных потому, что там бывает... Анна Петровна Оплаксина...

– Ну так что ж?..

– Не понимаете?

– Ничего не понимаю.

– И ее племянница, – краснея опять до слез, выговорил едва слышно Радович.

Если бы Гагарин, услышавший теперь такое признание Дениса Ивановича, не видел его при первой своей встрече с ним в саду у Лопухиных вместе с Валерией, то подумал бы, что тот желает, издеваясь, морочить его. Но теперь он вспомнил эту пару и сразу чутьем влюбленного уверился, что Радович говорит правду. Он просиял, и невольная широкая улыбка осветила его лицо. Конечно, для него был смешон Денис Иванович, влюбляющийся в Оплаксину, когда перед его глазами было чудо красоты – Анна Лопухина.