"гамма-3"

Вокруг началась суматоха. На наёмников уже никто не обращал внимание.

Через десять минут ко входу в жилой бункер подогнали боевую дрезину, наподобие той, что была найдена нами у старого “Депо”. Вооруженная двумя пулемётами “Утес”, огнемётом и отделениями для ведения кругового обстрела, дрезина оказалась оборудованной ещё и явно не родным, форсированным двигателем.

Охрана уже топталась у ближайшего входа.

– Так, я не понял! Почему нарушители режима всё ещё здесь?
– Антонов рявкнул на ближайшего сержанта.
– В камеру их!

Практически сразу ко мне подскочило двое солдат, и грубо толкая, повели ко входу в бункер. Последнее, что я успел увидеть, как Костолом спускал с дрезины бесчувственное тело девушки.

В жилом бункере № 15 камер для размещения и содержания задержанных, разумеется, не было. Нас определили в самую обычную кладовую, с прочной деревянной дверью, обитой железом. А для надёжности еще и охранника рядом пристроили.

Пока майор Доронин во всей этой суматохе пытался организовать эвакуацию военного научно-исследовательского комплекса, Антонов со своими наёмниками, скорее всего, отправился к аванпосту, тому самому - рядом с бойлерной, где всё ещё должны были находиться останки подполковника Шевченко. И его личные вещи.

– Чёрт! Что происходит? – Павел был в шоке, не понимая сути происходящего.
– Доронин, что, с ума сошел?

– Смена власти, вот что! Штрасс наделил капитана всеми необходимыми инструкциями. Штрасс прекрасно знал, как устроена система безопасности “Астры”, а значит, знал и всеинструкции тоже. Одна из них предписывает подчиниться действующего начальника объекта любому офицеру, сообщившего номер приказа и специальный персональный код. Антонов это сделал. Результат мы оба видели и слышали.

– Разве это законно?

– К сожалению, если и нет, мы никак на это повлиять не сможем, – я немного задумался.
– Я знаю, что будет дальше.

– Поделись, раз уж соображаешь. Моя голова отказывается работать!

Файл скачан программой телеграмм канала @books_fine . Узнать о программе можно на канале.

На страницевы можете купить книгу или отблагодарить автора книги наградой.

– Антонов, скорее всего, ничего там не найдет – Шевченко ведь был совсем не дурак. Поэтому он вернётся обратно, чтобы заставить нас найти ему вход в эти проклятые генетические лаборатории. Он вовсе не так прост, каким кажется. Хоть внешне он ещё молодой и неопытный, внутри он хитрый и подлый, а главное расчётливый человек. Не зря Штрасс возложил на него все надежды.

– Но мы же ничего не знаем!

– Да! Только вот он так не думает.

– Макс, а помнишь, Елена Андреевна что-то говорила про документы? Про местонахождение лабораторий её мужа?

– Помню, что ничего не помню. Она ведь так и не сказала ничего конкретного. Что-то про контейнер. Номер я забыл. Или нет?

– Да, но что если...

– Если что?

– Мы нашли их в карцере, так? Что если документы остались в её камере, в карцере?

– Да нет, глупо. Её же туда сам Зимин и определил. Как бы она туда их пронесла? Нет! Документы точно не в карцере. Если вообще есть какие-то документы.

– В смысле?

– Меня волнует другой вопрос... Что там в этой “Гамме” так сильно заинтересовало Штрасса? Я не верю в то, что его цель в лекарстве от своей проблемы со здоровьем. Там, что-то совсем иное, возможно какое-то оружие.

– Оружие? Да. Я слышал, что там велась работа над каким-то биологическим оружием. Правда, это были лишь слухи.

– Во всех слухах есть доля правды.

Ожидание ощутимо давило на нервы. Мы просто сидели в запертой камере, ломая голову почём зря. Я ходил из угла в угол, не находя себе места. Мы зря теряли время.

– Что с Катей? Я что-то не верю, в то, что она пострадала в результате агонии умирающего червя-мутанта.

– Думаешь, это Антонов её так?
– задумчиво спросил Павел.

– Не знаю, но вполне может быть. Она могла что-то увидеть или узнать, в результате чего он её вырубил. Или вколол что-то. И кстати, я стрельбы в туннелях не слышал, так как же тогда он в одиночку расстрелял червя?

– Стоп! Как ты сказал?

– Что?

– Повтори, что ты говорил про мутанта?

– А что я сказал? Как Антонов в одиночку расстрелял червя?

– Да нет, я не про это, - продолжил я, забыв про Антонова.
– Вспомни, Доронин сказал, что крыс стало значительно больше, так?

– Ну да.

– А откуда они лезут?

– Этого он не сказал.

– Так может быть источник, откуда прут эти твари и есть вход в “Гамму”?

– Как вариант, - он неожиданно громко чихнул.
– Но, не думаю.

Я внезапно ощутил, что очень сильно голоден. Мы, ещё ни разу, за прошедшие сутки не устроили по-настоящему полноценный обед. Но наши вещи, оружие и рюкзаки осталось там, в старой дрезине. И скорее всего продолжает лежать там же – вряд ли кому-то есть дело до этой ржавой рухляди на колесах.

– Эй! – я подошел к двери и пару раз ударил по ней носком ботинка. – Эй! Там есть кто-нибудь?

– Чего надо? – раздался из-за двери недовольный голос.

– Жрать охота! Мы сутки ничего не ели.

– Ничего страшного, потерпите.

– Сам потерпи, а я на тебя посмотрю! Баран!

– Чего-о? – раздалось с той стороны.

– Что слышал! Баран, говорю, – выразительно повторил я.

Видимо охранник понял, что его провоцируют на конфликт, потому что больше мы от него ничего не услышали. Бесполезными оказались и попытки сломать дверь.

– Эй, ладно, извини. Нервы ни к черту! – теперь уже вмешался Павел. – В лазарет унесли девушку, без сознания. Нам бы узнать, как она. Помоги, а? По-человечески прошу.

С несколько секунд охранник молчал.

– Хорошо! У меня через пятнадцать минут смена дежурства. Узнаю, скажу.

– Спасибо тебе.

Минут двадцать всё было тихо. Охранник если и сменился, о просьбе, скорее всего, попросту забыл. Павел несколько раз подходил к двери и тихонько стучал. Ответа не было.

– Обманул, сволочь! – пробурчал Павел, с досадой пнув дверь.

– Неудивительно. У них ведь подготовка к эвакуации идет.

Вдруг, с другой стороны послышался шум. Кто-то вставил ключ в замок, пару раз прокрутил им, выругался. А затем ногой распахнул деревянную дверь.

Павел отскочил от двери, а я поднялся с холодного пола.

На входе стоял майор Доронин.

В принципе, вполне ожидаемое действие – должен же был он появиться когда-нибудь.

Его внешний вид был ужасен. На месте, где когда-то была кисть, теперь различалась плотная медицинская накладка, с проступившими на ней пятнами крови. Другая рука туго перебинтована – результат остался после раны от вонзившегося обломка. Форма хоть и была цела, но на ней также отчётливо были видны уже засохшие пятна крови. Лицо покрыто ранами и ссадинами. Огромный ожог, полученный в результате воспламенения топлива в той бронированной дрезине, смотрелся просто чудовищно. И почему он даже не сменил форму? Разве только потому, что возникло много других, совершенно неотложных дел?