Ганнибал. Враг Рима
Шрифт:
— Уверен, командир? — спросил Клеарх немного испуганно. — Там может быть вражеский пост.
— Они сбежали следом за нумидийцами, — уверенно ответил Фабриций. — А когда мы сделаем дело и вернемся, я хочу, чтобы все были готовы скакать обратно, а не толкаться на узкой тропе.
Клеарх моргнул. Затем на его губах появилась озорная улыбка:
— Думаю, два человека против всего войска Ганнибала — ничем не хуже, чем несколько сотен.
— Вот это дело! — хлопнув по бедру, сказал Фабриций, хищно ухмыляясь. — Пусть все отдохнут, — приказал он, поворачиваясь к ближайшему из его декурионов. — Мы поглядим, что там, за холмом. И будьте готовы скакать отсюда по первому же слову.
— Есть, командир!
Фабриций поехал по дороге первым, с удивлением осознавая, что нервничает сильнее, чем мог предположить.
Подобравшись к вершине холма, они нашли оставленный сторожевой пост. Обложенный камнями очаг с еще не остывшими углями, скатанные постели, на которых еще виднелись вмятины от тех, кто на них сидел. Спешившись, лазутчики привязали коней и поднялись на самый верх. Фабриций инстинктивно лег на живот. Первое, что они увидели, была толпа что-то кричащих нумидийцев, скачущих верхом вниз по склону. Позади них — дюжина пеших воинов. Скорее всего это были часовые, покинувшие свой пост. Фабриций удовлетворенно оскалился, но глянув дальше, разинул рот в изумлении.
Вдалеке сверкала широкая лента реки Родан. А где-то в сотне шагов от края воды начинались ряды вражеских палаток. Они тянулись, уходя вдаль, насколько хватало глаз. Фабриций хорошо знал, как выглядит лагерь на пять тысяч воинов — ну максимум, на десять. То, что он увидел перед собой, его поразило. Пусть в лагере и не царил такой же порядок, как в римской армии, но численность воинов Ганнибала превышала по крайней мере в два раза лагерь римлян, а он насчитывал двадцать тысяч легионеров.
— Ты не преувеличивал. Впечатляющее войско! — тихо сказал Фабриций Клеарху. — Публий оценит твою службу. Мы застали этих ублюдков тепленькими!
Массилиец радостно взглянул на него.
Римлянин пристально оглядел лагерь, подмечая каждую деталь. У Ганнибала превосходство в коннице, при почти равной со всем римским войском численности. Это его беспокоило. Количество конницы у военачальника — один из самых важных факторов в бою. Вот обычные для войска Карфагена ливийские копейщики и метатели дротиков. Балеарские пращники. Нумидийская и иберийская кавалерия. Пехота, скутарии и цетраты. И наконец, самое главное. Слоны, живые тараны, так ужасавшие римлян в прошлых битвах. На противоположном берегу было не меньше двух десятков огромных животных.
— Боги… — изумленно прошептал Фабриций. — Как, во имя Юпитера, они переправили их через реку?
— Вот на этом, — произнес Клеарх, касаясь его руки, и показал на берег реки.
Фабриций наконец увидел два огромных деревянных плота, которые тащили к противоположному берегу гребные лодки. На них была примерно дюжина слонов, ожидавших переправки. Перед ними тянулся огромный причал, составленный из деревянных платформ и выступающий в быстро текущую реку на шестьдесят шагов. Он был прикреплен дюжинами канатов к деревьям, стоящим на берегу выше по течению. Фабриций покачал головой, глядя на размах, с которым соорудили эту конструкцию.
— Я слышал, что слоны — умные звери. Они же так просто не пойдут на качающуюся в воде деревянную площадку, а?
Клеарх прищурился, глядя поверх сверкающей на солнце реки.
— Я заметил, что бревна плота полностью прикрыты землей. Может, для того, чтобы слоны думали, что они все так же передвигаются по суше?
— Умные, ублюдки. Значит, их сначала приводят на причал, а потом на плоты. Потом отчаливают и тащат плоты через реку гребными лодками.
Фабриций восхищенно глядел, как, подбадриваемый махутом-погонщиком, слон медленно шел по причалу. Даже с такого расстояния было понятно, что зверю это не нравится. Он снова и снова встревоженно трубил. Пройдя всего треть причала, животное остановилось как вкопанное. Пытаясь заставить слона идти дальше, группа воинов позади него принялась кричать, бить в барабаны и звенеть цимбалами. Но вместо того чтобы перейти на плот, пришвартованный к краю причала, слон спрыгнул в воду. Раздался вопль махута, и человек исчез из виду. Какая скверная смерть, подумал Фабриций, прикрыв глаза. Когда он снова открыл их, слон уверенно плыл через реку. Фабриций оторопел. Он еще никогда в жизни не видел такого.
Внезапно Клеарх дернул его за руку.
— Командир, нумидийцы подняли тревогу.
Фабриций заметил у края лагеря толпящихся нумидийцев. Многие
показывали руками на холм. Доносились злобные крики, и римлянин холодно улыбнулся.— Пора отправляться. Публий должен узнать новости — и хорошие, и плохие.
Фабриция обрадовала мгновенная реакция Публия на такие серьезные известия. Консул не испугался возможной битвы. Приказав в целях безопасности вернуть тяжелые грузы на квинквиремы, он повел армию на север с максимально возможной скоростью. Тем не менее прошло полных три дня, прежде чем легионы и войско союзников прибыли к месту переправы карфагенян. И с огромным разочарованием увидели покинутый лагерь. Пробираясь меж тысяч погасших костров, римские командиры обнаружили среди них лишь прячущихся шакалов, выискивавших объедки, да тучи стервятников в небе, круживших над лагерем с той же целью.
Ганнибал ушел. На север, избегая битвы.
Публий с трудом сдержал изумление.
— И кто бы мог подумать? — пробормотал он. — Значит, пошел к Альпам. А затем — в Цизальпийскую Галлию…
Фабриций тоже был ошеломлен. Он не знал никого, кто мог бы даже предположить, что план Ганнибала именно таков. Потрясающе простой, заставший всех врасплох. Удача, что они вообще здесь сегодня оказались. Теперь перед Публием стоит трудный выбор. Что же лучше всего предпринять?
Консул прямо на берегу реки немедленно созвал совет старших командиров. Помимо его легата Гнея здесь были двенадцать трибунов, по шесть с легиона. По традиции, в одном из легионов должно было быть три старших трибуна — легионеры, прослужившие более десяти лет, во втором же их было два. Младшие трибуны должны были иметь опыт не менее пяти лет службы. Было знаком перемен, а также влияния Минуциев, что Флакк, вовсе не имевший боевого опыта, получил хотя бы должность младшего трибуна. Как командир разведывательного отряда, на совете присутствовал и Фабриций. Рядом с таким количеством старших по званию он чувствовал себя очень неуютно.
— У нас четыре варианта, один хуже другого, — начал Публий. — Преследовать Ганнибала и вынудить его дать бой. Отойти к берегу и вернуться всей армией в Цизальпийскую Галлию. Оповестить Сенат о намерениях Ганнибала, прежде чем продолжить поход в Иберию. Или… я сам отправлюсь в Рим и сообщу им об этом, а Гней, как легат, поведет легионы на запад.
Он оглядел лица командиров, ожидая ответа.
Фабриций подумал, что лучшими были бы второй и четвертый варианты, но ни в коем случае не желал высказываться прежде старших по званию. Молчание затягивалось, и, похоже, никто не был готов высказаться. Фабриций возмутился. В этот поворотный момент истории Рима все боятся сказать что-то не то. Все, кроме одного человека. Флакк переминался с ноги на ногу, будто одержимый. Фабриций с трудом сдержал гнев. Вероятно, его будущий зять держал рот закрытым только потому, что боялся нарушить армейскую субординацию и заговорить прежде пятерых старших трибунов.
Публий начал терять терпение.
— Давайте же, — сказал он. — Не надо любезностей. Можете говорить все, без страха. Я хочу услышать откровенную оценку ситуации.
Наконец Гней прокашлялся.
— Теоретически, необходимо немедленно навязать бой Ганнибалу. Однако я не уверен, правильно ли это.
— Мы знаем, что его войско превосходит наше не меньше чем вдвое, командир, — быстро вступил в разговор один из старших трибунов. — Если мы встретим серьезный отпор или даже потерпим поражение, что тогда? Укреплениям Массилии не выдержать осады. Поскольку остальные легионы заняты другими задачами либо в Цизальпийской Галлии, либо под командой консула Лонга, нам некого звать на подмогу.
Вполне разумные слова, подумал Фабриций. Но с удивлением увидел, как Флакк от возмущения покраснел.
В разговор вступил другой трибун, самый старший из всех по возрасту.
— Разве так важна сила врага, командир? — выкрикнул он, не скрывая злости. — Наши легионеры — лучшие в мире воины! Им не привыкать побеждать врага, имеющего огромное численное превосходство, в том числе и карфагенян. Так было в прошлом; почему они не сделают этого и теперь, с этим… Ганнибалом?! — Имя вражеского военачальника он произнес с презрением. — Я скажу так. Мы должны гнаться за ним и раздавить этого гуггу, эту змею, прежде чем она проползет в Цизальпийскую Галлию, чтобы укусить нас за пятку.